тебе этого Ревазика покажу, он у подъезда ждёт! – прямо сказать, неожиданно предложила Она. - Мы просто болтали, честное слово!
- Ещё не хватало! А чего же он ждёт, если вы просто болтали?
- Я ему сказала, что ты можешь не пустить, - простодушно призналась Рыжая Коленка. – Он за меня боится, чтоб на улице ничего не случилось… Но ему в общагу пора.
- Ну, это уж совсем не моё дело, - человек окончательно утвердился в своей партии…
Она звонила в дверь ещё несколько раз подряд, потом прервалась надолго, а в час ночи попросилась опять. Человек был твёрд и пустил Её в дом только утром, после первого же звонка – ещё семи не было. Она сказала, что спала в подъезде.
- Клянусь чем хочешь, ничего не было! – сказала она с порога. – Просто водка в крови гуляла…
Но человек внутренне уже, в общем, сдался ещё ночью. К тому же Рыжая Коленка выглядела такой несчастной, что у него просто поджало сердце. Правда, обнять Её у человека тогда не хватило духу, и потом недели две он чувствовал некий физический барьер между ними. Человек не хотел, чтобы он существовал, он понимал: этот барьер – из какой-то прошлой, гораздо более глупой жизни, но всё-таки потребовалось время для его распыления в душе…
Надо сказать, после того утра довольно долго цветок выглядел, как типичная незабудка – в ранней юности на даче человек напропалую дарил их то одной, то другой соседской девчонке: пионы, тюльпаны и розы ему по малолетству срезать ещё не разрешали.
Так и пошло. И человек, и Рыжая Коленка привыкли к тому, что цветок время от времени меняет свой облик. В хорошие дни он бывал ромашкой, ландышем, васильком – в зависимости, как они уже поняли, от настроения в доме… Иногда – у Рыжей Коленки был действительно непростой характер! – он представал и яростными пурпурными бутонами молодой крапивы, но цвёл теперь постоянно, никогда, кстати, не осыпаясь. Просто они вставали после сна и видели на новых стеблях новые свежие лепестки…
Тем не менее, видно, всё-таки швербило что-то у человека в подсознании после этого Ревазика. Что-то из прошлой глупой жизни… Швербило – и прорвалось. Как раз тогда, когда у него завелись наконец неплохие деньги. Однажды утром ему показалось, что Рыжая Коленка слишком таинственно разговаривает с кем-то по своему телефону.
- С Ревазиком, что ли? – спросил человек и попытался взять у Неё мобильник – посмотреть. Но это же была Рыжая Коленка! Она немедленно спрятала мобильник в карман и начала обижаться, то есть нападать. Не помню, что именно Она верещала, только человек обиделся и гордо направился, кажется, в парикмахерскую. Вместо этого он невещественным образом очутился в ресторанчике, где был, в частности, пятизвёздочный армянский коньяк в бутылках зелёного стекла (это для тех, кто понимает).
Далее человек помнил смутно. Возникла какая-то компания, понеслись сауны с девочками, поездки – почему-то! – в Балашиху, опять рестораны и снова девочки… В общем, произошёл самый натуральный и пошлый загул. Рыжая Коленка, конечно, звонила ему. Сначала он злобно отвечал Ей, что отдыхает, потом стал сбрасывать звонки, а потом просто потерял телефон.
Короче говоря, через несколько дней человек очутился перед дверью квартиры совершенно без денег, да ещё с распухшей правой рукой – то ли перелом, то ли вывих запястья.
Конечно, Рыжая Коленка его сначала и не пускала, Она целиком повторила, пожалуй, всё, что говаривала по разным поводам и раньше… Однако вид у человека был, наверное, такой усталый и несчастный, что дело кончилось вызовом «Скорой» - чтобы не ждать до утра.
Определили перелом, наложили гипс и обнадёжили шестью неделями полуинвалидности.
Сначала, пока человек немножко не приспособился к жизни без правой руки, он почувствовал себя прямо-таки беспомощным. Например, он никак не мог самостоятельно надеть носки, тем более ботинки. На улице, между тем, стояла зима, а натянуть тёплую куртку теперь стало для него сущим мучением.
В общем, с первого дня он оказался во власти Рыжей Коленки. Ну, тут уж она дала волю всем особенностям своего характера!
- Не пьянствовал бы, ничего бы не случилось!.. – покрикивала Рыжая Коленка с утра, помогая ему, например, побриться. Однако чай оказывался готов вовремя, салат нарезан, яйца сварены точно «в мешочек»…
- Что я тебе, рабыня, что ли? – от души вопила Она в ответ на робкую просьбу подстричь, скажем, ногти на ногах… Но минут через пять, всё ещё недовольно пыхтя, подтаскивала к дивану тазик с горячей водой – распарить задубевшую роговицу… Ну и так далее.
Должен сказать, цветок всё это время чувствовал себя прекрасно. Он окреп и подрос, и встречал их каждое утро в качестве натуральной вишни. Маленькой, конечно, карликовой, этакой сакурой, но ежеутренне плотно укрытой белыми, не осыпающимися никогда лепестками… Аллегория, согласен, получилась не самая оригинальная, но если бы это была только аллегория! А так – сказка, она сказка и есть. Выдумать «от себя» я, честное слово, мог бы что-нибудь и похлеще…
А когда сняли гипс и на улице тоже наступила весна, произошёл ещё один случай.
Рыжая Коленка позвонила ему вечером от метро.
- Встреть меня, пожалуйста, - совершенно не похоже на себя саму, тихо попросила Она. – Я боюсь… Меня вчера те самые менты случайно увидели и проследили. Идут вот за мной…
Он выскочил на улицу, прихватив случайно не выброшенную палку от сломанной швабры. «Умышленное»… - вспомнил он мельком частый термин из судебных передач по телевизору, но палку не бросил. Её уже было видно от подъезда, на той стороне их неширокой улицы. А позади, шагах в пяти, тащились два омерзительных типа. «В штатском»…- теперь уже несколько облегчённо подумал он. Впрочем, типы выглядели так паскудно, как только могут выглядеть, скажем так, некоторые современные менты, да – правда, реже – отпетые отморозки из бандитов. (Я хотел, было, их описать поподробней, но стало уж очень противно; впрочем, эта разновидность существ известна нынче, к сожалению, каждому в нашей стране – детали несущественны) «Вот пусть они бандитами и считаются, раз в штатском», - успел ещё сообразить он…
Увидев человека, Рыжая Коленка развернулась лицом к этим поганым харям и, закинув за голову сумку, быстрым шагом пошла им навстречу. Человек побежал, перескочил улицу и успел даже обогнать Её. Палку он тоже занёс над головой. И в те мгновения, пока он опускал палку на голову первого, а тот загораживался рукой, а второй уже явственно намыливался убегать, но его настигала сумка Рыжей Коленки, и физиономии обеих этих тварей недвусмысленно выражали беспредельный ужас, человек успел ощутить то сладкое чувство бешенства, про которое говорят: «глаза побелели»…
Странно, но в эти секунды он успел ещё вспомнить, когда в первый (и вроде бы в единственный в жизни) раз ощутил это сладчайшее чувство. Классе в седьмом они с приятелем шли из школы через задний двор. И только что завернули за фасад, из-за дальнего угла высунулись трое. Самый здоровый, Налым, учился на класс старше (как много значит эта разница для тринадцати лет!) Ну и, кроме того, шея, например, у него была в обхвате – как иная человеческая голова. Соответствовал и рост. Говорят, такие здоровяки обычно избыточно добродушны… Второй (какая кликуха была у него, человек запамятовал – что-то лисье, скользкое) – так вот, второй тоже учился вместе с Налымом, но пропорций был нормальных. Про него было известно, что он любит отбирать деньги у тех, кто помельче. Он всегда был как бы при Налыме. Третим же, как это ни прискорбно, оказался Сомчик-одноклассник, всегда любивший липнуть к старшим…
- Ну-ка идите сюда быстрее! – потребовал Налым.
- Пощупаем! – добавил второй.
Сомчик как-то стыдливо полуспрятался за угол.
И – вот оно! Человек почувствовал, как в нём нарастает какая-то сладкая волна. (До этого он, как и все, старался обойти Налыма с его паскудным адъютантом подальше)
- Подержи! – он сунул портфель в руки приятеля и, пошарив глазами, достал из груды собранного ими на субботнике и ещё не увезённого металлолома ржавую, но оказавшуюся удивительно удобной, ухватистой, трубу. Поднял её над головой и почти побежал вперёд. Сладкая волна дошла до сердца и до глаз, да, до глаз, и он совершенно точно понял, что они именно побелели от бешенства, и он начал гвоздить и Налыма, и его прихвостня по плечам (головы они закрывали), локтям, рёбрам… Сомчик прыгал где-то сбоку и, кажется, просил успокоиться, но он его не трогал. А эти двое скоренько упали на землю, в пыль, и быстро-быстро поползли к щели в заборе, а он лупил их по спинам и ещё успел как-то заметить, что из-за фасадного угла выглядывает Людка Кольцова, к которой он был тогда неравнодушен… Потом всё схлынуло, начинающие подонки доползли до заборной щели и юркнули в неё, он бросил трубу, вытер руки и взял у приятеля портфель. Кажется, до самого дома они и не разговаривали. А назавтра вместо побитых в школу явились их родители, но тогда у них был настоящий директор, который предложил разобрать вопрос в целом и откровенно помянул детскую комнату милиции (Налым и его прислужник надоели ему самому хуже горькой редьки). В общем, залечив переломы рёбер и разнообразные гематомы, его неприятели в свой класс уже не вернулись – их вообще развели по разным школам. Он ходил героем недели две, а потом, естественно, забыл об этом и сам. Кстати, этих двух ему не случилось встретить больше никогда в жизни, а с Сомчиком он и раньше общался с прохладцей…
И вот – вспомнилось. Вспомнил весь организм. Сдержанней что ли стал – дал раза два да ещё накидал пинков вдогонку, и остыл.
И как раз в этот день, вернее, в ночь, за ним последовавшую, случилось то, что случилось.
Честно говоря, человек уже подумывал наесться сам и накормить Рыжую Коленку какой-нибудьвиагрой, чтобы исправить недочёты природы, да вот не пришлось.Всё произошло самым натуральным образом, и почти до утра человек ловил удивлённо-блаженный взгляд Рыжей Коленки (когда она открывала глаза). Ах, за такой взгляд, конечно, можно отдать и жизнь!..
В эту ночь цветок представал то ли созревшей хурмой, то ли инжиром, а утром на подоконнике стояло настоящее лимонное деревцо. Ночью человек, отдыхая, лениво пощипывал его завязи, а утром они вместе с Рыжей Коленкой пили чай с сорванным собственным лимоном и покупным, правда, мёдом… А водку и даже коньяк они больше не пили и как-то незаметно бросили и курить…
Дальше что ж описывать? В скором времени они перевезли сына Рыжей Коленки из их рабочего посёлка и определили в московскую школу со спортивным уклоном – он подавал надежды как футболист. Стали рожать и других… Хозяина квартиры в трамвае всё уверенней и чаще начали снова называть «молодым человеком», а не «мужчиной» или даже «отцом», как в последнее время. Было отчего. Седина исчезла, мешки под глазами пропали, спина выпрямилась… Рыжая Коленка, наоборот, всё уверенней
