Черная ярость. Часть 1. Находка

скажи, а в доме у реки, кто- то жил? Может у него хозяин есть, там сад такой красивый, и мостки, как в сказке"- как то вечером, когда они сидели на лавочке с семечками, спросила Ангелина.
"Да сто лет там никто не живет, сколько себя помню, пустой он"- удивилась Василиса- "А тебе зачем?"
- Да вот жить там хочу. На хозяйство стану, поможешь? Не вечно же мне у вас жить.
- Да помогу, конечно! Мы все поможем!

Закипела работа, и уже к середине августа, в чистом, аккуратно побеленном доме поселилась новая хозяйка.
Работала она не покладая рук, завела и кур и уток, Василиса подарила ей молодую козочку. "Будешь хорошо себя вести, я тебе телку в аренду сдам", смеялась она - Будешь растить, молоко пополам".
... Вечера! Как только спускалась ночь, в доме Ангелины тихие огни толстых свечей озаряли окна. Тяжелые, похожие на тряпки, карты, которые она вырезала из картонных коробок, собранных по всей деревне и раскрасила углем и свекольным соком, были настоящими, цыганскими. Долгими августовскими вечерами, еще очень теплыми, женщины собирались в темной комнате старого дома и слушали рассказы о своей судьбе, звучащие, как песни, одновременно напевные и гортанные. Комната тонула в дурмане сладкого дыма, который Ангелина поддерживала, укладывая в огонь длинные сухие стебли неизвестной травы. Сознание туманилось, образы становились яркими и ощутимыми. Тонкие руки лили воск, втыкали острые иглы и из белых, корявых фигурок сочилась кровь. Особенно частой гостьей была Ирина.

С Ириной они подружились сразу и очень близко. Женщины шептались часами, Ирина стала часто оставаться ночевать и долгими вечерами, Ангелина нашептывала ей, что-то на ухо, подливая в чашку ароматную смесь необыкновенно вкусного чая, собранного и высушенного по секретному рецепту.
В тот день стояла душная, тягучая, предгрозовая, совершенно не свойственная этому времени лета, жара. Все изнемогало, тяжелые кусты золотых шаров сникли и прижались к земле, запах полыни и чернобыльника кружил голову, тело наливалось свинцом, и даже ноги было трудно передвигать по горячей уличной пыли.

Под вечер, Ангелина постучалась в высокое окно нарядного домика Катерины. "Ира, пошли купнемся, я тебе одну траву водяную покажу, ее только перед грозой собирают. Будешь в бане отвар на камни кидать, ой! Потом скажу чего будет".
Стройная фигурка цыганки (все таки она была очень похожа на дочь Ромале) вся изогнулась, вытянулась. Тяжелая плеть толстой косы соскользнула с груди и мотнулась назад, как хвост породистой кобылы.

Из-за придорожных кустов, жадный, тоскливый взгляд ощупывал ее, касался груди, круглой попы, проникал под длинную юбку, прожигал насквозь тонкую маечку.
Ангелина, ойкнув, спустила лямку, нечаянно показав, упругую, как шар грудь с темно- розовым соском. "Укусил, гад"- и хлопнула по плечу, метнув быстрым взглядом темных злых глаз, в сторону дороги...
Выскочила Ира и они быстро пошли в сторону реки. У них было свое место для купания, довольно далеко от деревни, скрытое от посторонних взглядов, среди густых плакучих ив.
Никто не знал об этом месте, вернее почти никто. Женщины свернули с дорожки, нырнули на тропинку, виляющую среди зарослей и вот, уже, их заветный уголок.
Кинув огромное полотенце на траву, Ира сразу бросилась к реке. Она обожала заплыть подальше, лечь на воду, раскинув руки и долго-долго смотреть в летящие над рекой облака.
Ангелина не признавала купальников, да и плавать не умела, поэтому плескалась у берега.
Обнаженное смуглое тело было гладким и складным, и, казалось, горело от жгучего взгляда, спрятавшегося в кустах человека.

Черная туча налетела вихрем. Бешеный, сорвавшийся ниоткуда ветер, рвал тонкие ветви ив, вздымал пенящиеся буруны, на тихой и спокойной, обычно реке. Ирина быстро, широкими взмахами сильных рук, поплыла к берегу, как вдруг, уже недалеко, уже в тени старой ветлы, что-то потянуло ее на дно.
Казалось, скользкие и толстые стебли кувшинок оплели ее ноги и резко рванули вниз. Она беспомощно взмахнула руками, попробовала освободиться, но вода, тяжелая и сладкая, как мармелад хлынула, забила рот и нос, и через секунду, на поверхности, бурлящей от дождя, не осталось и следа.
Когда Ангелина прибежала в деревню, мокрая, задыхающаяся, бледная до синевы, было конечно поздно. К вечеру следующего дня, Ирину прибило к берегу, изломав тело среди кряжистых корней черемухи, километра за три от деревни. Молодой полицейский, захлопнув дело, назидательно процедил - "Купаться надо осторожно, особенно в грозу!".

Когда Иру хоронили на старом деревенском кладбище, женщины рыдали в голос, Ангелина билась в истерике, захлебываясь и крича что - то на своем птичьем наречии. Катерина не проронила ни слова, не уронила не слезинки. А через день, ее нашли в лесу, сняли с петли и похоронили рядом с дочерью.
Всю ночь, на мостках старого дома, горела свеча, тонкая фигурка с рассыпавшимися почти до земли волосами, до утра мерно раскачивалась над водой, и плыли странные звуки, похожие на журавлиный крик...