рядом.
«Старик» снова улыбнулся и сказал: «Ну вот, что ты тратишь время на всякую фигню, а? Неужели в твоей жизни так много времени, чтобы ждать? Вот скажи, сколько тебе надо выпить, чтобы…» Тут «старик» замялся… Я хотел было завершить фразу, но, памятуя о том, что произошло в прошлый раз, поостерегся.
– Да я, собственно говоря, никуда и не тороплюсь.
– Все мы куда-то торопимся. Я вот, например, хочу сыграть в ящик… Правда, – с этими словами старик заржал. Его темные, давно не мытые волосы свисали грязными космами до самых плеч.
– Я знаю, что скоро умру… Но дело не в этом, – «старик» весь затрясся, но через секунду успокоился. – Я вот что хочу тебе сказать, дружище. Бросай спирт и переходи на более серьезные вещи! Эдак ты будешь пить всю жизнь, пока совсем не сопьешься. Да и толку от всей этой выпивки никакого… Фролл-папка это давно уже понял, гораздо раньше, чем начал пить, поэтому и не начинал… трезв всегда, как последняя сволочь, а поговоришь с ним – будто постоянно никакой! И здоровье сохранил, и разум пропил – во… феномен. Думаю, ты и десятой доли не видел, чего видел я!
«Старик» задумался. Тут я чуть было опять не спросил об огненных муравьях, но вовремя прикусил язык.
А он неожиданно стал кататься по полу, что-то бормоча, и вдруг затих, замер… Умер, так и не успев мне ничего объяснить. Уж не знаю, почему он решил отдать Богу душу именно в моем присутствии. Было ли в этом что-то символическое, я не знаю, но в этот вечер я больше не пил.
Четвертый день, который я помню, – день похорон «старика». Провожать его в последний путь мы начали с раннего утра. Гроб лежал в спиртзале на двух стульях. Все бродили вокруг и пили.
Неизменным был лишь я, все остальные приходили и уходили, выпив со мной… Так что совсем скоро я был совсем пьян. После очередного стакана я увидел у самого гроба девушку, она была сильно пьяна и, как сосиска, повисла на руке одного из прихожан. В ее лице угадывалось нечто знакомое, нечто общее со «стариком».
Я вдруг понял: она же его сестра! Я тут же признал в ней родственную душу, единомышленника, идущего тем же путем, что и я… Господи, да ведь это Ди… Невозможно…
Наблюдая за ней, я никак не мог понять, плачет она или смеется, в таком состоянии, похоже, все равно получается одно и то же – все чувства смешаны и полноценно могут выйти наружу, только если вывернет. Но пока она держалась.
Совершенно внезапно, по крайней мере, для меня возле Ди возник Фролл-папка и встал чуть поодаль, не говоря ни слова… Затем подошел к гробу и робко, словно чего-то опасаясь, заглянул в него. Он был как всегда аккуратен и до неприличия трезв. Даже непьющие люди не бывают настолько трезвыми, это мистика какая-то… Фролл зевнул, даже не удосужившись прикрыть рот. Ему было просто скучно.
Ди взяла его под руку и обратилась к присутствующим со словами: «Господа, у нас сегодня свадьба! Как Вам известно, по обычаю Пентагона, если брат умирает, то сестра должна выйти замуж за другого брата. Мой бедный брат умер – и я выхожу замуж за Фролла-папку»!
Никто толком ничего не понял, но пить продолжили. Только вместо поминальных тостов стали звучать поздравления жениху и невесте. Я удивленно уставился на Ди, толком не понимая, что же произошло. Увидев мою реакцию, она улыбнулась в ответ, приставив указательный палец к губам в знак того, что объяснит все позже…
Пентагон гудел, как улей. Фролл-папка сидел рядом с Ди и обнимал свою черную папку, которая то и дело превращалась в мамку и напоминала бедную маму Фролла, на шее у которой, он, здоровый молодой мужик с высшим образованием, висел уже двенадцатый год.
Спирт лился рекой, в спиртзале то и дело начали появляться чудесные существа, напоминающие то домовых, то леших, а то диковинных животных и даже детские игрушки… Они вступали в разговоры с обитателями Пентагона. Совсем скоро все это стало напоминать зоопарк, только без клеток. Когда я допил очередную бутыль, то вдруг пошел снег… Он шел прямо в спиртзале… Стало совсем зябко… холодно… К нам на огонек заглянула зимушка-зима. Воздух был прозрачен, словно спирт. Все вокруг напоминало наступление Нового года.
Откуда ни возьмись, в спиртзале появились гирлянды с разноцветными огоньками. Вот она… магия Пентагона. Во мне нарастало какое-то непонятное чувство… Все вокруг закружилось, вихрем завертелось в дьявольской пляске. Все как-то разом проникало в меня, и я вдруг понял, что не выдержу, не смогу удержать в себе все это многообразие… Достигнув точки бифуркации, все на миг затихло… воцарилась полная тишина… Яростный рев вырвавшегося из меня шлака взорвал пустоту и неистовым фонтаном бил и бил без конца! Все это многообразие, вся эта смесь со страшным рыком рванулась наружу. Я едва держался на ногах, пытаясь не потерять сознание… Свадьба определенно удалась.
Гройса слегка передернуло – то ли от холода, то ли от воспоминаний, то ли от того и другого вместе. Он снова задумался…
– Пятый день собственно к Пентагону прямого отношения не имеет, – пространно сказал Гройс. – Я помню пожары, внезапно охватившие все этажи… Он полыхал, но как-то странно: вместо жара огонь излучал холод… Холодное пламя….
Меня бил озноб, и я понял, что сам объят пламенем. Коридоры как-то удлинились и стали бесконечными, по крайней мере, для человеческого глаза. Где-то вдалеке вдруг блеснул странный свет… Он двигался. Меня пронзила мысль: неужели это они… Я не мог поверить своим глазам: «огненные муравьи», я непременно должен их увидеть…
Я побежал что было сил, но не двигался. Зенон наверняка посмеялся бы надо мной, ведь он-то давно знал, что движение невозможно. Теряя силы, я упал на пол… и провожал взглядом след… следы… миф… мираж.
Ну, а дальше ты знаешь: очнулся я в больнице, лежу голый под белой простыней, привязанный к кровати… Все болит… Головы нет, и эта обстановка – как в аду… Люди в белых халатах без лиц…
Вдруг Гройс неожиданно повернулся в мою сторону и сказал:
– Ты знаешь, а я ни о чем не жалею: ни о потерянном времени, ни о потерянном зрении. Жалею только об одном – что не удалось увидеть их…
С этими словами он встал и, не говоря больше ни слова, пошел по усыпанной грязной осенней листвой дорожке вглубь двора…
Он так и не увидел огненных муравьев, несущих на своих спинках пятирублевые монеты, но, кто знает, может, его мечта еще сбудется и он снова вернется в Пентагон, чтобы отыскать их…чтобы завершить начатое. Правда, неизвестно, какую плату ему придется заплатить на этот раз… Быть может, она окажется намного более высокой…
