По достижению окончания кустарной полосы, ожидание предстоящего нападения бешенного противника возросло до столь высокого предела, что не оставило и капли сомнений в свершении данного события. Впередиидущий остановился и, собрав всю силу и волю в кулак, взмахнул мечом и резко сверкнул им в направлении возможной цели. Любой бы, даже самый упрямый мутант дрогнул бы и пал на землю под натиском атакующего. Его бы может быть и разрубило бы пополам или же просто снесло бы с плеч голову. Вот только к всеобщему разочарованию такой резкий удар пришёлся ни то чтобы мимо, а вообще в никуда. Он лишь пошатнул невидимые потоки воздуха и не оправдал домыслов интуиции.
У церковной ограды Сергей, как и на выходе, пристально осмотрел прилегающую ко входу местность. На лицах Николая и Алексея читалась непреодолимое желание поскорее спрятаться в надёжном убежище и сбросить с себя весь груз. Монах уступил дорогу и пропустил их вперёд, оставшись позади для сохранности безопасности тыла. Ему даже не очень хотелось возвращаться внутрь, ибо на улице, не взирая на всю чёрную мглу и постоянное чувство опасности, его посещало одухотворение. Слишком долго прозябал он в четырёх душных и тесных стенах. Ему не хватало душевного простора и чистого воздуха. Всё-таки замкнутое и однотонное пространство сковывает и не даёт думать и мечтать так масштабно, сокращая полёт мысли и уменьшая набор фантазий. А здесь, за толстыми и непроницаемыми стенами, можно было спокойно полюбоваться красотой небесной вселенной и постоянным обилием звёзд. Почему-то именно небо, её загадочность и бесконечная мистика вырабатывали воодушевление.
Остальные двое компаньонов быстро вбежали внутрь и не мешкая сбросили баулы и канистры. Их пылкость и напряжение остывали, позволяя расслабиться и вздохнуть полной грудью атмосферу защищённости. Сердца сбросили со своих забитых плеч увесистые камни страха и волнения. Они словно укрылись от знойной и удушающей жары в единственной прохладной тени, будто бы утоляя нестерпимую жажду воды. Пусть Николай и Алексей ещё не глотнули ледяной воды, но будто уже ощущали, как по их горлу и венам течёт приятный холодок, заглушая всё пылающий накал неугомонных страстей.
Захлопнув двери, путники решили пару минут прийти в себя и перевести дыхание. Всё-таки нервная система в немалой степени истощилась. Где-то в голове Алексея промелькнула заманчивая мысль: “А не дождаться ли рассвета? Слишком уж мы рискуем.” Поделиться своими думами с остальными он так и не решился, чтобы не стать виновником спора или паники. Отвагу и целеустремлённость Николая ему вряд ли бы удалось поколебать, ибо они скорее наоборот бы окрепли. К тому же чувство собственного достоинства не позволило бы выставить Алексея в роли трусишки. Николая, кстати, тоже посещали разного рода сомнения, однако им пришлось раствориться в постоянном круговороте воспоминаний и размышлений. Внешне основной зачинщик всех этих приключений нисколько не изменился и выказывал несгибаемую стойкость. Его лик источал высочайшую выдержку, определяющую крепость его усердия и характера. Эта прекрасная демонстрация выдержки невольно порождала логично вытекающие из неё суждения. Николай предстал пред своими товарищами, как невероятно закалённый и наученный зоной боец, давно расставшийся со своими страхами. Вот только столь изящная обёртка его совершенно иного естества, что вело непрекращающуюся борьбу с непобедимыми боязнями, не могла запечатать, при всём своём могуществе, ещё не стихшее ненастье. Если Алексей думал, что тяжёлое и дрожащее дыхание его верного напарника объяснялось переутомлением, то Сергей напротив распознал в этих симптомах перенапряжения признаки усиливающейся пурги, создававшую возможность разложения силы воли Николая. Но его твёрдый настрой и верность слову хоть сколько-нибудь поколебать было просто нереально. Панические мысли разве что и оставались только мелькающими соображениями, которым не дано сокрушить высокую и непроницаемую стену выносливого терпения. Священник не понимал: “Зачем? Зачем он так себя мучает и истязает? Куда торопится? Преданность другу, конечно, бесподобна и достойна всяческих похвал, но уж больно парень переусердствует, словно он ей прикрывается для собственного самоутверждения.” На данный момент его догадкам не суждено было сбыться, потому что Николай, при всём присущем ему упрямстве и некоторой наивности, не выделял себя отдельно от группы, а считал своим долгом осуществить лишь одну общую цель: проникнуть в Москву.
Вновь собравшись с силами и прихватив рюкзак, теперь путники отправились в заброшенный универмаг. Сергей не решился поставить в авангард кого-нибудь из новеньких, хотя и имел некоторое желание преподать им своеобразный урок, и даже больше инициатору текущего похода, чтобы хоть на сколько-то привести его в чувства. Воплотить данный замысел не представлялось возможным из-за отсутствия доверия к сноровке и реакции неукротимого юноши, а также из-за его незнания расположения того самого супермаркета. И всё-таки монах не изменил своей идее. По его просьбе, Николай оказался не в арьергарде и был поставлен по середине, позади ведущего.
Дикси находился не столь отдалённо от благодатного храма, буквально через дорогу, и помещался на первом этаже небольшого дома, располагавшегося на перекрёстке. У Можайского шоссе, берущему своё начало из далёких, мрачных и безлюдных кварталов, сокрушённого города Можайска. Николай поднял взор на бездонные пространства вселенной и в его сознании сгустились воспоминания тех незабываемых дней, когда резко изменилась вся суть жизни, не без помощи нападения беспощадных мутантов, пришедших из отдалённых краёв. И пусть так и оставалось безвестным то расстояние, пока ещё не совсем огромное, что довелось преодолеть, но сколько пришлось превзойти жутких и ужасных испытаний, выпавших на его долю с Алексеем. Сейчас, всматриваясь в небесные широты западного направления, юноша опять поблагодарил всевышние силы за такой кардинальный поворот на пути его жизненного странствия. “А ведь как могло всё повернуться, если бы не случилось того набега кровожадных тварей? Если бы не погибла база в Можайске и Осташёве?” – он раздумывал об этом так, точно неведомые и неестественные силы привели этот страшный ураган, поглотивший всех на своём пути, зато совершенно не затронувший пару дозорных, что стояли на посту в паре километров от его эпицентра. В настоящей ситуации Николай сопоставил личную теорию божественного проведения и достиг заключения о не случайном возникновении роковой аномалии “Мечта”, что ввергнула их в бедственное положение. Аналогичные умозаключения подвергли выводам и прочие моменты, вынуждавшие Николая переступать через свои слабости. Цепочка философских тезисов привела его к необыкновенной концепции: мол, судьба есть живое и мировое создание, которое, как будто играя в конструктор, с помощью посылаемых человеку проблем, совершенствует и преображает его дух. Молодой мыслитель сразу же посчитал это абсурдом, потому что за всё соделанное собой награждал или винил он только себя самого, и вовсе не причислял к неразумной марионетке, в руках искусного кукловода. И в тоже время не исключал воздействия сверхъестественной воли.
Все эти грёзы помогли на какое-то время снизить давление страха на душевное состояние, однако раздумья прервались движущейся рукой Сергея у лица отвлёкшегося мечтателя. Отряд достиг универмага, чтобы попасть в помещение, необходимо пересечь дорогу. Сергей распорядился ещё раз получше осмотреться по сторонам и приготовиться перебежать на ту сторону шоссе. Отдельные группы мутантов, не довольные слишком продолжительным отсутствием тёплой и сочной людской плоти, будто лунатики, плутавшие во снах, слонялись вокруг жертв, доселе незамеченных, как стая коварных падальщиков. Что рождало догадки о непонятной человеческому разуму интуиции у этих существ, настолько породнившихся со скотскими ненасытными инстинктами. Словно лишённые ума монстры обладали некой проницательностью, которая своим своеобразным чутьём подталкивала и указывала, точно компас, нужное направление для овладения желанным куском мяса. Небольшая доля чудовищ собралась вокруг покорёженного внедорожника, но, к сожалению, их немедленно охватило всеобщее недовольство. Священник предупредил, что скоро злостные твари стекутся и к ним, поэтому непозволительно подолгу задерживаться в стенах магазина, а иначе, можно очень жестоко несдобровать.
[justify] Кошмарные создания блуждали и поблизости, в нескольких десятках метров от команды. Некоторые особи прозябали в безмолвии рядом с деревянными домишками, другие скитались по обочине проезжей части, в частности вблизи развилки дорог. Их несчастные лица безотрывно устремлялись к небесным просторам, видимо пытаясь отыскать в них хоть каплю удовлетворения ненавистного голода. Или же, что вполне допустимо, мутантов могла привлечь и редкая яркость крошечного ночного святила. Луны. Как бы то не было, Сергей, не мешкая, воспользовавшись дурманом излучавшимся луной, рысцой переправил отряд через дорогу, за стальную ограду. Схоронившись за высоким и глухим забором, путники прижались к нему спинами и пронзительно исследовали взглядами мрачный фасад здания, а также и того, что скрывалось в его пучине. Сквозь разбитые стёкла пыльных окон так и веяла непроглядная и едкая тьма, оказывающая тревожное давление на сердца новых покупателей. От универмага разило самой жуткой и немыслимой смертью, ибо в нём, судя по пятнам давно застывшей крови, очевидно, должны присутствовать