Верующий в бога - еще не Homo sapiens (Глава 5 - БУНТ НА КОРАБЛЕ. КАНОНИЗАЦИЯ АНАХАРСИСА)

меня нет.
Второй адвокат дьявола закончил чтение, задумался, мысленно пообщался с первым адвокатом дьявола и огласил: 
— Само то, что Анахарсис проходит по двум ипостасям «О мудрецах» и «Перечне философов», ставит его выше всех пророков и вероучителей, и они должны быть горды тем, что имеют возможность общаться с ним. А временное назначение его блюстителем порядка никоим образом не уничижает его достоинства.
Екатерина II, следившая за событиями в Эдеме и наблюдавшая за канонизацией Анахарсиса, знала из переписки с Вольтером о величии скифов — предков русичей и украинцев, но она даже не предполагала, что Русь-Украина — наследница многокилометровой родословной, рядом с которой ее Нибелунговская стезя (а тем паче Мокселей), выглядит, как утром путь к туалету по сравнению с кругосветным путешествием скифов. И ее охватил страх, страх монумента, у которого нет фундамента и который может рухнуть, не явив миру своего величия. А Кунгуровы, Собовы, Михалковы и иже с ними в будущем не смогут стать опорой колоссу на глиняных ногах.
Екатерина II вскоре после того как выслушала адвокатов дьявола об Анахарсисе, приказала все сведения о Скифии и Руси-Украине вывезти в Москву (сожжены в 1812 году во время пожара, устроенного Кутузовым). А подлинник «Повести временных лет» предоставить ей. Десяток «подлинников» «Повести» раздать разным переписчикам и отредактировать их так, чтобы ни один правдоискатель не проникся потом их истинным смыслом. А далее распространить копии по всем весям Московии, чтобы их и в будущем находили, расшифровывали любители старины, по разному интерпретировали и ломали головы над их содержанием все кому не лень, и в том числе, ученые мужья с докторскими и академическими званиями. 
А что касается оригиналов «Анатуфий», Екатерина II в беседе с Карамзиным заявила, что предпримет все от нее зависящее, чтобы никому и никогда не удалось до них докопаться. 
И, как это ни парадоксально, Екатерине II и Н. Карамзину менее чем за полстолетия удалось вытравить из сознания украинской нации ее многотысячелетнюю историю, стержнем которой была история «Каменной 
Могилы» и Змеиных Валов, Скифии и Триполья. А украинские столпы культуры с мировыми именами — Н. В. Гоголь, Т. Г. Шевченко и многие другие, в головы которых вдалбливали огрызки сфальсифицированных исторических событий о некогда могущественном государстве, уничижительно оглядываясь на северного соседа, тем не менее, прогибались под его взглядом и вели себя, как плебеи перед сюзереном, не удосужившись заглянуть в глубины истории «неньки України». 
Это та самая психология ассимилировавшихся аборигенов, о которой писал, ссылаясь на классическую работу Юнга и Фанона, Николай Ряб­чук: «Унаследовав собственный негативный образ, который им навязали колонизаторы, они ненавидят прежде всего себя... как недонарод с недо­языком, недокультурой, недорелигией и т.д. и т.п. Они ненавидят малороссийство как недороссийство и ошибочно противопоставляют ему свое украинство». Например, у одного украинца-неандертальца Олеся Бузины народы «появляются»! 
Эх, Бузина, Бузина, жаль, что ты этого уже не прочитаешь, а тебе следовало бы знать, что народы формируются тысячелетиями, а появляются только черти во сне. И чем продолжительнее формирование народа, тем больше он растворяет в себе, в своих традициях положительные качества народностей, с которыми в результате исторических коллизий ему приходится сталкиваться. И именно положительных, поскольку отрицательных и своих хватает. И это доказывает общий ход развития человечества, поскольку оно в своем эволюционном шествии становится мудрым.
Один умник из тех, кто Тютчева воспринимает как притчу: «Умом ­Россию не понять / Аршином общим не измерить: / У ней особенная стать — / В Россию можно только верить», в диспуте как аргумент благоденствия русского украинскому заявил: «Чем плохо вам было триста пятьдесят лет учиться у Пушкина, Гоголя, Достоевского, Ломоносова и других?»
Вот ответ рядового украинца, знающего историю своей родины: «А почему бы вам не учиться у философа Анахарсиса, сына скифского царя Гнура, сеявшего зерна премудростей на территории теперешней Украины еще до рождества Христова, заимствовать методы земледелия у поголовно грамотной Киевской Руси задолго до ее крещения? А вас ведь только Петр І заставил учиться грамоте, а до того, как появился эфиоп Пушкин, татарин Достоевский, украинец Гоголь и другие, а они-то (эти трое) появились сто с хвостиком лет назад, а не триста пятьдесят, вы же были темные как сибирский валенок. И это, по-видимому, из-за того, что слишком коротка история у самой Московии — не дотягивающей до исторического тысячелетия, и поэтому меряете все на свой аршин, а у Украины за плечами больше двадцати четырех тысячелетий, и она научилась мерять все парсеками».
В Украины украли не только историю, ее подменили, перекрасили, переписали. Что сказать — подлость, аналогичную которой в истории и найти трудно. Между прочим, на нее прямо указал классик, на которого едва не молились в СССР и кормили его цитатами население (с продуктами было туговато), а труды его были данью любой мало-мальски приличной библиотеки. Но одну книжечку не издавали, не переводили, не упоминали. Одну, но знаковую. Ту, в которой Маркс проанализировал историю 
России, — «Секретная дипломатия XVIII века». Что же он там такого ужасного написал, что ее в совке не издавали?
«Чудь и чудь кругом, — написал он. — Россия — это Московия, которая возникла после распада Золотой Орды». Колыбель Московии — «кровавое болото монгольского рабства, а не суровая слава эпохи норманнов». Политика России продолжала политику Орды, а не политику Киевской Руси.
Мы братьями быть не могли
По крови.
Монголы вы, панмонголизм у вас
В крови.
Мы двадцать тысяч лет историей шагали,
А вы — и тысячи, пожалуй, не прошли.
Сродни нам запад , а не Моксель,
Достаточно вы цепи нам плели! 
Оставьте нашу родину в покое!
И наблюдайте, если сможете, вдали.
Московия была правопреемницей не Руси, а Золотой Орды. Проще говоря, он обнаружил вранье имперских историков, что и утверждал.
Вот так-то, господа! Это как в юмореске: здесь играем, здесь не играем, тут жирное пятно, там — рыбу заворачивали. И смех и грех. Но что там Маркс, раз самого Ленина укоротили, затушевали, скромно отвели глаза от его экстремистских высказываний о попах, религии и интеллигентах, которых Ленин называл не иначе как говном, и искренне рекомендовал расстреливать — чем больше, тем лучше. Хотя, из пятидесяти пяти томов сочинений выбросили сущую мелочь, никто и не заметил. Такая себе маленькая лениниана... 
Ну вот, вернулись к классикам. В плане критики религии как опиума народа они недосягаемы. Одно слово — гении!
— Они-то здесь причем! — завопили боги и божки, с презрением глядя на Ленина. — Ладно Анахарсиса нам подсунули, но эти...
— Э, не говорите, — отозвался Ильич, — для некоторых я до сих пор важнее всех ваших богов вместе взятых, — прищурился с хитрецой ­Ленин. — Мы с Иисусом даже похожи — его распяли, меня отравили, от этого мы людям только ближе стали. А насчет спора, скажу вам так: бесполезно свергать идолов, на их место тут же поставят других. Свято место пусто не бывает. А народу без опиума никак нельзя, такова природа человеческая. Об этом еще Вольтер говорил, а он толковый малый. Верно, Карл?
После этого он подмигнул Марксу, и они оба чинно застыли, показав всем свои знаменитые профили вряд.
Ленинская тирада повергла всех в шок. Все было так логично и верно в его словах, что далее спорить было бессмысленно. Стало ясно как божий день, что люди без религии — как голый в терновнике, а боги без людей никому не нужны. Они — две половинки одного целого, и на этом зиждется человеческое общество. Как там в других мирах — не известно, а здесь им всем нашлось место. 
Уицрик закрыла презентацию Анахарсиса в святые. Пока все остается по-прежнему. «Надо искать выход из заколдованного круга. Но как?» — размышлял она, устало подперев голову руками.
— Разрубить его,— произнес Анахарсис, угадав ее мысли. Именно так поступают с гордиевыми узлами, не так ли?
Уицрик вздрогнула от неожиданности, но не удивилась, она давно привыкла к выходкам теперь уже канонизированного Анахарсиса.
— Именно, разрубить. Другого выхода нет, — согласилась она. 
Они еще долго размышлял на эту тему, пока Атира не возвестила им, что время движется к полуночи и пора отдыхать, может, и узел к утру развяжется.