Тан Малака об исламе

современным революционным движением. Но, нужно учесть, что, во-первых, христианство к тому времени уже настолько прогнило, настолько срослось с паразитическими классами, что вопрос о возрождении духа раннего революционного христианства уже никоим образом не стоял; с другой стороны, Ленину, как мы уже сказали, был практически вообще не знаком ислам, который послужил в истории человечества мостиком между ранним, революционным, христианством и современным революционным движением. Да, здесь у Ленина был пробел, который тогда в глаза не бросался, но который сегодня обязательно нужно признавать, чтобы не скатиться в лженауку и апологетику империализма.
Схожим было и отношение ранней (ещё не перегнившей в контрреволюционную) Советской власти к исламу. Судя по всему, ислам воспринимался ранними большевиками как некий восточный аналог христианства, и ими не учитывалось, что первоначальный ислам всё-таки стоял на ступень выше христианства в плане научности. Отсюда вытекало и неправильное отношение к исламу и к работе с мусульманами: вместо того, чтобы бороться с неправильным, ненаучным, устаревшим толкованием ислама, ранние большевики начали борьбу с самим исламом, что объясняется элементарным незнанием большевиками ислама. Нужно признать, что вина за это частично лежит и на Ленине (хотя, с другой стороны, глупо осуждать Ленина за то, что он знал о мире не всё – ведь он был «простым смертным»).
Вспомним, к примеру, случай из такой «антирелигиозной борьбы с предрассудками мусульман», проводимой большевиками в годы гражданской войны, который приводил Мирсаид Султан-Галиев. Некий красный комиссар, в доказательство того, что Коран не является «священной книгой», бросил его на глазах у толпы крестьян-мусульман на землю и начал топтать – мол, «вот видите – никакой Аллах меня за это молний с неба не ударяет».
С одной стороны, конечно, неверно относится к Корану, как и к любой другой книге, как и вообще к какому-либо предмету как к «священному», неверно делать идол, объект поклонения из чего-либо (и этому как раз таки учит ислам – «нет бога кроме Аллаха», и никакой предмет (или человек), как верно учит ислам, не может быть предметом поклонения, не должен рассматриваться как более близкий к Аллаху, чем остальные предметы). Но, с другой стороны, разве хорошо топтать книги – тем более, книги, несущие в себе ценную информацию, прогрессивные, революционные книги? Разве правильно, к примеру, топтать книги Маркса, Энгельса, Ленина? Конечно, ударом молнии за это Аллах не покарает (Аллах – не дяденька на небесах), но те, кто топчут революционные книги, закономерно оказываются в будущем «наказаны» объективным ходом исторического процесса как контрреволюционный класс, оказываются свергнуты в ходе будущей революции.
По иронии судьбы, участь, подобная исламу, ждала и марксизм-ленинизм через 70 лет: «демократы» в 1991  г. (которые были во многом выходцы из советской системы власти), вместо того, чтобы бороться со сталинско-брежневским извращением марксизма-ленинизма, огульно заклеймили марксизм-ленинизм как «утопию».
Но, если ошибки в политике ранних большевиков (времён Ленина, времён гражданской войны) по отношению к исламу объяснялись их незнанием ислама, и были не нарочными, то более поздняя (уже с середины 1920-х гг., со времён Сталина) враждебность Советской власти к исламу стала уже осознанной контрреволюционной, колониальной политикой.
Интересную информацию по данной теме даёт книга Е. А. Резвана «Коран и его мир» [Резван Е. А. Коран и его мир. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001]. Автор – буржуазный учёный, университетский профессор, и взгляд его на ислам, разумеется, не может не быть искажённым: само название уже наглядно показывает, что автор толкует Коран по-идеалистически (как будто у Корана – «свой особый мир», отличающийся от нашего материального мира!); автор ставит Коран в один ряд с поэзией Пушкина и т. п., т. е. принижает уровень Корана до уровня поэзии; зачастую он смешивает Коран с варварскими традициями народов, принявших ислам (к примеру, в другой своей работе он перечисляет, при каких заклинаниях использовался тот или иной аят Корана, хотя колдовство по Корану запрещено – г-н Резван, конечно, признаёт данный факт запрета, но продолжает утверждать, что-де колдовство, якобы, тоже часть мусульманской культуры). В силу своего буржуазного (или мелкобуржуазного) социального положения г-н Резван в принципе не способен понять революционную сущность Корана – говоря словами из Корана, «Аллах запечатал его сердце и его слух (т. е. они закрыты для принятия руководства Аллаха), и глаза его закрыты».
Но, с другой стороны, автор – хоть и буржуазный учёный, но судя по всему, учёный довольно добросовестный. Он собрал немалое количество интересных фактов из истории ислама. Здесь мы рассмотрим факты, касающиеся отношения сталинской Советской власти к Корану и исламу.
Но сначала я хотел бы сказать пару слов о сайте, на котором я нашёл эту книгу – "Россия - исламский мир" [u]http://rusisworld.com/[/u]. Там сказано:   
                                     
«Группа стратегического видения "Россия - исламский мир" была создана в 2006 г. под руководством Е.М.Примакова и М.Ш.Шаймиева после того, как Российская Федерация присоединилась к Организации исламского сотрудничества в качестве наблюдателя»
 
«На встрече в Кувейте в декабре 2009 г. было принято решение о создании Секретариата Группы в Москве, которое не удалось выполнить из-за событий, связанных с «арабской весной»»
 
«В 2014 году В.В. Путин принял решение о возобновлении деятельности Группы, возложив обязанности ее председателя на Президента Татарстана Р.Н. Минниханова, почетным председателем вплоть до своей кончины оставался Е.М. Примаков»


Иронично, что в вышеупомянутой книге читаем об отношении царизма к Корану и исламу (с. 397):
 
«По указу Екатерины II в 1787 г. в частной «Ази­атской типографии» в Петербурге впервые в России был напе­чатан полный арабский текст Корана для бесплатной раздачи «киргизцам». Одновременно с этим было отдано распоряжение о строительстве мечетей за государственный счет. По словам самой Екатерины, оба мероприятия были осуществ­лены «не для введения Магометанства, но для приманки на уду»»
 
На с. 402:
 
«Факт публикации в России Корана активно использовался Екатериной во внешней политике, в частности, в ходе войны с Турцией, дав императрице возможность показать себя покрови­тельницей ислама. Инициативы Екатерины встретили оппозицию со стороны миссионерских кругов, где Коран по-прежнему трактовался в первую очередь как «вредоносное лжеучение», противоречив­ шее христианской вере. Императрицу обвиняли в том, что, изда­вая Коран, она помогла усилению ислама среди татар. Особо ей ставили в вину решение учредить Оренбургское магометанское духовное собрание в Уфе. Однако Екатерина в целом продолжа­ла прежний курс, способствовавший заметному росту влияния центральной власти на мусульманских окраинах империи. Куп­цы из российских мусульман стали посредниками между Росси­ ей и ее мусульманскими соседями, серьезно помогая ее продви­жению в глубь Азии. Мусульмане стали широко привлекаться к службе в российской армии и на флоте, где для их духовного окормления были созданы специальные должности мулл, ахундов и му 'аззинов»
 
На с. 436:
 
«в те годы [1850-е гг.] татарские купцы и книготорговцы рассматривались властями как проводники русского влияния в Средней Азии. По завоевании же Хивы, Бухары и Самарканда и установлении здесь русского господства ситуация изменилась: рост исламской пропа­ганды стал вызывать озабоченность. Это наглядно проявилось в письме генерал-губернатора Туркестанского края П. фон Кауфмана от 1876 г. Фон Кауфман обращал внимание на размах торговли «печатными Коранами и вообще различными теологическими мусульманскими сочинениями», которая велась казанскими татарами. Генерал-губернатор Туркестана находил это «вредным для русских интересов в Средней Азии»»
 
Мы видим, что современные российские империалисты, Путин ничего нового не придумали: они продолжают старую царскую колониальную политику использования русифицированных мусульман – татар, которые мусульманами являются лишь номинально, а на деле являются частью российской нации – в качестве посредника, в качестве средства для «приманки» мусульман «на уду». Эта уловка использовалась российским империализмом, в частности, при захвате Крыма в 2014 г., когда татар, президента Татарстана Минниханова и др.,  использовали в качестве посредника для оглупления крымских татар, которые в массе своей были ярыми противниками присоединения Крыма к России (хотя татары Поволжья имеют отношение к крымским татарам примерно такое же, как индейцы к индийцам). Впрочем, не только Россия, но и США используют подобные уловки: взять, хотя бы, назначение финансовым капиталом («демократические» выборы – фактически, формальность) на пост президента США Обамы в своё время для оглупления чернокожих американцев (мол, «Америка – страна равных возможностей, президентом может стать даже чёрный»).
Перейдём к интересующему нас вопросу. На с. 445 читаем:
 
«Работа И. Ю. Крачковского над переводом [Корана] совпала с началом кризиса советского исламоведения, связанного с тем, что подход к Корану и методы его анализа определялись в первую очередь задачами атеистической пропаганды. Именно в русле атеистических задач Н. А. Морозовым (1930) была предпринята попытка объявить X—XI вв. временем возникновения, а XIV в. (эпоху султана 'Усмана I)— временем фиксации Корана. В 1930-х гг. несколько московских ученых во главе с Е. А. Беляевым выдвинули гипотезу о создании Корана группой лиц. Их подход к изучению Корана опирался во многом на гиперкритические работы таких западных востоковедов, как Г. Вейль и П. Каэтани. Однако отношение к предмету изучения, ненаучный характер методики исследования и полученных выводов, тенденциозный, некритичный подбор материала из европейских исследований сближают работы 30-х гг. упомянутых советских авторов с сочинениями представителей казанской миссионерской школы. Вульгарно-материалистический и воинственно-атеистический характер работ первых, по существу, смыкался с идеалистическим и подчеркнуто миссионерским подходом вторых»
 
         Итак, автор справедливо признаёт, что отношение Советской власти к исламу уже в 1930-е гг. было, по сути, старым миссионерским подходом колониализма царских времён, только ещё более агрессивным. Октябрьская революция, толкнув вперёд развитие капитализма в России, тем самым, толкнула вперёд и её колониальную политику.
На с. 442-443 читаем:
 
             «В 1927 г. были упразднены шариатские и адатские суды, конфискованы вакфы. В феврале 1929 г. за подписью секретаря ЦК ВКП(б) Л. Кагановича в республиканские, краевые, областные, губернские и окружные партийные комитеты рассылается письмо ЦК ВКП(б) «О мерах по усилению антирелигиозной работы». Этот документ санкционировал силовое давление на религиозные объединения под предлогом смыкания религиозных