Повесть о нашем человеке. Гл.29-31

уродовал душу всё лето? Господи, скорее бы день кончался! И он, в конце концов, как и всё на свете, кончился. Кончился, как только закрылись избирательные участки. Можно и сменить тухлое затворничество на ожидание приговора в избиркоме. Двинул туда пешедралом, невольно авансом подмечая огрехи в благоустройстве города, а их увиделось так много, что захотелось повернуть обратно и затаиться на диване.
В избиркоме, несмотря на позднее время, суетилась толпа. «И чего не спится людям?» - подумал досадливо, стараясь понять, куда ему, кандидату, приткнуться. Оказалось, болельщики, чтобы не перепутали кто за кого, были удобно размещены в двух смежных комнатах, правда, без обозначения чья есть чья. В проём открытой ближайшей двери Виктор Сергеевич разглядел соперника, сидящего за длинным столом по центру и обсаженного многочисленными прихлебателями. Во второй комнате за таким же столом негусто расположилась, в основном, молодёжь, уставившаяся в гаджеты. Судя по разжиженности, это было пристанище проигрывающего кандидата. Виктор Сергеевич безошибочно зашёл и присел за краем стола, разглядывая редких фанатов своей команды. Ни одного знакомого лица! Многие откровенно зевают в ожидании непременного фиаско. Ближайшая к кандидату девица оторвалась от «Смартфона» и, взглянув на присоседившегося мужика, оповестила громко:
 - Ба! К нам, наконец-то, пожаловал кандидат! – Присутствующие не спеша подсели к столу, поглядывая на лидера. – Продуваем после первой четверти, - приятно улыбаясь, сообщила дева.
- А он пришёл на собственные похороны, - язвительно заметил затесавшийся в молодую поросль старик с седой гривой, не выходя из дальнего угла, где оккупировал единственное мягкое кресло.
Разглядев язву, Виктор Сергеевич пустил ответную стрелу:
- А вы, очевидно, добрый отпевала из соседней епархии?
Одуванчик с поджарой фигурой гибко поднялся, подошёл к столу, уселся поближе к отходняку.
- Если бы! А то по старческой дурости охломонился вашими прожектами и проголосовал за вас, понадеявшись увидеть и ощутить что-то новенькое в политике градоначальника. Да видно, не удастся.
- Ну, почему же? – примирительно улыбнулся не оправдывающий надежд кандидат. – Ещё не утро, – он повёл взглядом по сидящей за столом молодёжи, – а если оно окажется серым, туманным, то вот они разгонят хмарь, воплотят в жизнь то, что нам не удалось. Прибавят своё, а нас, стариков, - затесавшийся в старчество улыбнулся шире, - потянут следом. Прогресс никакими выборами не остановить, инновации не замедлить. – Краснобайствовать дальше инноватору помешал шум в коридоре, дверь в их пристанище распахнулась шире, и внутрь завалилась толпа, окружая стол и кандидата. – Что это? – удивился и заволновался он. – Что случилось?
- Наша прёт! – громко закричал ворвавшийся с шумом парень. – После 35% мы впереди на 3.
К Виктору Сергеевичу подходили вроде бы уже знакомые лица, а он никак не мог вспомнить, кому они принадлежат. Громко поздравляли, выражая притворную надежду, что разрыв в его пользу увеличится, тряско жали руку, и он жал, то и дело привставая и снова плюхаясь задом, и вполне мог схлопотать мозоль на неудобном месте. Что-то отвечал, улыбался и был в полнейшей растерянности.
- Вот видите! – победно поглядел на седого, но тот, хмыкнув, произнёс недоверчиво:
- Ещё не утро! – повторил за Виктором Сергеевичем, который почему-то, по какому-то наитию поинтересовался:
- Вы случайно не играете на бирже?
Старик смущённо задвигался.
- Есть грешок. Но там тренд для завсегдатаев даже при значительной волатильности валют понятен, а здесь я ничего не понимаю. Возможно потому, что большинство голосует не разумом, а наобум, принимая решение около урны.
Кандидат рассмеялся, соглашаясь.
- А вы ориентируйтесь на партию, - посоветовал беспартийный.
- У нас? – скептически поглядел на него биржевик. – В больших городах – да, а у нас превалируют личностные качества претендентов и накопленные обиды на уходящего.
Улыбка претендента стала ещё шире.
- В таком случае вы не прогадали.
- Будем надеяться.
И тут толпа повалила вон из комнаты.
- Надо думать, что наши ставки падают? – угадал претендент.
Теперь довольная улыбка заиграла на губах седого.
- Что и следовало ожидать при наметившейся волатильности промежуточных данных.
Комната опять опустела, одуванчик отправился в свой угол, а Виктор Сергеевич замер, избегая любопытствующих соседских взглядов.
- После 50-ти, - объявил нарисовавшийся в дверях глашатай, - Осинский впереди на 5.
Оставшиеся снова уткнулись в гаджеты, а отстающий - в собственные ладони, разглядывая неблагоприятные линии. «Ладно», - подумал упрямо, - «ещё не утро!» - и не зря. С трудом высидев на раскалённом стуле в ожидании собственных казни и похорон сколько-то замедлившегося времени, услышал новый топот, но теперь толпа скопилась в коридоре, не заходя ни в ту, ни в другую комнату, оставив дуэлянтов за столовыми барьерами почти наедине. Очередной вестник объяснил нейтральную позицию фанатов тем, что показатели претендентов после трёх четвертей выравнялись. Из толпы ужом выскользнула Алина, подошла возбуждённая и весёлая к понурившемуся Виктору Сергеевичу.
- Идём рыло в рыло.
- Чему ты радуешься? – попенял он.
Она присела напротив, взяла его холодные ладони в свои горячие.
- Вот увидишь, мы обставим Альберта, - ободряюще сжала ладони, поднялась нетерпеливо. – Пойду, надо следить, чтобы не смухлевали. Больше ни один наблюдатель не выйдет, пока не будут подписаны протоколы. Иди отсюда куда-нибудь, не парься в выжидательной духоте. Всё кончится не раньше, чем через час, - и убежала, опять змейкой втиснувшись в коридорный толпёж.
Он посидел, туго соображая, куда податься, и не мог ничего придумать путного, кроме как сесть в машину и покататься по ночному пустынному городу, в котором угораздило родиться, выкарабкаться в людишки и вдруг, может быть, стать главой. С чего начать, став им? Вспомнил, как Малышкин сетовал, что начал не с того конца, потратив много решающего начального времени на подбор команды, а надо было начинать с детальной вёрстки плана-карты, а уж потом постепенно подбирать к каждой ступени соответствующего профессионального исполнителя. И ни в коем случае не давать воли помощникам, не опираться на советы друзей, держать вожжи власти в собственных руках. Если будет суждено стать главой, то власть его будет жёстко авторитарной. Хотя, если хорошенько подумать, трезво, без эйфории оценить возможности, то какие могут быть новаторские планы? Всё - то же: бесконечные ремонты обветшалого жилья, ямочное восстановление дорог, разваливающийся на ходу общественный транспорт, аварии в ЖКХ, жалкое благоустройство, дефициты, дотации и отчёты, отчёты, и так, не просыхая, пока за ушами не скопится пыль коростой, а из подмышек не завоняет как из помойки, и глаза не затянет плотной пеленой равнодушия. Стоит ли овчинка? То ли выбрал? К тому ли стремился? Большинство идёт во власть, чтобы брать, взять, нахапать и слинять по-быстрому куда подальше, но ему-то этого не надо. Тогда - зачем? Рутина угробит душу. Тяжко вздохнул и безнадёжно вернулся на эшафот или на пьедестал, как будет угодно судьбе с непредсказуемой волатильностью.
А там уже готовились к выходу инквизиции, с нетерпением ожидая, кого надо будет отпевать, а кого качать. И вот он, миг истины, настал: вышел растрёпанный, растерянный и, даже можно сказать, униженный опытнейший счетовод и срывающимся от волнения голосом провозгласил:
 - Наибольшее число голосов избирателей набрал кандидат… - сделал сценическую паузу, всё ещё не веря тому, что собирался сообщить. И все затаили дыхание, а у Виктора Сергеевича, как ему почудилось, остановилось сердце, а голову наполнил звон пустоты, - Алексин Виктор Сергеевич.
Что тут сотворилось! Большинство от неожиданности застыло в недоумённой немоте, меньшинство неуверенно кинулось с поздравлениями к новому мэру, и кто-то, вроде бы одуванчик, громко спросил, прерывая немоту и хаотичное движение, чтобы убедиться в фактуре победы:
 - С каким результатом, позвольте узнать?
Предизбиркома поднёс вызубренный протокол к шмургающему носу и тускло сообщил:
 - 58,7 на 40,2. 1,1% бюллетеней испорчены.
Победа выскочки была, хотя и не подавляющей, но и не вызывающей сомнений, не требующей, во всяком случае, опровержений. Скопом появились, как по сговору, директора с вицами, замами, комами, начами отделов и подотделов, управляющими конторами и службами, референтами и экспертами, менеджерами всяких рангов. Началось торжественное иерархическое пожатие онемевшей дающей длани победителя и требовательное просящее вглядывание в опустевшие глаза босса и на онемевшие в судорожной улыбке губы, с чинными поздравлениями, пожеланиями успехов на трудном поприще руководителя, уверениями в преданности и неустанной помощи в осуществлении праведных трудов на благо славного города с намёком, что надеются при этом на более-менее высокую ступеньку на иерархической Алексинской пирамиде. Припёрлись и те, кого безжалостный Малышкин с подачи помощника спихнул сверху, готовенькие занять прежние хлебные бездеятельные ниши. Всех, к ужасу новоиспечённого мэра, счёту не было. Не было только простых граждан, оттиснутых на периферию канючащей толпы, не было Малышкина, Букина и Шулебожского. Виктор Сергеевич, оправдывая надежды, вежливо благодарил с уклончивой авансовой добавкой, что каждому воздастся по себестоимости, и с ужасом чувствовал, что если церемониал не прекратится немедленно, то он напрудит в штаны. А тут ещё, чёрт её бери, подплыла Анна Ивановна с большим подносом, загруженным бокалами с пузырящимся шампанским, мгновенно разобранными ближайшими поздравителями, и только один, оказавшийся наиболее совестливым, вернул свой бокал мэру. Пришлось к тому, что переполняло мочевой пузырь, добавить расширяющей кислятины. Но и этим физиологические испытания не кончились, последним, когда толпа более-менее разрядилась, спеша по домам с сенсационной новостью, к несчастному  мэру подошёл, широко улыбаясь, проигравший соперник.
 - А я вас недооценил, - повторил в который уже раз, - каюсь, принял за простачка, а вы всех переиграли. Откройтесь, на чём достигли паритета с Шулебожским? Впрочем, не сомневаюсь, что не скажите. И правильно сделаете, надо было мне соглашаться на финдепартамент.
 - А я бы не согласился, - добивал победитель поверженного.
 - То есть? – удивление Осинского было неподдельным.
 - А то! То была дымовая завеса, - соврал для пущего победного понта заважничавший мэр.
Альберт Яковлевич некоторое время смотрел на него во все глаза, переваривая ещё один фортель от непредсказуемого простака, а потом визгливо расхохотался.
 - Вот вы как! Надо же! – и оборвал смех разом. – Кого метите на моё место? – спросил впрямую, надеясь, что место по-родственному останется за ним. – Малышкин под вас не пойдёт, - добавил, отметая наиболее явного соперника.
- И не надо! – Виктор Сергеевич убрал рекламную улыбку. – В моём правительстве сити-менеджера не будет.
Осинский как будто даже обрадовался, что лишился должности.
- И правильно! – одобрил инициативу мэра. – Управлять небольшим городом