,
К истокам души
К истокам души часть 1
А у сердца есть порог,
За порогом живёт Бог,
Он учитель для меня,
Для меня, для меня!
Понастроили церквей,
Но не стали мы добрей,
Научились убивать,
Убивать. И воровать.
А у сердца есть порог,
За порогом живёт Бог……
Григорию Распутину уже за пятьдесят лет, голова его покрылась сединой, а от спортивной его фигуры осталась, как говорится «одна видимость!». Сейчас он пробует себя на другом поприще, вот и слова к бардовской песне написал, всё в современном жанре, под гитару она. Но всё это от души идёт у него, без всякого произвола со стороны человека, природой дано.
Взял и написал, хотя это вроде и не нужно ему, нет у него гитары, и петь он не мастак, но где-то внутри его играет музыка, и слова сами на язык просятся.
Конечно, есть у него и свой литературный багаж, уже пять художественных книг написал, но как-то поздно он начал всё это нелегкое дело делать. И вроде бы основное время для творчества уже ушло: его молодые годы, но так ли всё это? И несомненно, что дело тут случая, и есть о чём поразмыслить ему на досуге, и всё рассказать людям.
Но тут, как говорится, он сам себе хозяин. Была у него своя неизведанная дорога, по которой он шёл всю свою нелёгкую жизнь. И может быть, что иначе всё и быть не могло, ведь это целая человеческая жизнь, не нами задуманная. И сама по себе у него в голове появляется дерзкая мысль, иначе её трудно назвать.
- Человек это своеобразный космический корабль, который движется во Вселенной, как и всё остальное, потому что всё находится в движении. А душа, это пилот этого своеобразного живого корабля, только она и знает, куда они летят.
И она, его душа, ведёт человека по всей его жизни, через различные испытания, и они необходимы ей для дальнейшей - её жизни! Её совершенства.
И только пред Богом она готова держать ответ, он им судья, и Отец родной. Поэтому так и не прост человек, как видится нам со стороны.
Он очень сложен и неповторим уже с первого дня своего рождения. – То, что мы уже видим и понимаем.
А что было раньше рождения человека, его духовный мир, ещё сложнее понять. - Основу, и мысль его рождения!
Многое в Гришкиной жизни было загадочным, и даже для него самого необъяснимым казалось.
Где порой, чуть ли не трагически обрывалась его ниточка жизни: всякое там было. Но ангелы хранители никогда не оставляли его. И ему есть над чем подумать. Пришло время освободиться от груза, что на душе много лет балластом лежал.
Забытое село в Брянской области. Было тогда Распутину, лет пять, не более. Собралась его любимая бабушка в церковь сходить, и внука с собой взяла.
Красивый он был тогда хлопчик, в вышитой белой рубашонке, и белесый чубчик на голове чуть топорщится. А синие глаза его озорно блуждают по сторонам.
Очень не хочется Гришке в церковь идти. Хорошо помнит он, как на Великую Пасху, они со своей сестрёнкой Валей, не пустили в свой дом попа.
Священник был уже «крепко навеселе», да ещё с лохматой и чёрной бородой: одним словом, страшен был детям.
Всё, что давали ему односельчане, уже не вмещалось ни в какие дорожные сумки, и ходил поп от дома к дому, с большой тележкой, куда и складывал всё угощение.
Весёлая это была картина. И народ от души веселился ей. Да и поп вместе с ними радовался празднику, ничего зазорного в том не было.
Это попробуй-ка, обойти столько дворов, и везде его, «на совесть люди угощают», и выпить ему предлагают. Тут надо большую физическую силу иметь, чтобы хотя бы на ногах от такого доброго угощения удержаться. И батюшка держался на ногах, как мог.
Вот и страшен он для детей. И смешон сейчас, потому что не могут они «в корень смотреть», а видят только то, что в глаза бросается, а весёлой души его человеческой, праздника в ней и не видят.
Не было в доме тогда, ни мамы, ни бабушки, они где-то в гостях были. И решили дети спрятаться от попа в хате. И сразу же дверь на крючок закрыли. А сами под кровать залезли, и оттуда на дверь осторожно поглядывают.
И никак им невдомёк глупеньким, что поп понимает их хитрость, знает он, что дома кто-то есть, раз дверь на крючке.
Постучит он в дверь, а потом в окно заглянет, и туда постучит. Не хочет он уходить без подарков, трётся своей чёрной бородой о стекло, как паук по стеклу перемещается, и при этом большим крестом брякает.
Натерпелись они тогда страха вдоволь: маленький Гришка, да его старшая сестрёнка Валя. У них всего в полтора года разница в возрасте: и едва на двоих, семь лет было.
Выдержали они длительную осаду в доме, и ничего попу не дали в руки. Хотя и не жалко было им угощений. Просто страшно было, и «осада» томительна.
И вот теперь надо в церковь Гришке идти и кланяться попу. А что, у того на уме сейчас трудно угадать. Возможно, что он что-то и помнил ещё.
Стоит ребёнок в церкви, и хочет за бабушку спрятаться, за её спину. А та взяла и впереди себя Гришу поставила: никуда не денешься из её крепкой крестьянской руки.
Но что действительно любил Гришка тогда, это красивые иконы рассматривать. И на всё богатое церковное имущество, мог часами смотреть. Искренне восхищался их невиданной красотой и тонкой работой. И, похоже, правдой было, что стоял он тогда, как говорится «раскрывши рот».
И вот когда поп махал своим кадилом. Очарованный ребёнок, увидел вверху маленькую и желтенькую точку похожую на искорку. Она летела прямо к нему. Он не сомневался в этом.
По своей траектории она проходила мимо попа. И, странным было, что её никто не видел кроме растерявшегося Гришки.
А тот не мог уклониться от неё, хотя хотел это сделать, тело не слушалось его.
И что самое невероятное, залетела она ему прямо в раскрытый рот.
- Чудеса, да и только! - но страшно ребёнку.
Хочет Гриша от неё избавиться и выплюнуть её, но тело не подвластно ему. Во рту появляется противный, горьковатый привкус. И именно он, захватывает всё его тело, быстро растворяясь там. И всё больше поглощает его волю и разум.
Сколько так продолжалась, эта невидимая борьба, Гришка не помнит уже, потому что ему стало очень плохо. Спазмы сдавили его горло, и он стал терять сознание.
Вцепился ребёнок от страха своими ручонками в бабушку, и та наконец-то, по его глазам поняла, что ребёнку очень плохо сейчас.
Еле отдышался он тогда во дворе церкви. Был бледен и сильно напуган. И волей-неволей, пришлось им срочно идти домой.
Постепенно он пришёл в себя: стало лучше на свежем воздухе. И всё произошедшее с ним, уже таким страшным не казалось ему.
Но ребёнок есть ребёнок, и какой-то непонятный страх перед церковью остался у него навсегда, на всю его дальнейшею жизнь.
И только много позже он понял, что это и есть так называемая «божья искра», про которую много говорят творческие люди, и просто желающие поговорить.
Но никто из них ничего об этом «божьем чуде» объективного сказать не может и сейчас. Всё это у них неодушевлённо происходит, а тут всё живо, и до дрожи памятно.
И именно так, всё это было с ним, да ещё в церкви.
А вообще то, он сам никогда в жизни не задумывался, «что такое Божья искра, и бывает ли она вообще в жизни»?
И только случай заставил его пересмотреть всё произошедшее с ним в церкви изначально, по прошествии уже многих лет жизни.
А главное, и сейчас у Распутина остаётся вопрос «было ли, такое «божье чудо» с ним, или не было»?
Если было, то значит, всё было продумано «не его волей». И не просто «хаотически произошло»?
Тогда и смысл там был заложен не малый: иначе быть не могло.
Но об этой истории немного позже, а теперь Распутин перебирает свои записи. Ему есть, что рассказать: и о жизни простых людей, и о своей жизни тоже.
- Ему надо много работать сейчас, надо торопиться «успеть» завершить свой труд, ведь много времени зря потеряно.
- Иначе своё предназначение в этой жизни, он и не воспринимает.
Терпеливо делает свою, нужную людям работу. Хотя многое, даже для него. Не говоря уже об остальных людях: только когда-нибудь, полностью всё проясниться.
Ошибки тут никакой нет: «было такое чудо! – заключает он. - И именно с ним было!
И воспоминания уже полностью овладели им.
- Теперь уже нет Виктора в живых, а я всё не могу завершить то, что начал писать о нём ещё при его жизни» - корил себя Распутин. - Брался много раз за работу, и не находил тогда нужных слов. А затем всё откладывал её в сторону, переключался на другую работу.
- И даже на похоронах Распутин не был, так всё нелепо получилось: «но это даже лучше, я не представляю его мёртвым, в моей памяти он всегда живой, и решительный человек».
Коренастый Виктор, крупный в кости, русоволосый и голубоглазый, с широким забайкальским лицом.
Несомненно, что есть там гуранская, забайкальская кровь, дикая и непокорная, но она, в тени русских синих глаз находится.
И кажется всем друзьям, что это именно так и должно быть: просто и красиво.
Характер у Виктора сильный, не любит он пустословов и лентяев. Сам он опытный бригадир с большой трудовой закалкой, с которым все считались, и начальство и рабочие.
И все они прекрасно понимают, что таких опытных людей, всегда мало в жизни. Поэтому его слово всегда ценится в трудовом коллективе, на вес золота.
Сам Витя родом из Забайкалья, из большой и многодетной семьи, и свою трудовую деятельность начал ещё в детстве.
Тогда в их большой семье иначе и быть не могло: надо было помогать родителям, поднять всех детей.
И не удивительно, что совсем ещё подростком, он уже руководил бригадой овощеводов.
Уже тогда сельчане, уважительно величали его по имени отчеству.
Не всякий человек такой чести удостоится, и за всю свою большую жизнь, а не то, что бы смолоду так.
Затем служил он в армии, окончил сельскохозяйственный техникум, строил БАМ. Не раз поощрялся грамотами и ценными подарками.
А вот с жильём у него всегда была настоящая проблема: барак, или другое временное жильё.
Теперь же у него «на руках» жена и двое детей, и как говорится «уже прошла романтика». И надо было ему серьёзно определяться в жизни: «раз, и навсегда».
Раньше молчала его жена Катерина, ничего ему не говорила. Она тоже из многодетной семьи была, как и Виктор. И даже «больше того», из одного села они родом.
Но всё это просто объяснялось: любила она Виктора, чуть ли не с самого детства, и следовала за ним по всем стройкам страны.
И ещё Катя, тоже, как и Виктор, хватила лиха с самого детства. И теперь, ей очень хотелось пожить, как
