«по глазам твоим вижу, что добрый».
Ничего «по теме», Распутин не ответил заведующей, «трудный вопрос?».
Взял в одну руку нож, в другую паяльную лампу: «как прожаришь шкуру, такое и сало будет», и ещё добавил, «лучше скоблить надо». - Но это врядли к теме относится.
- Ох, уж эти глаза, «зеркало души», врут они всё!
И снова подкрались свиньи из-за загородки, как из засады выдвинулись вперёд, и давай таскать киши своих товарищей по земле. Даже отогнать их страшно рабочим, «это настоящие звери, и морды в крови».
- Пусть жрут, раз им крови хочется!». Если «дуреют они даже от её запаха!».
- Всё время в засаде сидят, опасные они, и хитрые звери. Таких под нож сразу не отловишь, хотя очень хотелось их уничтожить: «противны они, но очень осторожны».
Как всё в жизни просто и ясно. А мы понапридумывали законов всяких, и кто-то за ними прячется. А тут всё на виду, - «вот он хищник!». – Слабый не выживет!
- И сразу выделились они из общей массы свиньей, в косяк сбились, и у людей всё также происходит.
- Этих надо было колоть сразу, «не жалко зверей!», – говорит Сергей Маслюк.
- Они уходят, когда идёт забой, где-нибудь прячутся в отсидке, и только потом появляются: «своя тактика есть», - объясняет Любовь Ивановна. - Хитрые они и коварные, и слабого поросёнка сами загрызают, «звери они!». И для человека тоже опасны.
- Кровь пить будешь? – издевается над начальником Степанюк, огромный и запачканный кровью, с кружкой крови в руке.
- Сейчас они поменялись ролями: «это тебе не водку «втихаря «клюкать» начальник!
Тот побледнел, но не отказался, ругаться ему ни с кем не хочется: «пить, так пить!».
- Говорят, что полезна вся эта процедура, - хорошо «шлаки выводит!».
Так ему легче пить кровь, «с явной выгодой для себя». Чем, как «долг традиции». Легче «переступить через себя».
Рабочим трудно угодить, «раз начальник он», но «терять своё лицо», ему не хочется.
А на работе все ждут свежее мясо, толпятся люди у столовой с деньгами в руках. Но, тут уже своя отработанная система дележа: лучшие куски мяса себе забойщики забирают, «для себя кололи!». Остальное мясо, «другим сменам останется», но все люди всёравно довольны остались. - Все вдоволь мяса набрали!
И снова помогают мужики своим женщинам нести тяжёлую ношу домой, но всё это делается весело с шутками.
Вот и получается в жизни, что немного надо рабочему человеку в этой «суетной» жизни: самому покушать, свою семью накормить, и детей своих «поднять».
- А ты молодец Гриша, ты всё можешь! – говорит ему Лена.
- Ты почти герой у нас! - это она уже дразнится, что бы подзавести Распутина.
- Таких героев не бывает! – не согласен с ней Григорий. – «Почти коммунист», «почти герой», это всёравно, что «почти рукавичка», или «почти ботинок».
- Да логика у тебя железная Распутин, тут тебе в уме не откажешь! – Хитёр ты!
Так дошли они до её дома, а сказать уже больше нечего. Очень не хотелось им расставаться сейчас, но жизнь идёт по своим неписанным законам, и наша воля «её непокорный раб».
- Мало кто из людей, «может обрести свободу, «хотя бы в мысли», не говоря уже о желаниях!».
А на работе, в свободное время Лена вяжет Крякину красивую маячку. Тот очень доволен таким «оборотом» дела, и не скрывает этого. «начальник, как индюк распушился!».
Сейчас, они с Масловой, в какой-то мере «единомышленники», а это очень важно для него. Любую свободную минуту, он «как мячик» скачет возле рабочего места Масловой со своими «умными советами». От них, всегда трудно было отказаться Лене, но сейчас этого барьера нет.
Гришке это очень не нравится, и он хмурится всё больше. Невольно чувствует человек, для всех скрытый, «ещё в зародыше» гнойник на теле».
- Пошли ты подальше Крякина, что ему надо от тебя? - Индюк в очках!
- Ничего не надо! Я ему за деньги вяжу.
- А если он, «плавки тебе закажет», то ты тоже вязать будешь?
- Да буду? – бросает с вызовом женщина. - Он хороший человек, и мне без разницы «кому, и что вязать!».
- Это он хороший? – Распутин закипает от гнева.
- Хороший, «пьяных грабить, да женщин обдирать», тут он «мастер своего дела!».
- Это надо ещё доказать!
- А так, это все «голые» слова, - оправдывается Лена. – А у тебя с ним, личные счёты наверно были, поэтому ты и взъелся на него.
- Город маленький, и здесь трудно что-то утаить, но у меня действительно с ним есть «личные счёты».
И дальше Гришка рассказал Елене всё, что было у него на душе, «нас уже вряд ли, «что-то», помирит в этой жизни».
- У меня была первая жена, и там растёт мой ребёнок. Всего два года прожили мы вместе, и разошлись.
- Затем бывшая жена: «с одним мужиком сошлась жить, потом с другим, потом с третьим!». - И вот этого третьего её мужа, я знал больше всего, потому что работали мы в одном цехе, и даже в одной бригаде.
- Неплохой он человек, и доброго характера мужик. Но были и у него свои недостатки: потому, что «и он был разведён со своей женой». - Я всё это считаю недостатком человека!».
- Не сохранил ты свою настоящую семью: и не надо тут юлить, «ты сам, во всём виноват!».
Бросила Лена своё вязанье в сторону, не до того ей теперь стало, «большой интерес «гложет» её «озарённое» воображение».
- Вот это Гришка разговорился!?
- «Уязвлённое самолюбие», всегда сильно страдает, особенно если каким-то образом задето. - А тут, можно сказать, что «наповал сразило его!».
- Надо хорошо во всём разобраться, «вникнуть во все тонкости Гришкиной мысли».
- Я не вмешивался в их семейные дела. Но как-то сидит вся наша бригада на зелёной лужайке. И водку после работы, весело попивает, «домой никто не торопится».
- Не обижай там моего сына! – говорю я Виктору, - «остальные ваши дела», меня не касаются.
- Может, и не сказал бы я ему ничего, но сам без отца рос, и знаю, как это тяжело без поддержки ребёнку по жизни идти: «сам пережил всё это».
- Виктор меня не понял, и ответил просто, как все пьяные люди, совсем по-геройски: «про душу мою он тогда и не думал».
- Ты мне не указ Гришка, «как захочу я, так всё и будет у нас!». Тяжелый, и молниеносный удар свалил «героя» на землю, «никто, и ничего», толком не понял». Второго удара не было, Виктор больше не поднимался.
- Больше мы никогда с ним не ругались, «понял он нелепость всего им сказанного», и извинился потом.
- Но от бывшей жены он постепенно сам отдалился, и они разошлись потом. И не я был, «тому причиной!», это точно!
- И вот тогда к моей бывшей жене стал наведываться господин Крякин, он тогда работал участковым милиционером. И уже, как бы «по долгу своей службы туда часто «заруливал». А от соседей ничего не утаишь, они всё «обо всех» знают.
- Григорий! Разве спутаешь этого «холёного кобеля» с кем-то?
- «Там он «кувыркается»! – говорят Распутину «друзья-соседи», и все подтверждают это. - «Крученный он, как поросячий огрызок, «аж, на семь оборотов!».
- Кончилось всё тем, что родила она второго ребёнка, и все говорят, что от Крякина он, «а платит ей алименты Виктор Немцов». Всё здесь, как в анекдоте про чукчу, где для его северного народа, любой рождённый ребёнок: «это его, и только его ребёнок!».
- Моя «жена родил! «чего, ещё хочешь?». – Уходи по-хорошему!».
- У белых людей всё намного сложнее бывает, «амбиции всегда выше нашего разума».
- Я не осуждаю свою бывшую жену. Страшно ей было оставаться одной, вот и закрутила она «хвостом». Тут поневоле, за любую соломинку зацепишься, лишь бы самой не пропасть.
- И, со второй женой не нашёл я своего счастья. Сейчас вся эта моя жизненная ситуация, напоминает мне «снежный ком, застрявший перед краем пропасти». Или он туда сам «сорвётся», или его беспощадное солнце уничтожит: «исход очевиден!».
- Сдавала меня моя вторая жена в милицию: «и не раз сдавала!». А там довольный Крякин, оформляет документы на меня: «защитник моей семьи и всего нашего Отечества!»
- Почти что родственник он мне, «по нашим детям получается».
- «Своячок!», так в народе шутят, - «в одной «лунке» побывали».
- Только я ему не Витя Немцов, тот чужого ребёнка своим считает, потому что добрый он, и не было у него никогда своих детей. Я на всё проще смотрю, как бы со стороны вижу!
Помолчал Распутин и продолжил.
- Знает меня Крякин со всех сторон, «только нет у него сейчас власти, поэтому, и гонора у него нет». - А то вёл бы себя так же, как с нашими грузчиками: «двуличен он, и на всё способен.
- Лис матёрый! - не забывай этого.
- Ну вот! Теперь ты всё знаешь про меня, и про Крякина вашего: «твоего лучшего друга!».
- Всё здесь очень просто, прекрасная Елена: «и ты мне не судья, и я тебе тоже!». - До свидания!».
Ушёл Распутин на своё рабочее место, а Маслова призадумалась, хотя она по её же словам «никогда и никого не жалела».
- «Жалость унижает человека!», - но тут есть, над, чем ей подумать. - Себя всегда жалко, и это очевидно всем! - хотя не хочется в этом признаваться.
- Гришка очень раним, и обидчив! Всё близко к сердцу берёт, но в трудной ситуации: «он лидер!», и добрый очень!
- И хитрить он не может: «весь на виду он, и до самой глубины души просматривается», как «родничок светится! – А такие люди больше всего в жизни страдают.
Никогда не признавалась она другим, что и ей, «бывает жалко себя», хотя она тоже «лидер» с самого рождения. Везде заводилой была, в любых детских играх, «и потом уже». Но жизнь всё по-своему закону расставляет: «чего ты больше всего не хочешь, то обязательно, то и получишь!».
И ещё «не ко времени» вспомнилась ей одна мудрость, правда про других она сказана:
- «Женщина без жалости в душе», - это дикая скала, на которой, и мох не растёт: «холодная и страшная!».
- Она уже заранее была обречена, «медленно умирать», с самого первого дня своего рождения. - Какие страшные слова. И напрямую к ней никак не относящиеся!
Не помнит Людмила, кто это так говорил, но страшно ей быть, даже сейчас одной, здесь на рабочем месте, - «жутко очень!».
- А умирать, «как скала»? Когда всё вокруг цветёт и благоухает: «к солнцу и теплу тянется?».
Бросила она своё вязание и скорее в лифт заскочила, и вниз поехала к людям. А то с ума сойдёшь от всех этих глупых мыслей, в этом холодном каземате.
Распутин сразу же вышел за порог бытовки, и направился к своим дробилкам, прошёл мимо Масловой, «торопился он и не смотрел на неё». Может просто, не хотел разговаривать с Леной. Не было у него такого желания, изъясняться с ней «здесь, при людях», и это его законное право. Чем он и воспользовался.
А в бытовке Василий Мазур «бунтует», Александру Григорьевичу всю «правду высказывает».
- Не дадите мне в помощники Дорофеева Толика. Завтра не буду свою линию запускать, «устал я один работать!». - Сколько можно одному разрываться, и так почти без выходных работаю.
- Василий Иванович! Не надо так ставить вопрос: «не надо!». - Мы с вами всегда компромисс находили, и сейчас будем искать, – это добрый Моргун, так уговаривает, не на шутку разбушевавшегося Васю, «но тот не поддаётся!».
- Вон Толик стоит «молчком!». Ему всё и объясните! - показывает на своего друга Вася.
Толик мнётся с ноги на ногу: «высокий, и от растерянности не складный», ему «некуда руки деть». И что он может сказать начальнику? – Ничего!
- Человек
