набросилась, изголодавшись.
– Я слушаю... – встряхнулся Вадим. – Понял, что ты опять будешь поздно. У тебя важная встреча. Ладно. Я пока отдохну с дороги. А хочешь, мы потом куда-то пойдем? Хочешь, я закажу столик? Или ужинать будем дома?
– Дома. Конечно, дома! Ничего не отменяется. Просто переносится. Я так скучала, милый мой. Так хочу почувствовать твои руки… Вечером. А эта важная встреча – она так не вовремя, но кстати. Понимаешь?
– Конечно. Понимаю. Значит, ужин на мне.
Аврора расхохоталась.
– Можешь заказать что-нибудь из ресторана.
– Нет, домашний ужин – значит домашний. Помнишь, мы приберегли хорошее вино! – Вадим очень любил, как смеется жена. Заливисто. Откровенно.
Машина подъехала к красивому новому дому. Не так давно супруги купили огромную квартиру в престижном районе Москвы.
– Ты не поднимешься? – спросил Вадим. Смех Авроры многое пообещал.
– Вечером, милый. Ночью, дорогой. Позже. Ты же знаешь, я не люблю опаздывать на встречи. Пока. Цем-цем.
Тихо хлопнула дверца. Аврорин джип быстро умчался, скрылся за углом дома.
«Зачем тебе джип? – как-то поинтересовался Вадим у жены. – Подбери себе маленькую классную машину. На такой удобней парковаться. И в городе легче». – «О, нет, дорогой, – не согласилась Аврора. – Я – женщина. Это такой минус в бизнесе. Но. Я женщина на джипе – это плюс».
«Какая чушь», – решил тогда Вадим и остался при своем мнении.
Он стоял и смотрел на примятый снег – широкий след, оставленный шинами огромной машины, – и какая-то необъяснимая тоска сжала ему сердце. Сильная женщина на мощной машине. Равноправный партнер, не уступающий своего пространства никому и никогда.
Вадим стряпал на кухне. Не на скорую руку, а чинно, медленно, аккуратно. Мысли текли тихо и плавно, выстраиваясь в логические цепи. В бизнес-проекты.
И вдруг: «Как она добралась со своим чемоданом?» Вадим чертыхнулся и в сердцах вонзил острый нож в разложенную на разделочной доске розовую говядину. «Это уже наваждение какое-то…»
Семейный вечер начался прекрасно. Аврора надела милое платье, которое изумительно подчеркнуло все безупречные формы. «Красавица», – думал Вадим, оглядывая жену. Эта женщина манила за собой. Тонкая ткань платья будила фантазию. Правильно подобранное белье подчеркнуло пышность бюста. Хорошее вино раскрепостило мысли. Аврора смеялась и несла чушь.
«Это все – мое! – захотелось пропеть Вадиму. – Родная. Желанная. Доступная».
– Тебе хорошо со мной? – спросила Аврора после ужина.
– Очень! – Вадим счастливо выдохнул.
– А ведь я тебя совратила, – Аврора уткнулась зардевшимся лицом в мех ковра. С кошачьей грациозностью свернулась калачиком.
– Ты прекрасна, моя женщина. – Вадим с благодарностью погладил жену по голой спине.
Несколько дней после приезда в Москву у Вадима прошли суетливо. Однако лишь только стихло напряжение на работе, отчего-то мысли вернулись к той маленькой, беззащитной горбунье. К омуту синих глаз. В них захотелось заглянуть. Утонуть в них. Потеряться.
«Надо было взять телефон. Но как бы это выглядело! Хотя какая разница, как бы это выглядело, надо было взять телефон. Теперь только имя. Надежда».
Вадим сидел за своим рабочим столом и рисовал чертиков на странице еженедельника.
«Стоп! Зацепка. Институт. Сколько же их в Москве? И где они находятся – эти институты по искусственному оплодотворению?..»
У Вадима с Авророй не было детей. Когда-то давно совсем юная Аврора, только что окончившая вуз, сказала своему жениху – будущему супругу: «Знаешь, Вадим, я не хочу потратить жизнь на пеленки, соски и горшки. Во мне энергия бьет через край. Я хочу свой бизнес! Я справлюсь. Мне нравится движение вперед. Больше всего боюсь погрязнуть в рутине прогнозируемых событий: пеленки – детский сад – школа. Нет, рожать я не буду! Я хочу быть востребованной. Ты со мной?»
Вадим был влюблен. До мук. До одури. В те счастливые дни он был готов на все. На вечные муки в аду после жизни. После жизни вместе с Авророй! Какие дети? Не хочешь – не надо!
Их не мучил вопрос бездетности. Был сделан выбор. Просто когда-то давно они пришли к такому решению – брак без детей. О том, где находятся какие-то там институты, Вадим не имел и понятия.
Он нажал кнопку селекторной связи, соединился со своим помощником – главным товароведом:
– Галина Петровна, пожалуйста, на минуточку ко мне.
Тучная женщина в летах. Опытный специалист. Незаменимый помощник. Войдя в кабинет, она звонко плюхнулась в кожаное кресло.
– У меня к вам вот какое дело. Тут недавно обратился ко мне за помощью старый знакомый… Ну, не совсем старый. Ну, не в том смысле…
Галина Петровна хмыкнула. И тут же сделала серьезное лицо.
– Так вот. Ему нужна информация, – продолжил Вадим. – Есть институты, в которых занимаются искусственным оплодотворением. Мне нужны адреса. И телефоны. Хотелось бы быстрей получить такую информацию.
– Вам нужны институты Москвы? – уточнила Галина Петровна. – Или других городов тоже?
– Нет. Только московские.
– Хорошо.
«Очень хорошо, – думала Галина Петровна, выходя из кабинета. – Давно, голубчики, вам пора. Краля твоя, Вадим, так и скачет стрекозой. Гляди зорче, а то проскачет всю жизнь, так ничего и не поняв. А дети вам – ох как нужны».
Несколько раз Галина Петровна видела жену Вадима. Про таких особ смело говорят «сильная женщина». Она и коня на скаку, и в горящую избу. Таких уважают на работе, но не любят дома. Хотя… Аврора, конечно, хороша! Пышногрудая. Длинноногая. А вот настоящей бабы, мягкой и гибкой, в ней маловато. Ей бы ребеночка.
На утро следующего дня рядом с кипой документов на рабочем столе Вадима лежал лист с адресами и телефонами. Вадим несколько раз перевел взгляд с листка на телефонный аппарат. Нет. Звонить не годится. Что он скажет? «У вас ли работает гинеколог Надя, ну, та, которая горбунья?» Пошло. Нужно ехать по адресам. И на месте разбираться. Дать шоколадку медсестре и расспросить о девушке-гинекологе с заметной внешностью. Так, и только так.
Вадим узнал Надю издалека. Ее невозможно было не узнать. Белый халат врача еще более подчеркивал горб. Однако ни на секунду он не засомневался, зачем он здесь. Наоборот, чувство пьянящей радости и жалости переполнили его душу.
Надя медленно шла по длинному больничному коридору. Строгая женщина. Маленькая горбунья. Она плавно приближалась к ожидавшему ее Вадиму.
Своего попутчика Надежда узнала сразу. Его невозможно было не узнать. Высокий. Красивый. Черноволосый. Сердце предательски застучало. Ох, это непослушное сердце… Сколько раз Надя упрямо повторяла себе: «Женское счастье не для тебя!» Все эти годы, всю юность с утра до ночи, с ночи до утра мозг ритмично отбивал фразу: «Не для тебя». Внушение. Постоянное самовнушение. И вот… При виде Вадима сердце предательски быстро застучало. Зачем?..
– Как вы меня нашли?
– Ноги привели.
Вадим смотрел на маленькую Надю сверху вниз. Синие глаза манили.
– Это хорошо, что вы пришли. Я рада.
Как и тогда, в поезде. Очень откровенно. Только уже не случайные попутчики, которых объединила общая дорога.
– Подождите меня на улице. Минут через пятнадцать я освобожусь. Здесь неудобно разговаривать.
Действительно, туда-сюда по коридору беспрерывно сновали врачи и медсестры. Некоторые с нескрываемым любопытством оглядывали их.
– Хорошо. Я подожду вас на улице.
Вадим пошел к выходу. Надежда улыбалась ему вслед.
– Знаете, Надя, все эти дни меня беспокоило чувство вины. Этот чертов чемодан не давал мне спокойно жить. Я ведь понял потом: никто вас не встречал. Простите.
– Ничего. Так это чувство вины привело вас?
– Нет. Ваши глаза.
– Вот это уже лучше.
Они сидели в машине и смотрели друг на друга. За окном кружились маленькие снежинки. Январь отсчитывал последние дни.
– Может быть, посидим где-нибудь в более уютном месте? – предложил Вадим.
– А хотите посмотреть, как я живу? Взглянуть на мои книги? Древние книги, на старославянском.
– Вы еще спрашиваете! Конечно, хочу. И дом ваш увидеть, и книги. Какой адрес?
Машина плавно покатила в сторону новостроек.
Серый дом, каких бесчисленное множество в Москве. Обшарпанная входная дверь парадной. Вдоль и поперек исписанные стены. Неработающий лифт. Немытая лестница. И ее дверь, обитая синим дерматином.
Надежда открыла дверь и пропустила гостя вперед. Обычная типовая квартира. Маленькая, простая.
– Это мой дом, – сказала Надя. – Мне здесь удобно и уютно. Раздевайтесь. Плечики в шкафу. Берите тапки. Пойдемте в комнату. Буду хвастать своими бесценными сокровищами. А потом я вас напою чаем с домашним вареньем.
В комнате стояли стеллажи с книгами. Этажерки с книгами. По стенам висели полки с книгами. Книги были везде. Вадим не сразу приметил маленькую кушетку у стены.
«Почти детская кровать. В этот дом в гости зовут не каждого», – и почему-то стало тепло на душе от таких мыслей.
Надежда аккуратно положила на журнальный столик какие-то древние рукописи. Даже не книги, а рукописи!
– Посмотрите на них. Потрогайте. И вы прикоснетесь ко времени. К вечности! Это достояние моей семьи. Рукописи передавались из поколения в поколение. Думаю, однажды я подарю их какому-нибудь симпатичному музею.
Вадим прикоснулся к ветхим желтым страницам. И по-новому взглянул на эту маленькую женщину, которая заранее решила, что ей некому будет передать свои сокровища. «И это в двадцать шесть лет. Какой ужас… Она расписала свое одиночество до смерти», – думал Вадим.
– Вам это скучно. Я вижу. Пойдемте на кухню. Поставим чайник. Поболтаем о ерунде.
Она набрала в чайник воды, зажгла крошечную газовую плиту. Потекла тихая беседа под аккомпанемент монотонных звуков капающей из крана воды.
– Вы плохо закрыли кран, – Вадим подошел к раковине. Он попытался плотней закрутить «барашек», но тот соскакивал на прежнее место.
– Это вы напрасно. Не трудитесь. Он всегда подтекает, его не закрыть. Я уже привыкла.
– Здесь нужен сантехник.
– Нужен, – согласилась Надя. – Но я боюсь. Боюсь приглашать сантехника в дом. Я никого не зову в дом. Вот такая трусиха.
– Так. Все ясно. Чай мы отложим. Я в магазин за новым смесителем. Где тут у вас ближайший супермаркет? Я быстро. И хорошо закройте за мной дверь.
Всю дорогу до супермаркета Вадим размышлял.
«Живет одна. Ничего не может сама. Всех боится. Даже сантехников. Конечно. Маленькая. И с таким увечьем. Бедная девочка. Для нее лучше, чтобы годами подтекал кран, чем подвергать себя волнениям. В моем доме краны не подтекают. Я ни разу не замечал, чтобы подтекал какой-то кран. Еще бы. Все под контролем. Все под Авророй! Она и за себя, и за меня. И баба, и мужик. Она ведь такая сильная».
С новым смесителем Вадим провозился несколько часов. «Я добью тебя! Я с тобой справлюсь! Я тебя поставлю на место!» – твердил он про себя, пыхтя и обливаясь потом. Наконец, отливая новизной и дороговизной, на кухне заблестел новый кран.
«Теперь бы сюда хорошую мойку», – Вадим потер руки.
Радостно улыбаясь, Надежда засыпала Вадима словами восторга и благодарности. А в голове ее не утихала одна и та же мысль: «Много ли надо для счастья? Чтобы кто-то кран починил. Гвоздь вбил. Утром «доброе утро» сказал… Прочь. Прочь, подлые мысли! Это чужой мужчина. У него красавица-жена. А меня – пожалел. Он сам сказал».
Потом был чай с вишневым вареньем. Его
