Машино озеро

переохлаждения.
-  Но то, что говорил этот мальчик, - возразил голос Веры Андреевны, - это  что-то странное. Я никогда о таком не слыхивала. Что такое джип и  телефон? Что за странные слова!
- И я, голубушка, и я ничего не понимаю! Вот приедет Кирхер, он и разберется. Пойду, посмотрю, как наш больной.
«Больным меня считают, - Павел отпрянул от двери и, прямо в одежде, шмыгнул в
 постель. – Что ж, для меня это лучший вариант. Пока».
Скрипнула  дверь. Павел притворился спящим, Заславский заглянул в комнату и ушел.  Что же мне делать? Павел подождал, пока шаги Иллариона Андреевича  затихнут вдали, встал и подошел к окну. За ним уже моросил дождик, и  вчерашний день казался странным сном. Или бредом. Но вот его комната. И  чужая, старинная одежда. Усадьба, слуги во дворе. Какой это век? И что  делать ему? Как там приятели: Кирюха, Костик, Юра, девчонки. Что они  делают, быть может, ищут его? Так ведь я в реку прыгнул и... и здесь  оказался. Выходит, и тела моего не найдут. Маме скажут, что утонул...  Хотелось плакать и что-нибудь разбить. Павел взял себя в руки и глубоко  вздохнул. Не ныть. Успокоиться. В конце концов, в Россию попал, не в  Африку, не в какой-нибудь выдуманный фантастами дурацкий мир. И это  очень хорошо. Язык понимаю, общаться умею – не пропаду! Все будет  хорошо. И ничего, что меня раскрыли. Хуже – если бы попался на  какой-нибудь ерунде, а так... никого не обманывал, все честно.
          Внимание Павла привлек быстро подкатившийся к крыльцу усадьбы возок, из  которого выскочил человек в шляпе и черном плаще. Он вошел в дом. Кто  же это пожаловал, подумал Павел и подошел к дверям комнаты. Прислушался.
- ...он сказал, что из будущего, - донесся до Павла голос Иллариона Андреевича, - я уж не знаю, что думать. Может...
-  Ведите, - произнес чей-то решительный голос, и Павел тотчас юркнул  обратно в постель. Двери комнаты открылись, и Павел увидел врача. То,  что перед ним доктор, он догадался по строгому черному костюму,  внимательному взгляду серых глаз в пенсне и черному же саквояжу. Следом  за врачом вошел и помещик, доброжелательно улыбнулся Павлу и сказал:
- Позвольте представить: Карл Генрихович Кирхер, уездный врач и мой давний друг. Он вас осмотрит и выслушает.
Произнеся это, Заславский повернулся и вышел, оставив их наедине.
-  Ну-с, молодой человек, на что жалуетесь? - присаживаясь на стул у  кровати, спросил доктор. – Говорят, вы купались в озере? Вода там  холодная. В озере ключи бьют. Не стоило-с...
- Я нормально себя чувствую. Уже нормально.
- Тогда расскажите о себе. Кто вы и откуда?
Павел встретил внимательный взгляд доктора и понял, что обмануть его не удастся. Да и врать у него никогда не получалось.  
- Что вам рассказали? - спросил он. - Хотите, догадаюсь? Что я - сумасшедший.
-  Никто вас сумасшедшим не объявит без веских на то причин, - ответил  доктор. Несмотря на немецкую фамилию, по-русски он говорил  безукоризненно. - Так расскажите мне, откуда вы прибыли, и как оказались  у озера совершенно раздетым?
- Вы не поверите, - Павел вздохнул и  сжал кулаки. - Сначала я думал: это розыгрыш, чья-то шутка, а потом  понял, что попал в другое время. Ясно, что вы мне не поверите, господин  доктор, но я не знаю, что еще сказать.
- А вы расскажите по-порядку, - сказал Карл Генрихович. - А я уж решу, верить вам или нет. Итак, начнем с имени...
Через  час Кирхер вышел из комнаты. Был он взволнован, это хорошо знавший его  Илларион Андреевич тотчас отметил по бесконечному протиранию доктором  снятого с носа пенсне.
- Что скажете, Карл Генрихович? - спросил помещик. - То, что Павел говорит, это... 
- Не могу знать, - резко ответил немец. - Физически он здоров. Признаков нервной болезни не наблюдаю.
- Но эти фантазии...
-  Боюсь, это не фантазии, Илларион Андреевич. Так четко и без запинки  описывать будущее... Такого не придумает даже самый распоследний враль!
- И что же теперь делать?
- Ничего. Я оставил ему порошков. Проследите, чтобы он выпил...
Доктор замолк.
-  Рассказать о том, что с вами будет через десять лет, он не может. Сами  посудите: он родится через сто пятьдесят лет: откуда ему знать о судьбе  помещика Заславского или моей? И все равно, - пальцы доктора продолжили  нервно протирать пенсне. - Если бы вы слышали, о чем он говорил... И  как! Ему невозможно не поверить.
- Черт побери, мне тоже интересно  знать! - сказал Илларион Андреевич. - Да и не только мне! Будущее  России, ее победы и свершения, рассказанные нашим потомком! Послезавтра у  меня будет Глуздов, ну, вы знаете его. И Персиков, по делам. Посидим,  пообедаем. И вы приходите. А Павел Владимирович развлечет нас рассказом о  будущем.
- А вы уверены, что хотите это знать? - спросил Кирхер.
- А что? - удивился помещик. - Судя по молодому человеку, в будущем не так уж и плохо.
- Да, - кивнул Кирхер. - Не так уж плохо. Совсем не так. Вообще не так, как все мы думаем.
 
Лихорадка  прошла так же быстро, как началась и, проснувшись, Павел почувствовал,  что полностью здоров. Он понял, что вчерашний приступ вызван не  простудой, а шоком. Или побочным действием перемещения. Вообще, обо всем  этом думать не хотелось.
Узнав о здоровье гостя, Илларион  Андреевич пришел в неописуемый восторг и не отставал от Павла все утро.  Несмотря на протесты, велел принести Павлу завтрак в постель, ушить  одежду, чтобы сидела, как полагается, и наконец, предложил партию в  шахматы, которую Павел благополучно и отчасти намеренно проиграл, к  неописуемой радости хозяина.
За шахматами Павел узнал, что к обеду  прибудут гости. Намечалась помолвка Маши с одним из них, и Заславский  без конца суетился, гоняя слуг по дому и двору.
Павел решил  прогуляться. Солнце светило призывно и весело. Сидеть в доме в такую  погоду он не мог и быстро спустился по лестнице. Снующие по делам холопы  низко кланялись, это было неожиданно и приятно.
- Куда вы, голубчик? - всполошился помещик, увидав Павла во дворе. - Не рано ли? Вам бы в постели еще полежать.
- Спасибо, не нужно, - твердо ответствовал Павел. - Я прекрасно себя чувствую. Можно, я немного погуляю?
-  Ну, раз так... Доктор сказал, что свежий воздух будет вам полезен.  Впрочем, он всем так говорит... Маша! - крикнул Заславский через двор. -  Покажи гостю наш парк!  
На это раз девушка была одета более  строго. Коричневое платье, шляпка и зонт, который Павел галантно  предложил понести, и который, как назло, оказался тяжел и неудобен.
Они  миновали двор, зашли за дом и оказались в парке. Имение было большим,  тыльную часть его окаймляли могучие дубы и вязы, за ними шел газон,  подстриженный кустарник и стояла беседка, остроконечная крыша которой  торчала из-за розовых кустов.
Чем дальше они проходили, тем чаще  Павел замечал признаки упадка: некоторые из гипсовых скульптур  повреждены, кустарник местами не стрижен, образуя настоящую чащу,  дорожки покрыты слоем опавших веток и листвы.
- Мне нравится  здесь, - сказала Маша, - здесь дико. Почти как в лесу. Папа хочет все  здесь расчистить, а я не хочу. Сюда даже белки прибегают из леса.
- Мне тоже здесь больше нравится, - сказал Павел, не зная, как поддержать разговор. - Красивые сосны.
- А у вас есть имение? - спросила она.
-  Нет, - покачал головой Павел, понимая, что мог бы наврать с три короба,  но... не хотелось. А она симпатична, отметил он, вспоминая знакомых  девчонок на озере, но лицо совсем другое, у тех не такие лица, совсем не  такие. Может, это и есть порода, дворянская кровь? И ведет она себя  по-другому, и говорит. И даже идет. Он невольно улыбнулся, представляя  реакцию Маши на девчонок в бикини и парней в плавках и бермудах. Шок.  Такой же, как был у него.
- Знаете, Павел, я испугалась, когда вы  стали говорить непонятные вещи, какие-то странные слова. Но доктор  Кирхер сказал... что это правда. – Ее глаза смотрели с таким  любопытством, что Павлу стало неудобно. - Кто бы мог подумать, что вы  пришли из грядущего? Как это возможно?
- Я сам не ожидал, - ответил Павел, злобно пнув подвернувшуюся под ноги шишку.  
- И вам очень хочется обратно в свой век?
«Хочется? - захотелось заорать Павлу. - Да я полжизни бы отдал, чтобы вернуться!» Но он стиснул зубы и молча кивнул.
- Но как же вы вернетесь? - продолжала выспрашивать Маша. – И как вы попали к нам?
- Я купался с друзьями в озере, нырнул - и оказался здесь.
- Но это просто чудо какое-то! Разве так бывает?
-  Согласен, не бывает, но я ведь здесь, - и тут Павлу пришла мысль,  которая бросила в жар: а что, если пойти туда и нырнуть? Нырять сто раз,  пока не переместишься? Вдруг сработает? А что, дорогу к озеру он  найдет, тут пара километров. Может, и правда, под водой какой-то портал?  Это же шанс! Он невольно замер, обдумывая это, и Маша встревожилась:
- С вами все в порядке?
-  Нет, все хорошо. Отлично! - Павел лихорадочно думал, когда и как  отправиться к озеру. Сегодня уже не получится, за ним по пятам ходят,  потом приедут какие-то гости. Завтра! Да, завтра он попробует! Павел  улыбнулся, радуясь простому и ясному решению. Стало как будто легче.  Если в озере дверь в наш мир, то можно успокоиться и побыть еще немного  тут. Даже интересно...
- Расскажете мне о грядущем, Павел, - попросила Маша.
- Вы бы очень удивились, если бы попали к нам, - улыбнулся Павел.
- Наверно, у вас все не так.
-  Все совсем не так. Все по-другому... – Павел осекся, подумав, что не  стоит расписывать достижения науки и техники, вряд ли ей будет это  интересно, да и не поймет ничего...
- А вы богаты? - неожиданно спросила Маша.
- Думаю, нет, - улыбнулся Павел, - хотя у меня много такого, что вам и не снилось.
- Так сколько у вас душ?
- У нас крепостного права нет, все свободны, и каждый занимается, чем хочет. Нет у меня крестьян, и поместья нет.
- И женщины тоже свободны?
- Конечно, - улыбнулся Павел. - А почему вы спрашиваете? Разве вы несвободны?
Он пожалел о том, что спросил. Маша изменилась в лице, глаза ее заблестели:
- Я не хочу говорить об этом, - отвернувшись, сказала она.
- Знаете, если о проблеме не говорить - ее и не решить, - сказал Павел. «Интересно, - подумалось ему, - что это за тайна?»
- Скажите лучше: у вас в грядущем девушки могут выбрать, за кого выйти замуж?
- Конечно. Только так.
- Как же вы счастливы там, в грядущем! Как бы я хотела, чтобы и у нас было так.
Ее  выдают замуж, догадался Павел, а она его не любит. Обычная история для  этих времен, если вспомнить классиков. И что тут сказать, что сделать?  Да ничего...
Они еще побродили по парку, пока прибежавший мальчишка не сказал, что Марию Илларионовну ждет матушка.
- Вы идите, я здесь погуляю, - сказал Павел.  
-  Только недолго. Скоро приедут гости, и вы тоже приглашены. Папа хочет,  чтобы вы рассказали всем о себе... и грядущем. Мне тоже будет любопытно.  Только... не говорите о том, что я вас спрашивала, хорошо?
Еще не  хватало! Но что поделать? Пока он здесь, придется делать то, что от  него ждут, в конце концов, он должен быть благодарен Заславскому за то,  как его приняли здесь. А завтра я попробую вернуться, и если получится,  все это останется странным сном. А если нет... Нет, все должно  получиться!
- Хорошо, - сказал он Маше. - Если папа хочет - расскажу.
 
Длинный,  темного дерева стол был накрыт желтой скатертью и блистал серебром.  Павел сидел рядом с хозяином, гости напротив. Илларион Андреевич  представил их друг другу, и Павел старался запомнить, что толстый  человек с вечно потеющим, похожим на