Широкие одежды странного мужчины развевались, как от ветра, на плечах покоилось леденящее кровь ожерелье из маленьких отполированных черепов, рука лежала на рукояти длинного меча, жесткие черные волосы, длиною почти до пояса, клубились вокруг тела и, казалось, жили своей жизнью, отдельной от него — они были похожи на клубок разбуженных змей и усмирялись на голове тонким обручем из переливающихся красных камней. В одном ухе мрачного гиганта качалась длинная сережка в форме сложного мистического знака, на пальцах темнели выпуклые перстни в виде страшных оскаленных масок, но одежда была неважна: на Риту смотрели глаза суженого — красные угли. Холодные, жестокие, безжалостные — они не обещали ей любви, лишь боль и страдания: неотвратимые и беспощадные. Красивое бледное лицо уродовал глубокий шрам, вертикально пересекающий левую сторону.
Зазеркальный суженый внушил Рите неконтролируемый ужас одним своим видом, сам же он кривил губы в довольной улыбке — будущая невеста ему нравилась.
Девушке стало страшно, она резко остановилась, попятилась назад, а потом, развернувшись, побежала обратно в самый конец зеркального коридора или в самое его начало — все запуталось — но высокий незнакомец, необъяснимым образом переместившись, уже ждал ее там, широко расставив ноги в высоких сапогах и недовольно нахмурившись.
Рита кинулась в боковой переход-колодец, как раз открывшийся перед ней среди множества отражений — позади раздался смех. Она заметалась между ходами бесконечных галерей, боковых переходов, лабиринтов, коридоров, высоких проемов отражений, которые расходились во все стороны, как круги на воде, а впереди перед ней открывались все новые и новые анфилады зеркальных комнат — куда бежать девушка уже не знала.
Пышное свадебное платье мешало, его приходилось держать руками, длинная вуаль норовила закрыть лицо и ее нужно было отбрасывать назад, пока Рита не догадалась сорвать ее с головы, палец на правой руке внезапно сдавило широкое кольцо из черного металла.
В какой бы коридор она не кинулась, страшный мужчина со шрамом во всю щеку насмешливо улыбался именно там, куда Рита направлялась. Он играл с ней, как кошка с мышкой. Суженый прекрасно ориентировался в одинаковых отражениях и запросто в них перемещался.
«Я заблудилась! — металась девушка. — Как же найти выход? Куда идти? Где самый первый коридор?»
Она бежала вперед, поворачивала, тормозила перед носом мужчины со шрамом, и снова бежала, бежала, бежала от сверкающих красных угольков, глаз своего суженого.
Наконец, потеряв всякую надежду выбраться из заточения зеркала, Рита остановилась и увидела далеко впереди тревожные глаза подруги. Галка беспомощно озиралась, стоя посреди зеркального коридора.
«Господи, она же такая трусиха, она не выберется отсюда!» — забились беспокойные мысли в голове девушки, и она замахала подруге, закричала:
— Не лезь сюда! Уйди! Уходи отсюда!
Галка удивленно и обиженно смотрела на нее, скрылась за переливающейся гранью, а потом, появившись снова, отыскала взглядом Риту, да еще замахала руками, как ненормальная, и заорала:
— Тусенька! Тусенька, я здесь!
«Только тебя тут и не хватает!» — Рита бросилась в тот проем, где виднелись глаза подруги — нельзя допустить, чтобы и она сюда влезла! Она здесь вообще заблудится с ее зрением.
Под зеркальными сводами смех суженого отражался от всех поверхностей и летел вслед за обреченной невестой. Всего на несколько мгновений Рита отвлеклась на подругу, перестала следить за передвижениями высокого мужчины со шрамом и с разгона влетела прямо в его объятия.
— Моя! — голос суженого был похож на скрежет железа, возле него пахло тухлыми яйцами, гарью и кровью.
* * *
— Ир, посмотри, что это с ней? — обеспокоенная Галка теребила застывшую у зеркала подругу.
Рита, не мигая, смотрела куда-то широко раскрытыми глазами и не реагировала на старания Галки ее расшевелить.
— Ритка, кончай прикалываться! — крикнула с дивана Ира, не отрывая глаз от экрана телефона. — Давай вали уже оттуда, моя очередь гадать!
Она торопливо печатала Женьке сообщения ВКонтакте, а он терпеливо отвечал. Уже пять раз написал, что любит — это показалось подозрительным. Ира начинала волноваться. Ногам не стоялось на месте — какое тут гадание! Хотелось уже бросить все и бежать обратно в клуб.
— С ней что-то случилось, Ир! — вдруг забеспокоилась Галка. — Господи, зачем мы только начали ворожить на этом зеркале?! Что делать-то теперь?!
— Да чего там еще?! — Ира недовольно оторвалась от смартфона.
Она уже десять раз пожалела, что, вообще, стала слушать разговоры о гаданиях, оставила своего парня, променяв его на дурацкие языческие ритуалы. Как чувствовала: что-то случится — вот как бывает, когда игнорируешь интуицию, а настоящая женщина должна слушаться своих инстинктов.
Ира включила свет, сразу нарушив таинственность в комнате, глянула на Галку, переминающуюся вокруг кресла, в котором застыла подруга, потом перевела глаза на Риту, с блеском и талантом изображавшую манекен, даже не моргала, но, все же, ее веки чуть-чуть дрожали, скрывая ужас в глазах, словно она хотела очнуться, прийти в свое обычное состояние, и не могла.
— Что за ерунда? — Ирина с недоумением разглядывала туалетный столик Галкиной матери.
Почти до половины створки зеркал покрывала жирная черная копоть.
Однако, странные свечки им продали в церквушке: мало того, что они коптят, чуть ли не до потолка, так еще обе очень уж быстро сгорели, да так, что растеклись по столешнице темными лужицами, будто их растопили на сильном огне. В блюдцах, где их укрепляли, остывал пепел от специальных бумажек, предназначенных, как раз, защитить столик от потеков воска. Интересно, в церквях свечи изготавливают вручную или закупают оптом большую партию на каком-нибудь свечном заводике? Если это так, то им подсунули явный контрафакт. Разве освященные свечи должны так себя вести? Вот черт! Прямо начнешь верить в потусторонние силы! По Ириной спине заструился холодок.
— Я боюсь, — заявила Галка, забиваясь в уголок дивана и кутаясь в теплый шерстяной плед: хотя в комнате было жарко, девушку трясло. — А вдруг, она умирает? Ир, давай скорую вызовем!
— Ты чего там расселась? — обозлилась Ирина. — Я предлагала пойти гулять — это вы с Риткой решили погадать. Ведьмы, блин! Воду неси, зеркало надо протереть! Боится она, я, может, тоже боюсь!
Галка бросилась на кухню, а Ира принялась тормошить подругу.
— Очнись, мать твою! Где ты там?! Слилась в экстазе со своим суженым?! А ну, возвращайся обратно! Ритка!
Она трясла ее за плечи, била по щекам и ругалась, нарочно громким голосом, чтобы заглушить страх, который незаметно прокрался в ее сердце. Рита словно пыталась сказать что-то, ее зрачки двигались, губы дрожали, но в себя она не приходила.
Галка плюхнула на туалетный столик чашку с водой и принялась возить губкой по закопченной поверхности зеркала. Надо поправить створки, все равно теперь уже не до гадания. Девушка всмотрелась в отмытую поверхность зеркал, и неожиданно ей показалось, что в глубине отраженных галерей мечется Рита, объятая ужасом, и не может выйти наружу, она заблудилась там в этих бесконечных коридорах. Галка увидела ее страх, почувствовала каждой клеточкой своей кожи ее отчаяние и смертельный ужас.
— Тусенька! — заорала девушка, прижавшись вплотную к поверхности зеркала, вглядываясь туда, в страшную неизвестность. — Тусенька, я здесь!
— Вот дура, блин! — выругалась Ирина.
Но Галкин крик неожиданно помог, Рита медленно вздохнула и моргнула раз, другой, еще и еще.
— А-а-а! — громкие стоны наполнили комнату. — А-а-а!
— Рита! Рита, да очнись же ты, наконец! — Ира влепила подруге по щеке.
Крик прекратился.
— Слава Богу! — выдохнула Ирина и присела рядом с подругой на подлокотник кресла, ноги ее не держали, тряслись, то ли от страха, то ли от напряжения.
Подруга очнулась, вышла из своего состояния, близкого к коматозному, но теперь она водила перед собой затравленным взглядом, будто боялась увидеть рядом с собой что-то, недоступное взгляду остальных людей. Глаза не задерживались ни на чем конкретно, губы прыгали, дрожал подбородок, руки по-прежнему цеплялись в края подлокотников так, что пальцы все побелели.
Рита морщилась, кривила рот в беззвучных рыданиях, с отвращением передергивала плечами, на подруг не смотрела, и это уже действительно пугало. Откуда-то понесло тухлятиной, Ира принюхалась, но запах быстро пропал — показалось, наверное.
— Туся, ты видела там кого-то? — Галка едва не плакала, рот кривился.
Она не умела скрывать свои эмоции — вся наружу — не получалось у нее, хоть как-то сдерживаться: если радовалась — хохотала, не остановишь, а все негативные эмоции выливала со слезами. От такой особенности своего характера она и сама страдала, но ничего не могла поделать — организм, почему-то брезговал обманывать себя и других в словах, в поступках, в чувствах, наверное, поэтому до сих пор у нее и парня не было. Одно время Галка пыталась настоять на своем, сдерживать и скрывать настоящие чувства, но потом перестала, рассудив, что со своим внутренним миром нужно жить в гармонии. А как относятся к этому другие — их проблемы.
Ирину всплески крайних проявлений нервного состояния Галки обычно раздражали, но сейчас она не обратила внимания на слезы их младшей подруги, а, наоборот, поддержала ее вопрос:
— Рита, не
