Пустоцвет

Науменко.
- Пардон, - поднял тот руки вверх и, фиглярствуя, развел их в стороны. – Детей только не делайте здесь: Курасов рыщет.
Разворот – и едва хотел уйти, как тотчас – присев, ловко выныриваю из захвата гада и бросаюсь за своим невольным спасителем:
- Виталик, стой! Я с тобой!
- Мы не договорили! – жестко мне в спину Науменко.
Но уже цепляюсь за руку вновь подвисшего от удивления Сальникова и тащу того на выход, не реагируя на происходящее. Колкое, вполоборота, на прощание ублюдку:
- Договорили!
 
***
- Да ладно? – доносится шепот из комнаты, где и обнаружили тело, где и осматривает его сейчас эксперт. - Зачем ее? У него же тут полчерепухи нет…
- Это приказ! – мерзкое, бешеное… Узнаю голос Сергея.
Покорно ступаю внутрь комнаты.
- Иди к Толику, - кивает мой супостат в сторону сотрудников, что замерли около трупа.
- А Толик – это-о… - нарочно потянула я, (не менее озлобленно, обижено) паясничая.
- Эксперт! – рявкнул Науменко. – Знать надо! – скривил свою противную рожу.
- Теперь буду...
- Ты че вые**ваешься? – резко мне в спину. Аж оторопела. Разворот. Очи в очи.
- Серега! – слышу с негодованием Виталика. – Ты че материшься? Че ты к ней пристал?
- Заткнись! – выпалил тот ему; разворот ко мне: - А ты иди, давай, че стала, вылупилась?
Скривилась я, отвернулась покорно – шаги к цели. И вновь (бесящий уже) голос позади:
- Еще раз пасть раскроешь на меня при ней – зубы пересчитаю, ясно?
- Бабу себе сними… Че ты взъелся?
- Тебя забыл спросить: как и с кем мне говорить, че делать!
Движение «Майора» ко мне ближе – отчего резко, послушно, с перепугу приседаю рядом с трупом – прикрыт уже простыней, хотя и без того приличная лужица и странное месиво ореолом вокруг (не хочу даже фантазировать, что это… и как оно, при каких обстоятельствах).
- Че замерла? – послышалось внезапное за спиной, отчего невольно передернуло меня на месте. Опять Науменко: - Открыла, смотри, изучай. Может, что интересное поймешь. Да и на будущее полезно будет.
Оторопел «Толик»:
- Это что еще?
- Стажерка, - резкое, грубое, где-то надо мной.
- А-а-а, ну ладно. Хотя… именно этот случай я бы не рекомендовал… По крайней мере, для почина.
- Зато я рекомендую, - заключительное, приговором…  моего изувера.
Шумный, глубокий вдох (морщась уже и без того… от запаха) – и отбросила бело-бурое полотно…
Окаменела – тошнота вмиг сдавила горло.
«Просто не думать. Не человек. Животное. Картина. Фильм. Кошмар. Чушь. Бред…» - целая череда мантрой, вот только казалось: шевельнись - и тут же всё выблюю наружу.
- Ладно, я соседей опрашивать, - послышалось спасительное.
Минуты, дабы скрылся из виду мой Палач-начальник, - и тотчас срываюсь на ноги: полетела, помчала, будто земля подо мной горит.
- Э-э-э! А ты куда? – раздался за спиной чей-то голос, но чей уже было не разобрать.
- Куда она? – еще одного неизвестного грозное.
- Соседей опрашивать, - донеслось благородное… Сальникова.
 
По ступенькам вниз, с глаз долой: позор унося с собой, как нечто ценное.
Еще немного – стремительного, гравитацией усиленного, поката моего по лестнице - и буквально чуть не налетела сверху на одного из жильцов, что стоял внизу, на площадке - открывал свою дверь.
Словно глоток воздуха – силой толкаю молодого человека внутрь квартиры и бесцеремонно прорываюсь за ним следом.
Бешеный взор по сторонам и, едва что соображая, интуитивно бросаюсь к санузлу. Унитаз, белый овал… Жадно ухватившись за обод, вмиг устремляю туда взор – и всё, что так давно просилось наружу, выблевываю долой. И, казалось, чем больше отвечала я на позывы – тем сильнее и сильнее хотелось выплюнуть всё из себя, весь тот жуткий образ, что сплошной пеленой, жестоким непроглядным полотном натянулся перед моими глазами. А в голове, будто чугунного литого колокола перезвон, отбивались чьи-то слова: «У него же тут полчерепухи нет». И снова брызги перед глазами, куски, лужа… - и снова позыв, и снова всё, казалось уже, вместе с желудком норовило вырваться из меня, сбегая от ужаса полоумных. И вновь отдышаться, прокручивая, словно мазохист, в голове все то, что только что видела. И опять рвота, сжимая все мышцы в теле до боли… до слез, до истерики – не имея возможности остановиться…
Но еще минуты, еще сражение – и обмираю,  устало зажмурив веки. И пусть картина еще стояла перед глазами, сил (ни физических, ни душевных) на сопротивление… не осталось.
Движение – и рухнула с колен на задницу. Расселась. Глубокий вдох – глубокий… выдох.
Шорох где-то за спиной. Отрываю очи. Но не оборачиваюсь…
Нечто более яркое, внушительное, жуткое привлекло мое внимание: в испуге, в ужасе перевожу, устремляю взор на ванную. Широко, до боли распахнулись мои глаза – заледенела я. Не дышу. Миг – и, едва визг (дикий, отчаянный, бешенный, сумасбродный крик) попытался вырваться из меня наружу, как тотчас кто-то грубо (предусмотрительно) заткнул мне рот рукой, деспотической силой сдерживая непоправимое.
- Успокойся, - не сразу доходит смысл сказанных захватчиком слов.
Всё мое сознание жадно и с ужасом изучало, впитывало ранее увиденную картину, а последующая переменная – уже довершением, контрольным выстрелом пришла. Сердце колотилось, что бешенное, не знаю… как еще не забыв свой ход. Волосы просто стали дыбом. Конечности похолодели и затряслись в конвульсиях, будто кто через меня ток пропускал. Всё тело сгорало от жуткого перенапряжения, как и разум – пытающийся понять, где еще реальность, а где - уже просто… помутневший рассудок, мир галлюцинаций. Запах разрывал меня изнутри, рождая выдуманные мерзкие фантазии, связанные непонятно с чем. Я пыталась определить или запомнить новоявленное – слишком много жути на короткие минуты моей жизни. Однако, что есть, то есть. И ровным счетом, ничего не исчезало: ни захватчик, ни труп неизвестного в белой чугунной «колыбели». Одетый, в сухой (кроме как в лужи его собственной крови) ванне лежал мужчина с темно-бурым отверстием во лбу, оповещая всех нас о неизбежном…
- Ты меня слышишь? – очередной шум, шорох, шепот обрел очертания слов, отчего спустя секунды, минуты… (когда вновь смогла управлять своим телом) несмело закивала я одобрительно головой. - Хорошо, - продолжил Незнакомец. – Я ничего тебе не сделаю, только не кричи. И это не я убил – мы вместе зашли, а вернее, ты ворвалась даже вперед меня...
Окоченела я от прозрения. Не шевелюсь.
- Я отпущу… Но если будешь орать или сопротивляться – будет только хуже. Поняла?
Снова мгновения, снова страх, сомнения, попытки сполна осознать всё услышанное – и лихорадочно замотала я головой, позорно, безропотно соглашаясь.
Секунды – и хватка ослабла, пальцы разжались. Шаг в сторону.
- Медленно поворачивайся и руки держи так, что бы я их видел.
Подчиняюсь.
Несмелое движение – и обмираю, лицом к лицу. Отваживаюсь поднять взгляд.
Окаменела… причем не меньше, чем когда увидела перед собой… очередной труп.
- Ты? – вырвалось из меня хриплое, глупое.
Криво, коротко усмехнулся.
Закивал головой, виновато поджав губы:
- Увы, Лиз. Да. Это - я.
 
 
Глава 5. Западня
 
***
- Я отпущу… Но если будешь орать или сопротивляться – будет только хуже. Поняла?
Снова мгновения, снова страх, сомнения, попытки сполна осознать всё услышанное – и лихорадочно замотала я головой, позорно, безропотно соглашаясь.
Секунды – и хватка ослабла, пальцы разжались. Шаг в сторону.
- Медленно поворачивайся и руки держи так, что бы я их видел.
Подчиняюсь.
Несмелое движение – и обмираю, лицом к лицу. Отваживаюсь поднять взгляд.
Окаменела… причем не меньше, чем когда увидела перед собой… очередной труп.
- Ты? – вырвалось из меня хриплое, глупое.
Криво, коротко усмехнулся.
Закивал головой, виновато поджав губы:
- Увы, Лиз. Да. Это - я.
 
Тот, о ком я столько грезила, кого всеми фибрами души мечтала встретить, по щучьему велению, явился ко мне во плоти. Вот: буквально потянись рукой – и коснешься… Только уже не улыбкой меня встречает, а пистолетом: дулом, прикипевшим ко мне угрозой, замирая на расстоянии пары шагов.
- Прошу, только без глупостей. Хорошо? – все тот же тихий, убаюкивающий сознание и панику, голос.
А я не верю глазам. И, что самое страшное (осознавать), меня вовсе больше не заботило то, кто я, где я и что произошло вокруг, что обнаружила доселе.
Он! Итить твою налево, передо мной… стоял ОН!
Зажмурилась я – в голове... каша. Адски хотелось вырубиться сейчас. Красивый реверанс обмороком – как же я всегда завидовала тем, кто владел этим «аристократическим» приемом. Но увы: весь ужас всегда… сполна приходилось вкушать, наслаждаясь каждой нотой и переливом внутри сознания и плоти.
Стук в дверь, отчего тотчас меня передернуло на месте. Широко распахнула очи.
- Откройте, милиция! Опрашиваем свидетелей!
Вмиг приставил палец к своим губам мой «Захватчик», сигнализируя о своем решении.
Да я и без того ни на кого «извне» сейчас не променяла бы Его. С*ка, столько недель... (да даже месяцев уже!) прошло... Я смирилась со своей «потерей», «обреченностью» - и вот он. ВОТ! Только как? И что теперь?
Господи, о чем я только думаю? Что я несу?!
В кого я такая идиотка?!!
- Лиз! – всколыхнул тишину медовый голос; лицо исказилось от боли. Вмиг опустил пистолет, а затем и вовсе спрятал оного за пояс. Шаги ближе – хотел, было, коснуться меня, но я тут же невольно отдернулась. Пресек вольность. Только теперь осознала: слезы, отчаявшейся, шальной рекой, побежали по щекам, вторя старым следам.
- Сейчас они там на площадке рассосутся – и ты выйдешь. Сделаешь вид, что в квартире никого не было – будто ты внизу где-то там бродила. А мне еще здесь осмотреться надо, да и следы все твои убрать. Не я его убил, но он - мой осведомитель, и мне нужно знать, что здесь произошло… И что такого интересного он хотел мне сказать, что его так быстро, учтиво заткнули.
- А верхнего?
- Что верхнего? – удивился.
- Тоже труп.
- Нет. Тем вы сами занимайтесь. А про этого – пока молчок. Когда надо будет, сам сообщу. – Короткая пауза, и вдруг шаг ближе и все же касается моей щеки: - Лиз, ну хватит реветь.
Поддаюсь, зажмурилась и пристыжено, криво усмехнулась:
- Я сейчас еще и "радугу пускать" начну, - устало, обреченно, едва слышно.
Тихо рассмеялся неожиданно:
- Опять?
- Ищите эту с*ку, да поехали! – послышалось вдруг грозное за дверью. Узнаю голос Науменко.
Чувствую, что краснею: раздумья уходят не туда... Но миг - и снова осознаю, иглами пробивая дурман, кто что и где происходит. Господи, как так? Что за странные, больные ощущения и мысли, и это тогда, когда за моей спиной в ванной сейчас лежит… очередной труп.
Шорох. Шаги к двери. Щелкнул замок.
Устремляю взгляд на своего Знакомого.
- Тебе пора, - казалось, с не большей охотой и с не меньшей горечью, нежели у меня сейчас на душе, произнес мой Захватчик. Ухватился за ручку.
Покорно подошла ближе. Застыла на расстоянии шепота.
Тихий, нежный, околдовывающий еще сильнее, пагубный бархат:
- Только ничего им не говори: ни обо мне, ни о том, что видела. И не переживай - всё будет хорошо.
- Мы еще встретимся? – смело, обижено, взмолившись ему в очи.
Заиграл скулами. Еще мгновение пугающего молчания – и резко рванул на себя плотно:
- Поспеши.
 
***
Бросилась сразу на выход. Из подъезда – и к служебному авто.
Замерли наши около