Сверхпроводимость в вакууме человеческого сердца

виде самой наивысшей вершины прогресса, то есть именно нечто такое, что может закрепить право того полноценно достойных на обладание интеллектом, а недостойные, пусть живут и здравствуют безо всяких лишних мыслей, которые им вовсе-то никак явно и не нужны.
И этакая концепция вполне еще могла встретить полное одобрение и понимание в той как есть до чего необъятно широкой научной среде.
А все, потому что ученый люд слишком эгоцентричен и его мало волнует общая судьба человечества, а только лишь свое место под солнцем и только-то и должно было быть всецело вот ярко согрето его сколь очаровательно ласковыми лучами.
И до чего умилено самые различные ученые при всем том так и глядят и впрямь-то тем еще неусыпным оком на те беспрестанно умножающиеся и умножающиеся немыслимо приятные мелкие житейские удобства, которые ныне разом и порождает тот как есть уж всесильный технический прогресс.
А между тем этот суровый мир чересчур капризен, чтобы вполне уж воспринимать его как шкатулку с сокровищами, к которым надо бы разве что подобрать нужный ключик и все!!!
Мы никак не сможем стать настоящими владельцами сокровищ совершенно так бездумно разбазаривая их и пуская на ветер то, что некогда до нас создавалось и складывалось в единое целое долгие миллионы и миллионы лет.
Правда и дуракам иногда без тени сомнения безумно везет, но, как правило, не слишком-то долго, а посему всему тому ныне живущему человечеству и близко негоже рассчитывать на какое-либо неизменно во всем крайне на редкость переменчивое везение, целиком и всецело зависящее от одного слепого случая.

Жизнь она вполне может быть славной и ласковой или наоборот многозначительно так до чего явственно недоброй и скаредной на все те, какие только чьей-либо душе поистине возжелается - всевозможные удобства и пряники.
Однако чем только поболее сладкого достанется нам сегодня, тем лишь горше и горше, в конце концов, окажется чаша страданий всех тех, кто еще непременно придет нам вослед.
А между тем и об их судьбе тоже вот следует, пусть хоть и изредка, а все же достаточно всерьез прямо сейчас сколь здраво и делово как следует призадуматься!
А в особенности это, в первую очередь, весьма основательно же касается как раз именно тех власть кичливо и самодовольно никак не бессребренно подчас предержащих.
И главное, совсем не о тех крайне ведь до чего отдаленных потомках тут, собственно, так или иначе, ведется речь!
Нет, уже внуки сегодняшних молодых людей вполне еще будут иметь должное удовольствие появляться на улице в чрезвычайно жаркие летние месяцы в одних лишь и только специальных защитных костюмах.
И как есть с чего это те чисто пока только грядущие беды нынче вот, как есть уж основательно, разом и берут весь свой наиболее главный исток?
Ну, так, наверное, со всех тех совсем безосновательно светлых надежд на некое более чем лучезарно светлое завтра.
А его из всяких розовых мечтаний никак и никогда ведь ни в жизнь не построишь.   
Да и вообще нынешний человек должен быть вполне безупречно разумным не только по своему так сказать весьма незатейливо хвастливому латинскому самоназванию, но и вообще в рамках всей своей невообразимо широкой и крайне уж разнуздано бесхозяйственной деятельности.
Его отъявленное насилие над природой вовсе не может слишком долго уж оставаться совсем безо всякого ответа.
Да и вообще явно не выйдет ничего из всего того, собственно, путного, если подбоченясь сгибая пальцы обеих рук, с их-то благой помощью и подытожить все те «однозначно разумные», да еще и седым временем будто бы совсем же давно сколь досконально так веско выверенные «светлые принципы» искрометно иного техногенного бытия.

А между тем наша нынешняя эпоха вовсе-то ничего кроме довольно многих общемировых проблем грядущему миру нисколько-то никак попросту вполне вот возможно и не оставит.
Точечные прорывы в грядущее и медленно тянущийся из самых глубин просветлевшего прошлого шлейф самовлюбленно умиленного самосозерцания, это и есть наиболее выпуклые признаки всей этой нашей нынешней бедовой эпохи.
А природа, если и не сумеет сколь всерьез отомстить всем нам сегодняшним ее праздным обитателям, то ведь всенепременно, она еще затем некогда явно уж отыграется на тех еще наших грядущих потомках.
Да и никому то, ныне негоже так и дрожа при этом от безумного восхищения пред нынешним вселенским могуществом, как бы, между делом только-то и подумывать, что будто бы ныне безмолвно окружающая нас среда точно также и далее будет терпеть наше безнадежно наплевательское к самой-то себе явно же вовсе неправое отношение.
Причем идя тем совсем никак неверным путем восторженно бравых умственных заключений можно и вправду прийти к весьма строгим выводам как раз о том, что человек, будучи царем природы, может полноправно властвовать над ней, как ему только самому попросту ныне сколь еще и впрямь вот на деле заблагорассудится.
Потому как уж следуя более чем давно изрядно проторенной тропой поистине непримиримо бесславной мысли, что была заключена в твердые рамки именно тех рассуждений, что люди они вовсе и не есть самая неотъемлемая часть от всего того просто живого…
Причем все это лишь оттого, что, они как оказывается во всем значительно выше остальных совершенно безмозглых существ, а точно также и весьма же сугубо серьезнее во всех своих (надо же) изумительно грандиозных и совсем незнамо, куда бездумно и слепо широким шагом уж так ведь и следующих планах и намерениях.

А между тем современный человек он зачастую, сам себе истинно наихудший из лютых недругов, ну а в особенности, коли он донельзя старательно самого-то себя безо всякого чувства меры радостно превозносит буквально над всем и вся в этом как есть необъятно широком мире.
И вот теперь он и вправду изумительно так славно способен вполне ныне достичь всех тех ранее попросту и немыслимых благ, о которых он когда-либо ранее и помыслить, собственно, вовсе-то уж попросту нисколько не смел.

Причем не столь и редко люди вообще и впрямь сколь бездумно считают, что буквально-то все в их пресно сером и весьма безнадежно обыденном существовании попросту само собой разом еще крепко-накрепко вполне обеспечено именно тем наиболее главным и истинно первостепенным фактором во всем том не слишком полноценно их благоприятном житии-бытии.
А именно как раз-таки той чисто всегдашней их явной готовностью урвать бы от этой жизни абсолютно все, что только окажется для них наиболее легко и вправду как есть уж до чего ведь благополучно доступным.
То есть, в сущности, им и вправду с самой великой радостью охота заполучить в свои алчные руки, все то безумно сладостное и заветное, до чего, пусть и издали, но между тем исключительно всерьез вполне наметилась перспектива хоть когда-либо вскоре добраться всеми мыслимыми да заодно и вовсе немыслимыми неимоверно сложными путями.

Причем это нисколько не свойство каких-то совершенно так донельзя озверелых мещан, а, пожалуй, что самого ведь абсолютного большинства всех жителей планеты Земля.
В принципе, и в наиболее древние времена можно сказать зари рода людского, когда руки у людей были довольно-то пока еще коротки (хотя до этого были гораздо длиннее) для больших и настоящих дел они и тогда явно преуспели, полностью свести на нет, всю популяцию мамонтов, самой активнейшей на них беспрестанной охотой.
Конечно, в ту первобытную эпоху то разве что была вот одна лишь только та всего-то обыденная, как впрочем, и сам этот мир живых существ… уж однозначно так истинно простейшая конкуренция видов.

Однако при этом человек тогда истреблял гигантских животных, которых никак не мог целиком употребить себе в пищу, а только ту достаточно небольшую часть от общего объема их крайне жесткого и волокнистого мяса.
Да вот ведь, однако, даже и самая незначительная, еще лишь разве что самая зачаточная разумность охотников, до чего всерьез и приводила к весьма значительно большему изничтожению, чем то и впрямь бы потребовало столь естественно до чего только обычное плотоядное желание всякого хищника.
Поскольку даже и самый малый разум до чего только неизменно захочет всецело доказать всю свою немалую значимость именно за счет одного того, что берет он разом так до чего смело вверх над кем-либо во много раз, куда значительно большим чем он сам.
Недаром племена южноамериканских индейцев сначала убивают анаконду, ну а затем сколь еще унижено поклоняются ее великому духу.

Причем не одна на свете змея саму себя в хвост никогда не укусит, так как это почти что исключительное свойство всяческой той общечеловеческой мудрости.
Подобное поведение в просто живой природе, в принципе, несвойственно даже бактериям.

Да и вообще цельным, действительно вполне полноценно живым микроорганизмам вовсе не свойственны некоторые наиболее отъявленно неприглядные человеческие черты!

Наш вид ведет себя в точности, как тот же вирус, клеточный паразит, выпивающий все соки из той среды, в которой он обитает, как и довольно-таки последовательно всячески ее затем отравляет всеми отходами своей собственной чрезвычайно обильной жизнедеятельности.

Код всеобщего разрушения явно заложен в саму человеческую природу, раз даже и самая изначальная разумность довольно-то четко под собою подразумевает сущую же способность к необычайно разностороннему иррациональному поведению, а куда поточнее к свершению самых донельзя уж всевозможных кретинических глупостей, а совсем не некий высший и светлый ум.
Поскольку никак не дано было тому донельзя ведь серому уму до чего полноценно так вволю царствовать над тем от века сколь неспешно так и плетущимся след в след за людскими потребностями самым-то весьма будничным нашим бытием.
И само собою, то вполне еще сходу понятно, что весь этот наш технический прогресс всеми теми своими несусветно чудовищными отходами до чего всерьез разом же напоминает именно те на редкость загаженные пеленки малыша, никак пока нисколько не приучившегося до конца самостоятельно ходить на горшок.

И это лишь в тот момент, когда нынешнее человечество сколь наглядно сумеет утилизировать высокими грудами, везде и всегда создаваемый им мусор и можно будет в полный голос заговорить о самом доподлинном прогрессе ума, поскольку тот должен быть основан на искренней любви к природе, а не на безбожно утилитарном ее освоении.
В конце концов, пара другая столетий донельзя активного освоения недр и поверхности нашей планеты может в конечном-то своем итоге явно еще окончиться самой той чисто, как есть вовсе безвременной «колонизацией» миллиардами скелетов всех тех бескрайне необъятных земельных площадей, что некогда ранее использовались под жизненно важный засев всяческих культурно выращиваемых растений.
Причем тем самым донельзя так безупречно объективным и естественным началом данного временного промежутка, несомненно, уж и должно будет считать ту самую отчаянно ведь адову середину минувшего 20 века.
Раз до тех самых времен лошадь пока не совсем еще вполне перестала быть до чего только обыденным средством передвижения, а также и вовсе-то никак неспешного