И ещё несколько примеров на ту же тему - отношение сербов к нашей стране.
Там же в Нови Саде мне с моим петербургским товарищем надо было найти Площадь Молодожёнов, где выступали поэты, участники фестиваля. Был вечер, зная приблизительно направление, мы отошли от ярко освещённого центра и вскоре заплутали в плохо освещённых, узких улочках старинного города. Прохожих почти не было, лишь пару раз навстречу попались девушки. Приставать к ним в тёмном переулке, пугая на русском или ломаном сербском вопросом «Как пройти?», мы не захотели. И углублялись, поэтому, неизвестно куда всё дальше и дальше. В конце концов, решили обратиться к первому встречному. Как на зло - по крайней мере так нам показалось вначале – им оказался парень с фиолетовой петушиной иракезой на голове, в жёлтых берцах «койот», весь в коже, заклёпках и лейблах на одежде на английской языке. Мы начали было неуверенно: «Where is..» Он помотал петушиной иракезой – не понимаю. И по кривой попытался нас обогнуть. И тогда мы, отчаявшись, буквально выкрикнули: «Подскажите, пожалуйста, как пройти до Площади Молодожёнов?» «Русские!!!» Казалось, счастья у этого поклонника западного образа жизни не будет конца. «Русские!!!» Он полез обниматься, а потом ещё и проводил нас до места выступления поэтов, которое оказалась совсем близко.
И ещё. Перед отъездом из Сербии я заглянул с Бояном Тренкичем, у которого был в гостях, в комнату, где спали его дочки Ленка и Дуня, трёх и семи лет. Мне захотелось помахать на прощание рукой двум чудесным малышкам, с которыми за время пребывания в этой стране, я успел подружиться. И на стене, над их кроватками я увидел – чтобы вы думали? – флажок России.
И ещё один важный штрих на ту же тему. Перед презентацией моей книжки в гимназии имени Йована Змая, самой престижной в Нови-Саде, меня приветствовал большой детский хор старшеклассников, а капелла, многоголосием, на чистом русском языке, исполнивший гимн России.
Угощенье от Елицы
Поводов для моего приезда в Сербию на этот раз было сразу два и оба очень приятные. Во-первых, мне предстояло получить награды для детей, авторов журнала «Санкт-Петербургская Искорка», завоёванные ими на международном детско-юношеском конкурсе поэзии «Мечта и сон» в городе Сремска Митровица. И мне, как главному редактору журнала, там же должны были вручить награду «Солнечные часы». И, во-вторых, в Сербии вышла моя книжка «Невские байки» (байки по-сербски это не забавные истории и не навороченные мотоциклы, это сказки). Пригласила меня на мероприятия по вручению наград и презентацию книжки фирма «Лира», её директор Боян Тренкич. Он, а также организатор конкурса писатель Неделько Терзич и переводчица моих «баек» Милена Алексич, сделали моё пребывание в Сербии незабываемым праздником.
Из необычайно прохладного в этом году даже для времени цветения черёмухи (днём – пять-шесть градусов) Петербурга, я попал в тёплую, даже ночью, когда приземлился самолёт, всю пропитанную сладким ароматом цветущих лип, южную страну. В белградском аэропорту имени Николы Теслы меня встретили Милена и Боян, после радостных объятий усадили в машину и повезли в город Шид к родителям Бояна.
Шоссе устремлялось от Белграда на северо-запад страны, в Воеводину, в область, именуемую Срем. Воеводина в переводе с сербского означает княжество, это автономный край Сербии. Невидимая в ночи, вокруг простиралась южная часть Средне-Дунайской низменности – плодородная, чернозёмная Паннонская равнина. В Европе чернозёмов мало, почти нет, и всю свою истории сербам приходилось воевать с захватчиками за эти свои плодородные земли. На север от шоссе, невдалеке, тоже скрытая в темноте, тянулась пологая горная гряда – сплошь поросший густыми буковыми и липовыми лесами, со множеством спрятавшихся в этих зелёных дебрях старинных монастырей, знаменитый и красивейший национальный парк Фрушка-Гора. А ещё дальше за полями, за лесами, за горной грядой, нёс свои воды в Чёрное море голубой Дунай.
Воеводина это житница, «хлебная корзина» Сербии. Край пшеничных, ячменных, кукурузных полей, ухоженных виноградников и тянущихся на многие километры зелёных садов - сливовых, яблоневых, грушевых. Здесь развито выращивание и обработка сахарной свёклы, подсолнечника, мясо-молочное животноводство. Кроме перерабатывающей, в крае есть и другая промышленность: металлургия, нефтехимическая, электротехническая, производство стройматериалов и высокотехнологичной электронной продукции. Почти сорок процентов экономики Воеводины ориентировано на экспорт, эта автономия – самая экономически успешная часть Сербии. Но Воеводина - это и ещё край университетов, множества музеев, выставочных залов, театров, развитой литературы, искусства, огромного числа архитектурных и исторических достопримечательностей. Край с необычайно богатой и удивительной историей. К примеру, городу Сремска Митровица, невдалеке от которого пролегало шоссе, более семи тысяч лет. А около двух тысяч лет назад Сирмиум, так назывался тогда этот город, был столицей одной из провинций Римской империи, в нём родились шесть римских императоров. Мне ещё предстояло увидеть величественные развалины останков этой великой империи.
За разговорами сто километров ночной дороги со скоростью за сто километров в час пролетели быстро. Шоссе было платным, но как утверждал Боян, недорогим. Сербы свои дороги поругивают. Хотя я так и не понял – почему? Разметка, знаки, указатели ясные, понятные, и главное - полотно гладкое, ремонтов и пробок нет. Наверное, оттого, что они никогда не вваливались на скорости в колеи, не прыгали по ямам и колдобинам, и не пробивали колёс на наших «направлениях». И не стояли часами в пробках, наблюдая, как гастарбайтеры с лопатами строят, а на следующий год ремонтируют, ими же сооружённые «современные скоростные магистрали». Хотя, судя по тому, что всё это продолжается из года в год и конца-края не видно, наши чиновники, наверное, считают, что и у нас в стране тоже всё в порядке – процесс идёт. Действительно, а что они будут делать, если дорогу вдруг построят, как везде в мире - лет на двадцать пять, качественно и с гарантией? Как им жить без конкурсов на латание дыр в асфальте? Без тендеров на закупку лопат для гастарбайтеров? Опять же, контролирующие этот затратный и бесконечный «бег на месте», госорганы – им-то куда податься? Где снискать хлеб насущный? Да ещё и масло на него намазать с икрой. Видно наши чиновники и хорошие дороги – «две вещи несовместные».
Несмотря на позднее время, нас встречала вся семья Бояна: мама Елица, отец Любо и старший брат Деян. Все статные, красивые. Встретили на пороге дома - Боян с дороги им позвонил, и они поджидали гостей. Дом каменный, двухэтажный, у нас такие называются коттеджами. Похожими, тоже каменными домами – чуть меньше, чуть больше - застроены и другие улицы Шида. Позже отец Бояна объяснил мне, что власти выдавали долгосрочные и беспроцентные кредиты на строительство домов, и многие жители города ими воспользовались. Мне выделили комнату на втором этаже, занесли в неё мой чемодан. Комната большая, напротив, через коридор, просторная ванная, за окном широкая, длинная лоджия. Внизу гостиная, куда нас сразу же пригласили на ужин. Из гостиной арка в кухню.
Угощение для гостей было приготовлено щедрое, стол буквально ломился от яств – сербы очень радушны, гостеприимны, любят застолье, обожают вкусно и сытно поесть. Однако, еда здесь не только вкусная и сытная, но ещё и полезная. Я ни разу не видел в Сербии грушеподобных личностей, вроде тех жертв рекламного фастфуда, которые сплошь и рядом, переваливаясь как утки весом в полтора-два центнера, с трудом ковыляют от одного общепита к другому в Нью-Йорке или Вашингтоне. Сербская кулинария своеобразная, она включает в себя и свои национальные яства, а также блюда, возникшие под влиянием соседних кухонь – болгарской, турецкой, венгерской. Жареное мясо и ароматные копчености, наваристые бульоны и вина - молодые и выдержанные, хрустящие булочки и разнообразная выпечка, блюда из овощей и фруктов – все это чрезвычайно аппетитное сербское меню. Для местной кухни характерно использование приправ и пряностей. Почти всегда в рецептах присутствуют паприка, чёрный перец, кориандр, гвоздика, лавровый лист, лук, чеснок. Сербская кулинария – это пряная кулинария.
Когда я поперхнулся, разжевав кусочек «сремского кулена» - знаменитой местной колбасы - хозяин дома Любо Тренкич с удовлетворением заметил: «Люто». И совсем уж обрадовался, когда я подтвердил: «Да, люто. - И добавил, откашлявшись: - И очень вкусно».
Домашняя копчёная колбаса «сремский кулен» - это деликатес, зарегистрированный в Европейском Союзе, как продукт с наименованием, контролируемым по географическому происхождению. Изготовление этой «колбасицы» процесс сложный. Делается она из свинины с обильным добавлением паприки и некоторых других пряностей и продуктов – лука, чеснока, сахара, рома. Рецепт - виды и соотношения добавок - у каждой семьи свой. Копчение происходит около трёх месяцев, а дозревание ещё полгода. «Кулен» производится в Сербии с незапамятных времён, первое письменное упоминание о нём содержится в справочнике, изданном в далёком 1852 году в Вене. Из-за сложности и продолжительности производства и необычайно высоких вкусовых качеств, блюдо считается праздничным и подаётся на главные семейные торжества: Новый год, Пасху, свадьбы, юбилеи, крещение детей. И ещё, как оказалось, к приезду гостя «из Русии».
Мясо сербы любят во всех
