Лети отсюда, белый мотылек

был даже домом ее отца. Это был просто дом, в котором она несколько лет ела, спала, смотрела на экран телевизора, шила себе одежду. Это просто была крыша над головой. А у человека должен быть дом.

Войдя в квартиру в первый раз после долгого отсутствия, Оксана остановилась в передней напротив зеркала, которое отразило молодую женщину, незнакомую для этого дома и этого зеркала. И зеркало растерялось. И, наверно, растерялся и дом. Оксана долго смотрела на себя в зеркало, в это зеркало, а наутро пошла в парикмахерскую и коротко остригла волосы и выкрасила их в пепельно-русый цвет. Она никогда не стригла волосы, тем более так коротко. Новая прическа радикально изменила ее внешность. Теперь зеркало отражало стройную молодую женщину неожиданно решительного вида. Неожиданно для кого? Для зеркала или для самой Оксаны?

В первые дни  все шло хорошо, Римма старалась откормить ее, дать ей возможность прийти в себя.
Оксана видела, что в жизни Риммы ничего не изменилось,  по-прежнему в доме был квартирант, молодой мужчина лет тридцати. В первый же день, указав на него глазами, Римма шепнула Оксане, что  «Гриша - хороший».

Оксану совершенно не волновало, хороший  этот Гриша или нет. Она несколько дней отсыпалась, отмывалась. Несколько раз выезжала одна, без Риммы за город, в Павловск, ни о чем не думая, сидела на скамейке в парке, смотрела на облака, кормила белок орехами.

Римма удивлялась тому, что Оксана уходит и приходит, даже не стараясь, хотя бы для приличия, сообщить, куда она идет, когда вернется. Римма поняла, что Оксана выскальзывает из ее рук. Когда Римма сказала, что сегодня будут гости, Оксана даже не ответила  ей, с утра собралась и снова уехала за город. Она загорала, отдыхала, набиралась сил. Если бы ей задали вопрос, для чего она набиралась сил, она не смогла бы ответить, но где-то глубоко внутри себя она знала.

Недели через две после возвращения домой Оксана решила, что она уже достаточно отдохнула и набралась сил для того, чтобы пойти работать. Римма отметила, что за эти две недели ей ни разу не пришлось, как прежде, давать Оксане советы или указания. Да она, похоже, и не нуждалась в указаниях. Римма поймала себя на том, что теперь она сама посматривает на Оксану, чтобы увидеть, чем  она занята и делать то же самое.

Оксана начала искать работу. Она методично, одно за другим обходила все места, где может понадобиться швея или портниха, обращалась в ателье, в мастерские по ремонту одежды. Ничего не получалось. Нигде не хотели брать человека, вышедшего из заключения.

Однажды вечером, вернувшись домой после очередной неудачи, Оксана спросила у Риммы, какая, собственно, сумма после отца принадлежит именно ей. Ответы совершенно бессмысленны, это убедило Оксану в том, что поиски работы нужно продолжать несмотря ни на что. Как ни странно, неудачи не обескураживали ее. Оксана обошла уже, наверно, полгорода. Теперь она вела себя и чувствовала себя не так, как прежде. Теперь она и выглядела совсем иначе. Она сшила себе пару таких костюмчиков, что на улице на нее смотрели во все глаза. Оксана с улыбкой вспоминала, как она два года назад завидовала профессорше-сопернице, которая хорошо одевалась. Она для себя все решила: она будет шить. Наконец-то у нее появилось дело, которое ей очень нравилось. Теперь она проявляла не свойственную ей прежде активность.

Когда Римма привела в дом очередного квартиранта и попросила посидеть с ними вечером после ужина, Оксана даже не ответила. А когда этот новый квартирант попытался обнять ее на кухне, Оксана залепила ему пощечину и схватила со стола кухонную вилку. Наутро он съехал.

Римма начала упрекать  Оксану в том, что она не заботится о  благосостоянии семьи. Денег у них мало, квартиранты приносят некоторый доход.   Римма хотела бы вернуться к жизни в прежнем формате  pas de quatre . Протест Оксаны столь силен, да и неожидан, что Римма ошеломлена.

И вот пришла первая, маленькая пока, удача. Проходя мимо швейной фабрики, Оксана увидела на доске объявлений надпись: Требуются швеи-мотористки. В отделе кадров, куда Оксана сразу же пошла, никто, разумеется, не обрадовался той бумаге, которую она предъявила. Но фабрике действительно очень были нужны швеи. А Оксана еще и имела городскую прописку. Работа была какая-то временная, подменная, ее график постоянно менялся, ездить было далеко и неудобно. Мастер цеха смотрела на нее косо, с опаской. Но для Оксаны все это уже не имело никакого значения.

Она начала посещать демонстрации мод, стала читать специальные журналы, шить для себя стильную и элегантную одежду. Спустя три-четыре месяца после возвращения Оксана выглядела совсем другим человеком. Теперь на фабрике никто не приставал к ней с нравоучениями, как  в первые дни. Кроме приличного поведения люди оценили ее умелые, ловкие руки и хороший вкус. Она входила в проходную фабрики, и с ней здоровались, ей улыбались. Никто из людей, встречавших ее на улице или в транспорте, не мог  бы представить себе, что год назад  эта молодая женщина носила не изящную дубленку, а совсем  другую одежду.

Она не прекратила  попыток найти хорошую работу, она посещала мастерские   более или менее известных стилистов.

Теперь Оксана с ужасом оглядывалась на свою прежнюю жизнь. Однажды она ехала в троллейбусе по Невскому проспекту, сидела у окошка, смотрела на дома, людей, машины. Под светофором троллейбус остановился. Машин стало много, повсюду пробки. Стояли долго. Оксана случайно опустила взгляд вниз и вздрогнула: рядом с троллейбусом стоял автомобиль, за рулем которого был Илья Анатольевич, «её» профессор. Он нервничал, барабанил пальцами по рулю, видимо, куда-то спешил. Господи, где были ее глаза три года назад? Как же она не увидела сущности этого человека! Нет, теперь она только покачала головой. Не то, чтобы она ему все простила, нет, теперь он просто не существовал для нее.

Зима как-то внезапно кончилась. На смену ей пришла весна, за которой последовало, вы не поверите, лето. И вот в начале лета с Оксаной случилось маленькое происшествие. На Невском, в подземном переходе образовалась небольшая толкучка. Кто-то спешил в метро, кто-то хотел выйти из перехода, и молодой человек, по виду студент, зацепился ремнем своей сумки за пуговицу пиджака некоего господина. Зацепился и вырвал ее с корнем. Он, наверное, даже не заметил этого, уж очень спешил и исчез в толпе. На лице пострадавшего отразился ужас. Пиджак новый, и на самом видном месте рваная дыра. Оксана профессиональным глазом скользнула по пиджаку, по его владельцу. Пиджак был хорош, и явно дорогой. Она пожалела и пиджак, и его хозяина. Толпа оттерла их к стене, они стояли рядом.
- Давайте, я починю ваш пиджак, - предложила Оксана.
- Спасибо, но я лучше обращусь к портному.
Э-э! Да он еще и иностранец к тому же. Не повезло мужику!

Оксана повела его с собой. Она как раз направлялась в одну мастерскую, совсем недалеко от злосчастного перехода. Пока ему чинили пиджак, они с Оксаной познакомились и болтали, а потом он пригласил ее выпить чашечку кофе. С этого все и началось.

Хозяин пострадавшего пиджака оказался гражданином Финляндии русским по происхождению. Потому-то он и говорил по-русски с небольшим акцентом.
Его звали Петр, по-фински Пекка. Его не то дед, не то прадед еще в революцию остался в Финляндии. Петр занимался сельским хозяйством, а в Петербург приехал по делам. Они просидели в кафе целый вечер. Оксана ему понравилась, о чем он сразу же ей сказал. На другой день он должен был уехать. Они обменялись номерами телефонов и разошлись.

С этого момента пошла полоса везения. В одной  мастерской ее взяли на работу швеей. Это была большая удача.

Теперь Оксана ездила на работу часам к девяти или чуть позже. Хозяйка мастерской, вопреки установившемуся мнению о «буржуях», была очень приличным человеком, и в мастерской царили  спокойствие и порядок. На работе Оксана отдыхала душой. Ей все меньше и меньше хотелось возвращаться домой. С Риммой они теперь почти не разговаривали. Доброе утро. Куда ты поставила сахарницу? Как на улице? Тепло?  Вот и все темы для разговора.

У Риммы сейчас были свои проблемы: ей  неожиданно приглянулся очередной квартирант. Она изо всех сил старалась его «обаять». Милое словечко! Прежде Римма его употребляла, когда уговаривала Оксану быть поласковее с кем-нибудь. Оксана же, имеющая теперь (опять это слово!) определенный жизненный опыт, видела, что объекту Римминых страстей просто на тот период, пока он в Петербурге, необходима крыша над головой. Вмешиваться в чужие дела Оксана не стала бы. Вот покойная бабушка, та непременно постаралась бы «открыть Римме глаза»!

В начале июля Оксане позвонил тот самый Петр с вырванной пуговицей. Она очень удивилась. Оказывается, он не забыл про нее! Он снова на несколько дней приехал в Петербург. Оказывается, он часто приезжает сюда по делам, они смогут видеться часто, она не против?  Она не против. Очень даже не против. С финном было интересно, он был веселый и громко хохотал, запрокидывая голову, показывая два ряда белых зубов. Хотя, конечно, какой он финн? Ну, ладно, пусть это будет кодовым названием. Там, в стране Суоми, он занимается разведением каких-то коров и производством сыра.

После третьего или четвертого приезда Петр сделал Оксане предложение.  Они сидели в кафе на Невском. Он спросил, почему у нее такая  грустная улыбка. Почему-почему? Потому что ей было приятно услышать его слова, таких ей никто не говорил. Но ведь они так мало знают друг друга! Что если, узнав ее получше, Петр в ней разочаруется? Он уверял ее, что это невозможно.

Она решила, что должна все ему рассказать, но долго не может решиться. Про судимость рассказывает, а про pas de quatre  не решается. Понимает, что есть риск, что это может рассказать кто-нибудь другой, но ничего не может с собой поделать. Ну, просто жила с мачехой, ладили не слишком. Реакция Петра для Оксаны неожиданна: он всегда знал, что только русские женщины могут быть такими страстными, напрасно она боялась, это ничего не может изменить в его к ней отношении.

Они все решили, обо всем договорились, оформили все документы и подали заявления. Оксана твердо решила, что ничего не скажет Римме до самого своего отъезда. К такому решению она пришла после того, как узнала, что Римма перевела их «общие» деньги на какой-то другой счет в банке. Да и навести эти справки ей посоветовала та же Наталья Васильевна, дай ей бог здоровья! Они писали друг другу. Вот ей-то Оксана и рассказала о своих планах и надеждах. И Наталья Васильевна ее благословила.

Римма ничего не знала о событиях в жизни Оксаны, так тщательно скрываемых. В один из последних дней перед отъездом утром, когда Римма вышла на кухню в халате, чтобы принести завтрак своей очередной надежде, Оксана спросила у нее про деньги. Римма сразу начала что-то искать в кухонных шкафчиках и ящиках. Ну что-то очень нужное! Нельзя же одновременно искать нужную вещь и отвечать на вопросы, которые могут подождать! А ответ-то Оксана уже знала…

Оксана хотела сказать о своем отъезде в последний день, но все получилось совсем иначе. Оксана даже считала, что получилось не совсем прилично. Оксана с Петром пришли, чтобы взять чемодан и