Глядя на падшего мерзавца, Николай выпустил из рук липкое горлышко и расслабленно, остывая и выпуская пар, разлёгся чуть поодаль от трупа. С выходящим негативом бурным потоком разлились по юному лику ручьи солёных слёз, растворяясь в сочной и крови. Он как будто плакал для искупления своего вынужденного поступка, стараясь душевно пожалеть себя и скрыть факт нанесения увечий и страданий. Просил прощения у неведомых призраков, доказывая всю безысходность положения, ибо больше всего на свете боялся стать убийцей. Являясь человеком неимоверно чувствительным, Николай сопереживал поражённому, считая каждый поступок, непосредственно влияющим на дальнейший жизненный путь. На душу спускалась божественная лёгкость при успокоении души таковой мыслью: “Я это сделал не специально, а под воздействием инстинкта выживания. Я не убийца и не палач. Прости меня, Боже.” Тут-то его сердечко под непомерным и громадным давлением дало некоторую трещину. Николай осознал и даже переоценил свои силы и возможности, и более того, ему открылась тщеславная мысль о собственном величии. В том суетливом мире его не считали за равного себе и подобающе не уважали, однако время показывает обратное. В нём зиждется огромный потенциал и великие задатки. Честолюбивая мысль о самоутверждении и пока что ещё не укоренившейся мести, словно болезнь поселилась в душевном разломе. Из-за неё юноша чуть было не позабыл о реальных целях путешествия к Москве. К счастью, благодаря чудесным усилиям совести и дружеским узам, чувству долга, парень опроверг эту корыстную и предательскую, подлую теорию. На данный момент растлить его верность своим словам и обещаниям гордыне не удалось. И всё же зернышко мания величия, как альтернатива скромности, было посеяно.
К поникшему и печальному путнику подоспел взволнованный Алексей, не чуть не меньше потрёпанный, чем его друг. Который, собрав воедино разрозненные телесные порывы, дрожащим рукавом стер с лица кровавые остатки мутанта и высыхающие ручьи слёз. Нос его был заложен, по горлу противно стекала гадкая сель из соплей. Понимая, что супермаркет не самое подходящее место для грусти и печали, да и к тому же, после лишнего шума, находиться в магазине более не представлялось возможным. Николай скоро встал на ноги, ещё не отойдя от недавней схватки со смертью, и со страхом взглянул на свои липкие и алые руки, с ещё не до конца засохшей кровью, и спешно стряхнул с них красную жидкость. Тут же поднял пистолет. Стуки сердца, точно удары кувалды, больно отдавались в его мозгу, как будто вся его натура стучала вместе с ним. И только теперь, приходя в сознание, юноша заметил перед собой удивлённого напарника. В пылу боя Николай потерял дар слуха, как если бы рядом рванул тяжёлый снаряд, оттого и не ведал, что происходило с его компаньонами. Алексей сам оказался под натиском аж нескольких кровожадных существ, а поскольку он безупречно владел навыками защиты таким превосходным оружием как нож, от лезвия которого и потерпели поражение исчадии преисподней. Так же ему довелось обзавестись немалым количеством стеклянных бутылок. Скверные помещения универмага можно было уже и покидать, однако товарищи вспомнили о надобности разжиться парой тряпок или полотенец для создания жидкостных бомб. Найти их бойцы решили в служебном помещении. Там, не теряя времени по посту, они отыскали пыльные швабры, а в вёдрах лежали те самые незаменимые принадлежности, поросшие зарослями паутин. Забрав оборванные лохмотья, друзья вернулись к выходу, где их с нетерпением и радушием ожидал Сергей, напуганный разнородным шумом и треском поединка его юных напарников. Ему посчастливилось сорвать подход подкреплений из нескольких свирепых “меченосцев”, бездыханные тела которых покоились у порога. Все его опасения моментально рассеялись после того, как перед ним показались целыми и невредимыми дорогие спутники. Священник искренне улыбнулся, ликуя от восторгая лицезреть их здравствующими и не ранеными.
Осмотрев стоянку у крыльца магазина и удостоверившись в нехватке вражьих орд, путники вовремя покинули злополучное здание и броском пересекли дорогу, завидя поблизости приближающихся мутантов, интуитивно бредущих на шумный зов прогремевшего по округе звона, исходящего из мрачных проёмов и окон Дикси. Пока большая часть голодного сброда стекалась ко входу в супермаркет, группа прошмыгнула к стальным воротам обители и без происшествий вошла внутрь. В глаза ударили нежные огоньки свечек, обволакивая напарников светлой радостью уединения и спокойствия.
Алексей разложил на полу все необходимые ингредиенты, принадлежности для создания “коктейлей Молотова” и самостоятельно принялся за трудоёмкую работу, обещавшую потребовать достаточно много времени, поскольку более никому не отважился доверить эту ювелирную процедуру. Предоставив алхимику лёгкость и затишье, остальные откланялись к ступеням алтаря, чтобы посидеть и отдохнуть перед ухабистой и тернистой дорогой в сторону Кубинки, навстречу манящей мечте. Потный, вонючий и окровавленный Николай опустился на ступени и всячески старался отвлечься от негативного гнёта. Первым делом он освободил и отчистил лицо от тошнотворных нечистот, тем самым смывая любое напоминание о случившимся. Смотря на всё это и ощущая на пальцах почти засохшую кровь, на очи невольно навернулись слёзы, однако юноша поскорее их вытер, дабы не выглядеть ноющим и печальным перед другими. Его состояние являло собой горькие последствия, будто бы после прохождения адских мук, которые нечто всевластное заставило испытать. Николай изучающе рассматривал незабвенные иконы с ликами древних святых, что своим искренним и суровым взглядом созерцали внутреннюю атмосферу храма. В памяти всплыли воспоминания юности и детства, когда бабушка бывало рассказывала ему об этих великих людях, которые, несмотря ни на что сохранили честь и благоразумие, совершая чудеса и принимая мученическую смерть. Для молодого склада ума все эти мученики являлись одним из бесподобных образцов настоящей стойкости и милосердия. Пусть воспоминания мелькали обрывками прошлых событий, но в сознании юноши навсегда закрепилось мнение о непогрешимости данных личностей. Им пришлось пройти через куда более жестокие беды, нежели ему, но это не омрачило их дух. Николай беспрецедентно уповал на аналогичную участь по отношению к себе. Надеялся, что его духовный стержень не лопнет и поможет ему устоять в противостоянии с невзгодами мирового бытия.
[justify] Сергея одолевала жалость за своего друга и ему хотелось всячески оказать поддержку. Он подсел к унылому напарнику и опустил руку на
