Побег из Тартара. Глава 2. Куда пропала Рита?

        Утром Галка проснулась с отчетливым предчувствием беды. К ней иногда приходили такие внезапные ощущения, и к ним всегда стоило прислушиваться. Обычно Галка принималась анализировать все свои поступки, совершенные за день-два до этого, и находила причину своей паники. Вот и сейчас она мысленно перебрала недавние события, размышляя, откуда бы взяться этому чувству и тяжело вздохнула, вспомнив вчерашнюю суету.
          Да уж, тревоге сейчас самое место — Ритка здорово вчера всех напугала.
        Кто бы мог подумать, что совершенно невинное развлечение обернется таким кошмаром. Вот так люди и сходят с ума — с потусторонним миром шутки плохи, а всех так и тянет заглянуть за край реальности, словно их подхлестывает кто-то.
        Вот и они рвались посмотреть, а что вышло?
        Бедная Ритуся только нашла себе нервное потрясение — так сказали врачи со скорой помощи: «Похоже на нервное потрясение». Хотели незабываемых впечатлений? Они их получили с избытком, все трое, хватит, чтобы вспоминать всю оставшуюся жизнь.
        Как там подружка, интересно, проснулась или спит еще?
          Вчера вечером Рите накололи успокаивающих препаратов внутримышечно и велели накапать валокордина, после чего подружки уложили ее спать в Галкиной комнате. Да и куда бы она поехала в таком состоянии, сама на себя не похожа — бледная, как полотно!
        Галка устроилась в широкой кровати своих родителей, Ира же на предложение ночевать всем вместе только фыркнула, оставаться наотрез отказалась и помчалась к Женьке — как же, на целых четыре часа одного оставила!
          Галка еще раз вздохнула и поежилась под одеялом. Надо бы сходить проверить подругу, но так не хочется вылезать из теплой постели, к тому же, отчего-то становилось не по себе, словно повеял холодный ветер. Вроде все спокойно и тихо, но в затылок вонзались острые иголочки страха, а внутренности слипались в дрожащий клубок.
        Привидится же такое: демон — жуть какая-то!
        Девушка постаралась глубоко дышать: уж, если ей так страшно, каково сейчас Рите? Она, наверное, проснулась и мучается там от неизвестности, а ей, Галке, лень вылезти из-под одеяла, сходить в соседнюю комнату. Ирка ни за что бы не оставила подругу без своей заботы! А ведь, еще надо позвонить Лелику, Риткиному парню, да какому парню — гражданскому мужу — они уже почти два года вместе. Надо, чтобы он приехал за ней, не отпускать же ее одну после такого стресса.
          Девушка нерешительно откинула одеяло и прошлепала босиком в соседнюю комнату. Пробежала на одних пальчиках. Пролетела пулей — ощущение присутствия за спиной не оставляло.
          — Тусенька, — Галка затормозила на пороге комнаты. — Ты не спишь?
          Рита посмотрела на подругу огромными глазами, покрасневшими, словно она проплакала всю ночь. В них не было и тени сна, зато переливались через края обреченность, страх и какая-то безысходность, на щеках залегли тени, придавая взгляду еще большую остроту и скорбь.
          — Мне нужно домой, — вчерашним чужим голосом произнесла Рита.
          — Да-да! — заторопилась Галка. — Я сварю нам по кофейку, а потом позвоним Лелику, чтобы он тебя встретил…
          — Нет, — перебила Рита. — Мне нужно сейчас уйти.
          Не глядя на подругу, она поднялась с кровати, натянула на себя джинсы, свитер, прошла в прихожую и быстро одевала куртку, белый финский пуховик, который очень шел ей — сегодня ее лицо сливалось по цвету с цветом куртки.  Рита спешила скорей уйти — это было так заметно, словно ей стало противно находиться в доме подруги.
          — Хоть кофе выпей, — растерянно предложила Галка.
          — Нет.
          Закрыв дверь за Ритой, выбитая из колеи Галка немного постояла в прихожей, размышляя над странным поведением подруги, а потом решила пойти еще поспать. После Ритиного ухода квартира не казалась ей такой опасной.
          Кому-кому, вернее, чему-чему, а своему внутреннему миру, в частности копчику девушка привыкла доверять безраздельно: если ее копчик предвещал неприятности — они сыпались фонтаном, если же он помалкивал, то не исключалась возможность спокойного дня.
          Отдельной статьей шли сны и это была большая статья!
          Если во сне Галка видела себя на бабушкином огороде, усердно собирающую урожай картошки, или яблок, или вишен, то можно было не сомневаться: ей придется сегодня вдоволь наплакаться — этот сон обещал большие неприятности. Свиные головы относились к разряду снов, предвещающих ОЧЕНЬ большие неприятности, после одного такого сна, как-то раз отчим пришел домой в невменяемом состоянии, было странно, как он вообще дошел. В тот день, вернее, в ту ночь он перебил в доме все, что можно было перебить, включая телевизор, свой собственный телефон, монитор от компьютера, ну и по мелочи: посуду и зеркало в ванной, которое по своей глупости посмело отразить вместо него пропитую синюю рожу — так что сон сбылся в полной мере. Лошади снились Галке к обману, собаки — к друзьям, волосы — к дороге, маленькие дети — к пустым и бесполезным хлопотам целый день, деньги — к неприятным хлопотам. В общем, сны не оставляли Галку в покое. Однажды, когда ей приснился симпатичный поросенок посреди поля с картошкой, Галка даже всерьез решила прогулять колледж.
          Подруги смеялись над ее суевериями и кричали:
          — Ты уже утомила своими снами! Хватит, не хотим слушать! Суеверия какие-то!
          Рассказать сны, предсказывающие несчастья, нужно было обязательно, и Галка рассказывала их сама себе, стоя в ванной. Беды с Риткой не предвещало ничего, и от этого девушка чувствовала себя обманутой. Ложась спать, она даже высказала досаду своему копчику, надеясь, что это первая и последняя оплошность с его стороны:
          — Как я смогу доверять тебе, если ты так меня подвел?! — справедливо заметила она ему, укладываясь в мамину кровать. — Что молчишь, нечего сказать? Это все из-за тебя!

          Согревшись в теплой постели, девушка, незаметно для себя, углубилась в воспоминания о маме — соскучилась, наверное.
          После случая со сном из свиных голов, отчиму пришлось уйти из дома, мама указала ему на дверь, а сама с горя зарылась в Одноклассниках и, через три месяца погружения в неизведанные глубины Сети, нашла старого школьного друга — свою первую любовь. Вдохнув полной грудью сладкий воздух свободы, матушка внезапно ощутила в себе огромный неиспользованный запас дремлющих сил и, когда свеженайденный одноклассник, Андрей Лукьянов, позвал ее к себе на Камчатку, где жил и работал, Галкина мама не сомневалась ни одной минуты. Тут же уволилась из своей больницы, где трудилась медсестрой на полторы ставки, и за две недели сделала необходимые приготовления, чтобы рвануть к нему на край света.
          — Андрэ! — кричала она в трубку молодым, звонким голосом. — Я еду! Подготовь мне самый большой горячий источник, я буду в нем купаться! — она радостно хохотала, выслушивая ответ неожиданно объявившегося школьного друга.
          Чтобы дочь не оставалась совсем одна в таком несерьезном возрасте, она позвонила бабе Клаве, старенькой матери Галкиного биологического отца, которая жила в собственном небольшом домике в пригороде.
        Дело в том, что другого названия ее папаша и не заслуживал, так как подал на развод, лишь только увидел новорожденную — отчего-то его вдруг смутил и разозлил монгольский разрез глаз дочери. Гордая Галкина мама не стала унижать себя всякими объяснениями да оправданиями, недрогнувшей рукой подписала все документы, хотя позже долго вспоминала, у кого в родне монгольские корни. Вспомнить не вспомнила, но рассудила, что такой муж и отец, который не будет любить ребенка, а ее станет подозревать в изменах, в их счастливой семье ни к чему.
        А вот бывшая свекровь, Клавдия Павловна, приехавшая после развода забрать кое-какие вещи своего сына, сразу же разглядела в крошечной внучке фамильные пухлые губы Летягиных, похожую форму носика, и сердце ее затопила нежданная волна любви к маленькой Галочке. Ну что глаза? Так уж Господь распорядился!
        Со своим биологическим отцом девочка ни разу не столкнулась, а баба Клава частенько приезжала, и мудрая Галкина мама не препятствовала бабушке и внучке видеться. После того, как сын Клавдии Павловны переехал в другой город, жить вместе с внучкой стало заветной мечтой старушки, но Галкина мама, любившая принимать спонтанные решения, исключительно по велению сердца, неожиданно вышла замуж во второй раз, и бабе Клаве пришлось с этим смириться. Галку она забирала на каждые каникулы и на все лето, а в остальное время давала строгие наставления ей и бывшей невестке по телефону.  
          С бабой Клавой о свободе можно было забыть: властная по характеру, она привыкла командовать всеми, кто попадал под ее влияние.
          — Мам, я и одна могу справиться, — протестовала Галка. — Мне уже двадцать лет!
          — Да что ты тут сможешь одна? — мама всплескивала руками. — Она бабка не вредная, будет о тебе заботиться, а ты о ней — ей тоже нужна забота! Вот и позаботитесь друг о друге, а лучше, доченька, поехали со мной! Андрюшка будет только рад! Он так и не женился, надо же! — глаза матушки, слетевшей с резьбы, заволокло туманом.
          — А он тебя, хоть встретит там? — беспокоилась дочь. Мамино легкомыслие слегка пугало.
          — Конечно встретит, глупенькая! — смеялась мать и кидалась обнимать Галку. — Он же оплатил всю дорогу. Поехали со мной! Посмотришь на мир, искупаешься в океане — это совсем не то, что море! — соблазняла она дочь.
          — Нет, мам! — дочь выбралась из объятий. — Я никуда не поеду! У меня здесь учеба, друзья.
          — Какие друзья?! — мать пренебрежительно махнула рукой и вдруг, заулыбалась. — А, может, я чего-то не знаю? У тебя появился молодой человек? — ее глаза вспыхнули интересом.
          — Нет, мам! Фу! Как ты могла подумать?! — возмутилась Галка.
          — Ну почему же «фу»? — возразила мать, разглядывая свою взрослую дочь. —