5.Сны и реальность

- Хорошо. Вылетай из страны по паспорту, который тебе  сделали в прошлом месяце, он не подан в розыск.

- Окей. Надеюсь, больше не увидимся.

В трубке зазвучали гудки отбоя.

 

Я оделся, установил на своем телефоне переадресацию вызовов на неучтенный аппарат, купленный пару дней назад в китайском квартале. Не хотелось, чтобы кто-нибудь смог бы потом отследить мои передвижения по городу в этот день.

Спустился на подземный паркинг, сел в машину и задумался. Волнения не было, не было и какого-либо возбуждения, которое порой возникает, когда долго тянувшееся дело вот-вот должно завершиться. Я скорее чувствовал странную апатию.

Первым делом заехал на вокзал, забрал из камеры хранения связку ключей, выпил кофе в привокзальном ресторанчике и поехал на окраину, к финалу этой истории.

 

Интересующий меня дом находился в середине тупикового переулка на окраине, которая давно готовилась к реконструкции. Большинство зданий пустовали, но часть еще имела некоторое количество заселенных квартир.

Развернувшись в тупике, занял место за облезлым микроавтобусом чуть вдали от цели пути так, чтобы хорошо был виден выход. Немного откинул спинку сидения и приготовился к долгому ожиданию.

В пять позвонил Герман, доложил, что день прошел спокойно, справился о моем здоровье, я покашлял в трубку, сказал, что уже почти здоров.

А через минут сорок из подъезда вышел Зигфрид.

Он сильно изменился – сутулость вместо былой прямой осанки, борода, а щегольские тонкие усики расползлись на всю верхнюю губу. При ходьбе он чуть заметно приволакивал левую ногу.

Я дал ему дойти до угла, вышел из машины и пошел следом.

Через два квартала он зашел в маленький ресторанчик, подойдя к окнам которого, я увидел, что мой объект делает заказ официанту.

Развернулся, вернулся в тупик, переставил машину к самому подъезду, из которого вышел тот, ради кого я сюда приехал, подошел к дверям, осмотрел замочную скважину, выбрал на связке подходящий ключ, открыл дверь, поднялся на второй этаж, отпер квартиру, вошел, не включая свет, присел на пуфик в прихожей, приготовился к ожиданию.

Ключ в замке входной двери заскрипел через час.

Я встал так, чтобы оказаться за спиной у входящего, и, когда хозяин переступил порог, прижал к его затылку ствол пистолета, прошептал:

- Тихо. Не дергайся, руки за спину.

Зигфрид молча повиновался, я защелкнул на его запястьях наручники, слегка подтолкнул в глубь квартиры, захлопнул дверь, прошел в гостиную, включил свет и обыскал хозяина. Оружия не было. Осторожный, оружие где-то, скорее всего, припрятано здесь, но оно меня не интересовало.

Зигфрид повернулся ко мне:

- О! Легавый, а ты постарел.

- Ты тоже не стал лучше выглядеть. Помолчи, я не разговоры разговаривать пришел. Стой спокойно.

Достал из кармана БДСМ-ий кляп в виде шарика на мягком ремешке, который купил три дня назад в магазине сексуальных игрушек, вставил шарик в рот пленника, застегнул на его затылке ремешок:

- Так будет лучше, твой голос не вызывает приятных ассоциаций.

Я специально купил этот кляп, потому что понимал, что скотч оставит следы, которые даже начинающий эксперт легко найдет на лице трупа.

Затем я вытащил отрезанные от рукавов старого свитера резинки толстой вязки, натянул их на руки Зигфрида, подтолкнув под наручники. Это обеспечит отсутствие следов, которые обычно остаются на скованных руках.

Краем глаза следя за пленником, прошел к окну, чуть отодвинул штору, выглянул: совсем темно, никакого движения на улице нет, в доме напротив светятся только пара окон.

- Пошли.

Мы спустились и вышли к моей машине. Я открыл багажник:

- Залезай, - помог Зигфриду улечься на дно, покрытое полиэтиленовой пленкой, которая была аккуратно заткнута во все полости.

Пленку я купил в OBI  в противоположенном от моего дома конце города. Конечно, такие предосторожности были лишними, что такого, что я купил пленку, но все равно хотелось избежать любой случайности. Можно было конечно постелить в багажник старый плед или одеяло, но тогда на одежде Зигрфрида остались бы волокна, которые по какой-нибудь дикой случайности могли вывести на меня. Я понимал, что веду себя, как параноик, но ничего поделать с собой не мог. Никто бы не стал обыскивать мой автомобиль, но, тем не менее, я не мог позволить, чтобы хоть какая-нибудь частица, грязь или пыль осыпались с его обуви или одежды на коврик моего багажника. Я перегибал палку, но ставки были высоки, лучше было перестараться, чем что-либо упустить.

Подъехав к своему дому, я, прежде всего, остановился у подъезда. Надел перчатки, вытащил из целлофанового пакета набор отмычек, вышел, открыл дверь подъезда отмычкой, чтобы на замке остались следы. Опять захлопнул дверь, вернулся к машине,

Въехал на подземную парковку, помог Зигфриду выбраться из багажника, следя, чтобы он не ударился, не поцарапался, повел его к лестнице – у лифта была видеокамера.

Квартиру я также открыл отмычкой, провел гостя в гостиную, уложил лицом вниз на диван, вложил в его руку отмычку, сжал на ней его пальцы, убрал инструмент взломщика в карман куртки Зигфрида.

Сходил в спальню, достал из шкафа  пистолет, который хранился у меня уже много лет, так, на всякий случай. Он был «чистый», но номера спилены, достался мне при облаве на банду наркоторговцев.

Вернулся в гостиную, вытащил обойму, разрядил ее, каждый патрон, как и отмычку, отметил отпечатками Зигфрида, так же поступил и с обоймой, зарядил оружие. На пистолете наследил пальцами пленника от души.

Все было готово.

Я усадил Зигфрида на пол, прислонив спиной к дивану, рядом положил пистолет, отошел, посмотрел, как это выглядит, немного подвинул пленника к дверям гостиной, так, чтобы он был точно между дверью в спальню и выходом в прихожую.

Теперь все!

Снял перчатки, ушел в спальню, разделся, надел пижаму, накинул халат, достал из кармана пиджака табельное оружие, вернулся в гостиную.

Все это время Зигфрид очень спокойно наблюдал за мной, ни разу не пытался дернуться, в его взгляде не было страха, даже волнения, хотя у меня не было и толики сомнения в том, что он прекрасно понимает, что сейчас произойдет.

Я стоял с опущенным пистолетом, глядя сверху вниз на того, за кем охотился более двадцати лет.

Я весь день вел себя, как заведенный автомат, мне кажется, ни одной мысли не возникло в моем мозгу, действовало только тело, и вот я у цели, остались секунды, и заработал мозг, он начал со мной спорить, а память отражать передо мной четкие картинки из номера гостиницы «Гора».

Я очень отчетливо и навсегда лишился иллюзии, что мысль про нож и возможность вырваться из наручников у меня возникла, когда меня уже обнимал за плечи Бренн. Я осознал, что эта игра в прятки с самим собой не имеет больше смысла, сейчас в комнате были два человека виновные в смерти Марии. Моя память перестала спасать мою психику, предлагая иной вариант событий, защищая меня ссылками на шоковое состояние. Теперь, а может и всегда, не было сомнений, что ручка ножа над краем стола, под которым я сидел, прикованный к трубе – это не сон воспаленного сознания, а единственная действительность, от которой я бежал все эти годы.

Что-то внутри меня прошептало – ты хочешь взять на себя роль судьи и палача, так выполни приговор в отношении  всех виновных.

Не знаю, сколько времени я еще стоял над Зигфридом, потом, будто проснувшись, шагнул к нему, вынул кляп, стащил с его запястий вязаные резинки, поднял с пола пистолет, унес все это, спрятал в шкафу в спальне, оделся, сходил на кухню, взял со стола свой телефон, отменил переадресацию, набрал номер Германа:

- Приезжай, я взял Зигфрида. Да, у меня. Зачем? Хотел с ним побеседовать, но он молчит. Нет, все нормально, он в наручниках, проблем не будет. Не надо никакой группы, мы с тобой его до Управления довезем.

Вернулся в гостиную.

- Зря ты это, - сказал Зигфрид, -  все равно, если меня сдали, значит, решили не делиться, значит, мне все равно не жить. Так бы стал бы героем в своих глазах, - он улыбнулся.