Все кассы супермаркета были жадно вынуты и обчищены ещё в отдалённые времена бушевавшей катастрофы, как и подавляющее число стеллажей и полок. Ни одна потребительская натура не могла устоять от наплыва жадности и желания поживиться товарами, оставленными администрацией заведения. Чёрная рука грабежа облетела все торговые ряды, словно всепоглощающей смерч. Казалось, да и сложно в такое было поверить, уцелел ли здесь хоть десяток стеклянных бутылок. Здешние алкоголики в минувшие дни ненастья не смогли удержаться и пройти мимо витрин с спиртными напитками. Так что путешественникам оставалось надеяться на чудо. Не могли же они высосать столько литров “огненной воды” за один присест? Да и ко всему прочему, в стеклянной таре содержался не только алкоголь, но и газированный лимонад. Значит, ещё не всё потеряно. Между прилавками и полочными рядами не наблюдалось чьего-либо присутствия, по крайней мере, о том свидетельствовала стабильная тишина. На плиточном полу валялось много битого стекла, бумажных фантиков, полиэтиленовых пакетов, сгнивших продуктов, коробок и корзинок, и много чего издававшего при касании звук. Оттого крепло заключение, что в зале никого нет. Бродящий мутант мгновенно должен был наступить на один из элементов данного мусора и раскрыть своё местоположение. Однако все эти помои являлись и опасным препятствием для группы, поскольку требовали большего времени на осторожный переход по не столь широкому помещению. Показатель недостатка ужасных созданий обернулся для отряда целым минным полем, гораздо более плотным и рискованным, нежели на веточки и камушки на улице. Но это не сколь не напугало друзей, что проворно пустились на поиски необходимых сосудов.
Действовать в глухом мраке было бы нестерпимо сложно, поэтому товарищи, осмысляя свой следующий шаг, запаслись в дорогу персональными фонариками. Осуществление поисков без них неумолимо привело бы их к печальному и жалкому финалу, а потому приходилось специально идти на оправданный риск. Ведь за плотными стенами универмага оставалась надежда и вероятность того, что зоркие и чувствительные чудовища не заметят в окне мелькающее яркое сияние или перемену цветового контраста. Возможность задеть бьющиеся предметы, наступить на осколки стекла, тем самым спровоцировав мутантов на серьёзные действия, привлекая их внимание столь громкими звуками, вселяла куда большие опасения. “Лучше уж оставаться в тени и глядеть под ноги, чем лишний раз издать неловкий, но жизненноважный шорох,” – заключил Николай, одевая на голову фонарик.
Сергей решил караулить вход, надёжно прикрывая тыл за спинами путников, позволяя им продвигаться без оглядки и боязни нападения сзади. Всё-таки могло же случиться так, что любознательные твари вознамерятся посетить супермаркет, отдающий приятным запахом человеческого тела, жадно манящим протухшие чудовищные потребности. Священник предпочёл обойтись без помощи светильника, чтобы не демаскировать своё местоположение, и прочно зафиксировал в руках прохладный меч, настроившись обрушить на врага всю мощь и остроту своего вооружения, как только кошмарное рыло переступит порог торгового зала. Последующего осуществления задуманного плана удостоились двое юных друзей, нервы которых неистово пылали и растворялись в пучинах организма, разваливаясь под давлением жуткой неопределённости и непроницаемой ночи. Ослепительный и насыщенный свет распростёрся по интерьеру помещения, точно ярчайшей иглой пронзив всеобъемлющую чёрную мглу, и открыл уставшему взгляду всё, на что сумела упасть его выразительная и блестящая длань. Николай бдительно глядел на пол и не торопясь отправился вперёд, на поиски стеклянных бутылок. Параллельно ему, за полочной стойкой, по соседнему отделу осторожно продвигался Алексей. Оба держали наготове заряженные пистолеты и пытались найти алкогольный раздел. Поскольку универмаг располагался в достаточно маленьком и непросторном этаже, то отыскать заветный спиртной отдел не составило особого труда. Напротив, он находился в следующем ряду, простиравшемся как раз перед Алексеем.
Белые железные полочки покрылись густым слоем пыли, в уголках витрин и прилавков пауки успели сплести плотные и липкие сетки, похоронив в них ни одну муху и мошку. По некоторым прилавкам иной раз ползали противные тараканы. На стеллажах и в холодильниках уже давно пришли в негодность многочисленные полуфабрикаты, молочные, мучные и консервированные изделия и продукты. Николай помутнел и сжал губы, больше всего страшившись, что случайно не заметит мерзкого паука и тот заберётся ему в волосы или на лицо. Этих “милых” созданий он обходил стороной ещё с самого далёкого детства. Юноша мысленно вернулся в те школьные года, когда ему несусветно хотелось хоть раз сполна окунуться в леденящую атмосферу какого-нибудь фильма-ужасов. Тогда это воспринималось остросюжетной забавой полной непередаваемых ощущений, но сейчас, ибо его тайные мечты полностью материализовались, ему невообразимо и поскорее требовалось покинуть такой жестокий и лютый мир, очутившись где-нибудь за периметром, за тридевять земель от этого дьявольского места. В тёплой и мягкой кроватке, с кружечкой чая и увлекательной книжицей, дабы играть роль независимого читателя и наблюдать за происходящим воображаемого мира со стороны. Однако эти соблазнительные прелести мирской жизни навсегда оставили его наедине с суровой реальностью. Николай не являлся персонажем художественного произведения и не мог заглянуть в будущее, всего лишь перелистнув страницу, что больше вгоняло его в краску. Так как сознание не исключало вероятности рокового конца неукротимого оптимиста и храбреца. Но что-то подогревало его твердую и несгибаемую натуру, что боец и не брался представить себе смертельный исход, будто бы оберегаемый кем-то всесильным и могущественным.
Вот только это покровительство, неведомого и неясного происхождения не уберегло юношу от смертельной оплошности, которая чуть было не стоила ему жизни. Встревоженный и боязливый Николай нечаянно наступил на целлофановый пакет. По всему помещению разлетелся хрустящий скрежет. Испуг оказался такой величайшей и железной силы, как будто под ногами произошла детонация противопехотной мины. Всё тело, с ног до головы, жутко сковало движение юноши и конечности словно окаменели. Ледяная лавина, безумно несущаяся по всему телу, заморозила всё его существо. Прямо как, если бы на него вылили ушат с очень холодной водой. От перенапряжения немного начало дёргаться веко. На миг внутренние силы куда-то исчезли, и Николай чуть-чуть покосился в сторону, всё быстрее охватываемый натуральным параличом. На сердце легла неподъёмная тяжесть, надрывая и изматывая, глубокая боль от которой пронеслась до самых окраин мозгового центра. Физическое состояние ухудшилось под убийственным напором критики и стыда. Чувство вины разбушевалось на душевных просторах новой, небывалой стихией, полностью подорвав монолит самоконтроля. Точно оно своей твёрдой и увесистой поступью наступила на крохотное и хрупкое сердечко. И в этот момент юноша себя возненавидел с дьявольским остервенением. Казалось, ещё одно усилие властной и коварной гордыни в дуэте с беспощадным страхом и человек в положении морального погребения покончит с собой. Поскольку этой неосторожностью Николай мог поставить всю операцию под невосполнимый и роковой удар, обрекая своих товарищей на верную смерть, то жалостливо умолял всевышние силы о снисхождении и пощаде, и пока что шёпотом молил о прощении у друзей. Его статус и положение, как ему думалось, рухнули безвозвратно и навсегда. “Зачем? Зачем мы только попёрлись ночью? Чёрт, что я наделал! Они меня не простят. И как я мог так наивно переоценить свои возможности и подвергнуть друзей такой опасности? А если эти твари услышали звон, то теперь они скоро будут здесь. Я привёл ребят в ловушку. Боже!” – накручивал себя Николай. Горькая желчь, изливаемая гордыней и чувством вины, а также дружеским долгом, точно острейшими и длинными иглами впивалась в душевные внутренности. Сейчас он чувствовал себя самым жалким и ущербным ничтожеством, неуклюжим и рассеянным, каких доселе не видел мир. Будь этот виновник трагедии старше лет на пятьдесят, то вероятнее всего скончался бы от инфаркта. У каждого человека есть свои врождённые страхи, например, боязнь высоты, темноты, а вот юноша до изнеможения страшился совершать ошибки публично, особенно в присутствии близких. Верность слову и делу породила в нём зависимость от общественного мнения и определённых стереотипов, которые постепенно начинали его дурманить и подталкивали играть навязчивую роль, пусть даже не самую приятную. Николай невольно становился заложником своих же подвигов, а сложившееся о нём представление невидимо, но действенно шантажировало его дурной славой и опалой, впадением в немилость, что повергало в ужас крепнущее самоуважение и самодовольство.
[justify] К сожалению, судьба не соблаговолила безмятежно развеять все тёмные козни добрым лучом умиротворения и спасти поражённую душу. Молодому человеку хотелось куда-нибудь поскорее выплеснуть весь негатив и остудить жгучий и бессмысленный накал страстей, например, грозно стукнув по витрине с диким криком или топнув ногой по полу. Однако, буквально из-за ближайшего угла, донеслись отголоски хриплого и протяжного вздоха. Николай бегло окинул