Профессор молчал, и, я продолжил немного спокойнее:
- Конечно, данная ситуация — не более чем художественно представленная проблема, доведенная до крайности, почти до абсурда. Но! Ответь мне, пожалуйста, разве не продают души своих детей дьяволу родители, заставляющие их обучаться специальностям, которые им не подходят, уводя их от жизненного призвания? Или те, кто насильно женит или выдает замуж своих детей по расчету и собственному разумению, лишая их возможности любить и быть любимыми? Или те, кто навязывает своим детям моральные, религиозные, националистические убеждения, ограничивающие их кругозор, приводящие к ошибочным жизненным выборам и заключающие их в тюрьму человеконенавистничества?
Кто дал право родителям распоряжаться судьбами своих детей? Почему детям не позволяют самим набивать шишки и учиться на собственных ошибках?
- Ладно, - сказал мой друг. - С этим я согласен. А что ты понимаешь под «продажей души»?
- Продажа души — это предательство. Мы предаем себя по тысяче раз на дню: соглашаясь с тем, что нам не нравится, делая то, чего не желаем, отдаляясь от своей мечты и закапывая свои таланты в угоду чего бы то ни было. И предаем своих близких, беззащитных перед нами, толкая их на то, что нужно нам, не считаясь с их желаниями.
- Ну хорошо, а почему, по-твоему, девочка могла бы не хотеть жить дальше?
- У каждого человека свои жизненные задачи. Вполне возможно, что девочка их уже выполнила. Ведь ничто в этом мире не происходит случайно, даже если таковым и выглядит. Уход из этого мира, как и приход в него — высшие таинства, явления обусловленные и закономерные, имеющие глубинные причины и следствия.
Я считаю, что отец погубил душу своей дочери, променяв зыбкое физическое существование, которое его радовало, на свободу ее божественной души. А подумал ли он, каково будет существование без души, которой он ее лишил одним росчерком пера? И погубил и свою душу тоже. А ведь душа — не предмет торга. Это то, что хотя и принадлежит человеку, но чем он не имеет права распоряжаться по своему усмотрению...
- Знаешь, - смущенно произнес Профессор, - мне показалось, что ты симпатизируешь дьяволу...
- Тебе показалось? Да ты шутник! На мой взгляд то, что мы называем дьяволом, чего боимся и что ненавидим — всего лишь безликая сила, исполняющая наши безумные желания. Разве это он уговаривал отца продать ему души, хотя предложение и было выгодным? Так нет же! Несчастный отец сам умолял его забрать их, лишь бы избавиться от чувства вины и вернуть себе душевное спокойствие!
Мы привыкли к тому, что все хорошее в мире — от Бога, все плохое — от дьявола. Так ли это? Мне кажется, что все дело в нас. И хорошее, и плохое — внутри нас, мы одинаково ответственны за все, что приносим в этот мир.
- Но почему Бог не защищает человека от пагубных, вредных желаний? - с болью в голосе произнес, наконец, мой друг. - Почему не наставляет его на путь истинный?
Видимо, тема нашей беседы задела его за живое.
- Это же пресловутая свобода выбора — благо и проклятие одновременно. Люди стремятся воспользоваться всеми выгодами этой свободы, но оборачивается это чаще всего крупными неприятностями.
У Ницше есть афоризм: «Падающего — подтолкни», утверждение жестокое, но справедливое. Это очень наглядно проявляется на примере опустившихся людей. Чем больше ты тянешь такого человека, помогая и поддерживая его, тем глубже он опускается. И лишь оказавшись в одиночном плавании, познав всю глубину страданий, оставленный всеми, такой человек начинает вырабатывать в себе внутреннюю силу и преодолевает все проблемы...
Я посмотрел на Профессора, и последние слова застряли у меня в горле. Его дыхание участилось, лоб покрыла испарина. Никогда не видел его таким взволнованным.
- Что случилось? - спросил я.
Он отвел глаза и ничего не ответил. Но я настаивал. Что-то было не так...
Мой друг в волнении поднялся на ноги и начал ходить из угла в угол
- Понимаешь, ты сегодня заставил меня кое о чем задуматься... После твоего рассказа я взглянул на свою жизнь под другим углом. В том, что раньше казалось мне правильным, я увидел и оборотную сторону...
Натали мечтает о карьере, и уже три года просится на работу — если помнишь, она детский врач, и довольно не плохой — а я настаиваю, чтобы она сидела дома, потому что мне так спокойнее. Денег-то ведь хватает! Только сейчас я понял, как скучно и одиноко ей дома, ведь Мэри давно выросла и не нуждается в опеке, как прежде.
Заметив мое удивленное лицо, он широко улыбнулся, - видимо, сама мысль о дочери доставила ему огромное удовольствие.
- Да-да, представь себе — Мэри уже в третьем классе! Умница, одна из лучших учениц в школе! Особенно по естественным наукам... Но она хорошо рисует, и мечтает о художественной школе. Я же всячески пытаюсь приобщить ее к занятиям медициной — моя дочь должна пойти по моим стопам и получить нормальную специальность!
Да и сам я, если честно, уже два года живу в конфликте со своей совестью, согласившись на щедро финансируемый проект, идеи которого изначально идут вразрез с моими моральными принципами.
Таким образом, я не менее трех раз продал свою душу дьяволу, и в придачу пытался, даже не подозревая об этом, продать души самых близких мне людей...
Некоторое время он стоял молча. Наконец, лицо его прояснилось, словно он принял какое-то решение.
- Спасибо, друг, что вовремя указал мне на мою ошибку! - с этими словами он подошел и крепко пожал мою руку. Не скрою, это был один из самых приятных моментов в моей жизни.
