в кабинете участкового, он попросил воды и выпил целый стакан. Вода отдавала железом.
— Документы у вас с собой? — поинтересовался участковый.
Аркадий схватился за внутренний карман дубленки. Пусто, как нарочно забыл в машине лопатник.
— В машине оставил, — объяснил он полицейскому. — Рядом с тем домом стоит черный Ленд Ровер, номер***. В бардачке документы, проверьте.
— Проверим, — полицейский отдал распоряжение по телефону. — С какой целью забрались в квартиру?
— Я ее арендую… — заикнулся было Аркадий, но осекся.
Тема опасная, а он сейчас в таком положении, что каждое его слово может быть использовано против него самого. Черти его дернули приехать сюда! Что говорить теперь этому менту? Разумней всего было бы отказаться от разговора, потребовать своего адвоката, но это будет выглядеть странно и подозрительно. Если сказать, что он совладелец клуба, могут проверить клуб — найдут подвальную расфасовочную, и все пойдет прахом…
— Там такой машины нет, — перебил его размышления молоденький парнишка, помощник участкового, заглянувший в кабинет. У мальчишки были блестящие глаза беззаботного человека. — Мы весь двор осмотрели.
— Как нет?! — подскочил Аркадий. — Черный Ленд Ровер, номер***!
— Нету! — радостно подтвердил парнишка. — Небось, на сигналку не поставили! А тут у нас такие спецы!..
— Наверное… Да…
Аркадий опустился на стул, усиленно вспоминая, а закрывал ли он вообще машину, выходя наружу. Смерть кружила рядом, и в тот момент он мало чего соображал — вполне возможно, дверца осталась распахнутой настежь.
— Я хочу подать заявление об угоне! — решительно заявил он старшему по званию полицейскому.
— Давайте определимся с вашей личностью, для начала, — осадил его участковый. — Представьтесь, пожалуйста.
— Воловенко Аркадий Семенович, — хмуро одарил его задержанный.
— Место работы?
— Предприниматель, — чуть помешкал с ответом Аркадий.
— Хм… Все теперь сплошные предприниматели, — полицейский недовольно задвигал мышкой. — В базе налогоплательщиков вас нет. Скрываетесь от налогов? Что у вас за предприятие?
— Видите ли, э-э…— Аркадий снова запнулся.
Опять он ничего не может сказать в свое оправдание. Клуб оформлен на какого-то родственника Вальтера и светить его нельзя. Дом записан на отца, как и машина, ни в каких соцсетях его нет — выставлять свою жизнь на всеобщее обсуждение, осуждение и насмешки у него никогда не возникало никакого желания. Как мудро он решил когда-то, его жизнь — это только его жизнь!
— Я работаю на дому, приватным образом, помогаю правильно оформлять пакеты документов, составлять договоры…
Участковый устало вздохнул.
— Значит, документов нет, в базе данных вас нет. И кто может подтвердить вашу личность?
Снова тупик. Аркадий не знал кого назвать. Клубных? Ни в коем случае, он и так уже опустил себя и скомпрометировал тем, что сидит в ментовке, как последний бомж. Маричева? Отпадает. Своего пройдоху-юриста? Но тогда все всплывет наружу — то, что он так тщательно оберегал от чужих глаз и ушей — откуда у него, простого нищего предпринимателя собственный юрист. Вальтера? Смешно. Прислугу? Обхохочешься. Оказывается, у него нет близких людей! Стоп, стоп, как это нет? А отец! У него отец еще жив!
— Мой отец, Воловенко Семен Игнатьевич, — произнес Аркадий и тут же хлопнул себя по рту.
Как он мог назвать отца?! У него же там!..
— Мне надо в туалет, — заявил он полицейскому.
— Шалимов, проводи! — распорядился участковый.
Парнишка с блестящими глазами довел Аркадия до двери в конце коридора и остался ждать. Аркадий заперся в кабинке, лихорадочно выудил телефон из верхнего кармана дубленки.
— Батя, срочно надо избавляться от партии! Слышишь?! Могут приехать к тебе!
— Что? — не понял сразу отец. — Кто приедет? Телок сегодня заберут? А я, сынок, только кашу сварил, еще не успел их накормить, а порошок развел в воде, как твой парень сказал!
— Выливай все в сортир: и кашу свою, и воду, чтоб нигде и следа порошка не было! Понял?! — тихо орал в трубку Аркадий. — И срочно активируй кнопку на чемоданчике! Срочно! И дверь в подвал припри чем-нибудь.
— Да чемодан-то, у меня тут, наверху, — отец тупил, словно нарочно издевался. — Парень твой велел держать его в подвале, да ноги болят, сынок, спускаться-подниматься по пять раз, я его на кухне припрятал. Вдруг надо будет быстро сигнал подать, а я уж не могу скакать по лесенке.
Аркадий онемел: он что, последние мозги растерял в своем лесу — держать бомбу рядом с собой!
— Идиот! Старый дурак! Родной отец подставляет! — он не стеснял себя в выражениях. — У тебя должен быть пульт от него! Черный брелок!
— Да, — вспомнил отец. — Я его убрал куда-то, надо вспомнить. Побоялся, что потеряется.
— Да ты что?! — у Аркадия сел голос. — Тебе!.. Оставили!.. Инструкции подробные!.. Как чем пользоваться!.. — он перемежал каждое слово отборным матом.
— Да нажму я и без пульта эту кнопку, — успокаивал его отец. — Сейчас прямо и нажму.
— Батя, а ты знаешь, для чего нужен этот чемоданчик? — сын вдруг успокоился.
— Ну как же, — ответил отец, и Аркадий понял, что тому по барабану для чего и зачем нужны чемоданчик, и кнопка, и пульт, и телки, и сам Аркадий. Без матери отцу неинтересно было жить. — Подать сигнал заказчику, если что-то пойдет не так. А в этой партии почитай все не так — половина голов еле дышат. Я уж их тормошу-тормошу.
— Правильно, — сын успокоился. — Выгляни на улицу! Ничего там не происходит?
— А что тут может произойти? В глухомани. Вроде вертолет пролетел, учения какие, наверное.
— Может, и учения, — согласился сын. — Прости, что накричал.
— Да что это сегодня с тобой? — заворчал отец. — Так, нажимать кнопку?
— Нажимай, — скомандовал сын. — Так будет даже лучше, — прошептал он про себя.
Он не отрывал трубку от уха, пока не услышал глухой грохот — вот и все.
Из туалета он шел человеком, полностью свободным от прежних оков, уже ощущая себя, практически шведом.
На сколько его смогут задержать? Трое суток? Прекрасно. Здесь он в полной безопасности: ни Уральский заказчик, ни Вальтер сюда не сунутся. Поспит сегодня в ментовке, ничего страшного, а через три дня его ждет собственная постель на новой Родине, защита Европейского законодательства и все права гражданина свободного демократического общества. Надо затребовать помощь шведского консульства!
Аркадий гордо вскинул подбородок.
В кабинете участкового его дожидался неприятный и неожиданный сюрприз в виде ненавистного черного балахона.
Смерть сидела прямо на компьютерном столе полицейского, и вместе с ним просматривала файлы, наблюдала за записями в журналах, разглядывала снимки лиц, пропавших без вести и находящихся в федеральном розыске, чрезвычайно интересуясь каждой фотографией.
Коса пылала в ее руках багровым шаром, Аркадия моментально покинули европейские выдержка и невозмутимость.
— Убирайся отсюда! Слышишь меня?! Пошла вон! — завизжал он на все отделение, заставив подпрыгнуть на своих местах и участкового и его помощника.
Из-под капюшона впервые послышались звуки, глухой смех — Смерть насмехалась над ним. Холодное пламя от ее оружия заполнило комнату, но ни участковый, ни парнишка-помощник этого даже не заметили, у Аркадия же в багровом тумане сразу же оцепенели ноги.
Жнец, не торопясь, предвкушая удовольствие, откинул за спину капюшон, клубившаяся там густая непроглядная тьма затягивала в себя, рвала на куски, выдирая душу из тела, и такой боли Аркадий не мог себе представить и в самом страшном сне. Смерть оказалась опытным палачом, мастером пыточных дел, и работала косой, как заправский жнец на заливных лугах, точными взмахами рассекала плоть, освобождая дорогу душе…
— Что еще такое?! В чем дело?! — рванулся из-за стола старший полицейский. — Шалимов держи его!
Мальчишка-помощник не успел подхватить задержанного, хотя стоял буквально в одном шаге, тело Аркадия Семеновича Воловенко грузно осело на пол, левая сторона лица быстро налилась синюшным цветом.
— Скорую скорей! — крикнул перепуганный парнишка.
* * *
Собака скулила возле дверей, крутилась по просторному холлу и снова садилась, горестно подвывая. Ньюнг Тяо пришлось оторваться от комбайна, где измельчались овощи, и выпустить ее погулять.
Последние дни в доме творилось что-то непонятное: и хозяин, и пес вели себя особенно неадекватно и непредсказуемо, страшно было находиться рядом с ними. Проходя по холлу обратно к кухне, девушка опасливо покосилась на оживший телефонный аппарат: отвечать на звонки — не ее обязанность, но дневная горничная, воспользовавшись отсутствием хозяина, уехала пораньше, ночная придет еще не скоро, а телефон звонил долго и требовательно. Ньюнг Тяо осторожно сняла трубку.
— Да!
— Добрый вечер, дежурный уполномоченный по городскому округу Заревницы беспокоит.
