волос одной рукой, вторую прижала к груди. Валар гикнул, и они понеслись по кругу галопом. Ветер вышибал слезы из глаз девочки, спиной она прижималась к брату и чувствовала его разгоряченное тело. Проскакав четыре круга, они остановились.
— Ты чего, Валент? — удивился брат, когда ссадил ее на землю.
Сестренка отчего-то плакала навзрыд, словно прощалась навсегда.
— Ты напугал ее, Валар, разве можно так быстро ездить! — укорила невеста. В окружении подруг она ждала его, чтобы пойти вместе: он— в кругу друзей, она — в кругу девушек, переглядываясь и пересмеиваясь.
— Валент, — снова удивился брат. — Тебя разве можно этим напугать? Ты же храбрая, ведь так?
Девочка кивнула, хлюпнув носом в последний раз, и протянула невесте раскрытую ладошку, грязную и потную.
— Это тебе.
Золотые кленовые листики сверкнули на солнце.
— Спасибо, — растроганно прошептала невеста, оценив по достоинству подарок сестренки жениха. — Ты Валент, так? А меня зовут Марисса. Мы будем с тобой подруги, если хочешь.
Валент снова кивнула и вытерла слезы, размазав по щекам грязь.
* * *
Возле дома девочку перехватила Альмара. Злющая-презлющая.
— А ну-ка пойдем со мной, госпожа Валентсия! Пусть тебе будет стыдно перед гостями и новой родней за свое поведение! Вот посиди запертая в комнате, да подумай, как крутиться у всех под ногами и не слушаться! Как я могу обеспокоить твою матушку жалобами — ей ведь нельзя волноваться, а ты так и ищешь приключений! До сих пор не переодета!
Девочка ухватила брата за руку и спряталась за него. Противная Альмара! Везде найдет!
— Нет-нет! Не надо ее наказывать! — Марисса выступила впереди Валара. — Она не сделала ничего плохого, пусть побудет с нами.
— Да как же… — растерялась служанка. — С вами нельзя, у вас же обряд, вам уже пора садиться — там жрец уже пришел. Ладно уж, — она улыбнулась. — Ладно уж, госпожа Валентсия, я не расскажу никому, как ты от меня убежала и лезла под копыта, но это в последний раз тебе так везет, потому что праздник сегодня. Ох, все нервы ты мне истрепала. Боже-Защитник, на кого ты похожа?! Ты знаешь, на кого похожа, Валентсия? На пугало огородное! Пошли со мной! Да не бойся, не запру тебя, я приготовила новое платье, и ты мне обещай… нет, поклянись, что ничего не прольешь на себя, не влезешь в грязь, не разорвешь подол! Ой, а какие красивые ботинки брат привез тебе в подарок от новой родни — прямо красота неописуемая! — заахала Альмара.
Валент обернулась: брат и Марисса улыбались ей, но им надо было спешить, нельзя заставлять ждать жреца, жених должен сидеть за столом в новой рубашке, которая должна быть наготове у каждой приличной девушки, достигшей возраста невесты.
Альмара заставила Валент умыться, заново причесала ее растрепавшиеся волосы и долго расправляла складки на платье темно-зеленого цвета, с пышными рукавами и замшевой бахромой на вставках лифа. Ленточку в косичку она тоже вплела зеленую, а вот высокие ботинки на крючочках были темно-коричневые, но все равно подходили к платью. Валент с удовольствием покрутилась перед зеркалом.
— Ох, не могу я быть спокойной! — снова запричитала Альмара. — А вдруг разорвешь? Что я тогда скажу твоей матери?
— Нет, нет, я не буду бегать! — клялась Валент.
В новом платье она себе ужасно нравилась и боялась, что служанка отнимет наряд и заставит одеть обычное серое или коричневое платье, стиранное-перестиранное.
— Да, как же, «не буду», — не верила Альмара. — Хорошо хоть, сухо на улице. Послушай меня, Валентсия, не приставай ни к кому, сядь за стол и сиди тихонько, как мышка — вот и будешь молодец! — она повертела девочку в разные стороны за плечи. — А где твои сережки? Потеряла?! — с ужасом встряхнула она Валент. — Да что ж такое?! Только начинаешь с тобой по-хорошему, так ты обязательно что-нибудь выкинешь!
— Я их подарила, — объяснила девочка.
— Подарила? А кто тебе разрешил? Кому подарила? Да кто же дарит такие вещи без разрешения?!
— Не тряси меня! — возроптала Валент. — Мариссе подарила!
Служанка уставилась на нее, с недоумением моргая глазами и соображая, кто же такая эта Марисса? Всех соседей и их детей она знала, а вот, имя Марисса не говорило ни о чем.
— Боже-Защитник! — на всякий случай всполошилась Альмара. — За что ты нас наказал этим ребенком?!
Валент сердито вырвалась из цепких пальцев и понеслась из дома со всех ног. Вечно ругается и ноет эта Альмара, вечно у нее Валент виновата во всем! Да, подарила Мариссе сережки, ну и что? Это ее сережки, ей их брат купил в прошлом году, когда ездил с отцом по его делам в Румер.
Выскочив на улицу, Валент промчалась по двору в сад, туда, где стояли столы, где вовсю уже пели и плясали. По пути она распугала стаю гусей, которые с возмущенным гоготом кинулись в разные стороны от ее новых ботинок, задела Мушкину миску, и она отлетела собаке прямо по лбу. Недовольная Мушка подняла голову, но увидев, кто бежит по двору снисходительно что-то проворчала и снова улеглась подремать на солнышке. Последние теплые лучики нужно использовать с умом, а эти девчонки-непоседы пусть носятся где хотят. Не бегать же за ними!
Валент хотела сесть в самом конце стола, где на широких лавках собрались все дети, но Ускор демонстративно шлепнулся перед ее носом на единственное свободное место, с другой стороны стола Лугор, занял узкую свободную щель руками. Алесса сидела среди своих сверсниц и на них не смотрела, она смотрела на Данко, который сновал между столами вместе с другими работниками, прислуживая гостям, на девушку он старался не коситься, к ее огорчению.
Алесса надеялась на танцы, когда можно будет поговорить с ним и прояснить его взгляд на их отношения, на свою сестренку она не обращала внимания, у нее и своих проблем хватало. Валент постояла рядом со столом, надеясь сесть: Лугор дернул ее за косичку, чуть не выдрав шелковую ленточку, а Ускор специально вымазал палец в жирном мясном соусе и сделал вид, что хочет вытереть руку о новое платье сестры. Братья не хотели ее пускать, только вот, никто их не ругал, все шишки доставались Валент.
Где же Альмара, которая велела ей сидеть тихонько, как мышка? Посмотрела бы она на этих двух хулиганов и рассудила бы, кто здесь виноват! Обиженно насупившись, девочка прошла подальше: под развесистой старой яблоней стояла скамейка, на нее и села Валент. В конце концов, она не есть сюда пришла.
Подружки невесты пели грустную песню о том, как девушка полюбила парня, а парень полюбил девушку, но вместе быть им было не суждено, и тогда девушка с горя утопилась в реке, но не умерла, а стала птицей — прекрасным лебедем и улетела вместе со стаей других диких лебедей.
Песня была такая протяжная и жалостливая, что Марисса плакала, сидя за столом, плакали и ее подруги, стоя за ней (до обряда им нельзя было садиться), и Валент стало так жалко бедную девушку-лебедь, что она тоже захлюпала носом, даже Валар, сидя на другой стороне стола (друзья стояли позади, не садились), весь напрягся, видно его тоже проняла эта печальная песня.
А потом к Мариссе подошел худой и высокий жрец — служитель бога-Защитника, одетый в простую серую хламиду до самых щиколоток.
Начинался обряд.
Подружки невесты отхлынули в сторонку и снова завели что-то невыразимо грустное, не то, чтобы они жалели подругу, а просто на свадьбах принято плакать об ушедшей молодости и свободной беспечной жизни. За столами воцарилась тишина, все пытались уловить, что спрашивает жрец у Мариссы, но он говорил так тихо, что слышала его она одна и кивала в ответ на его вопросы, не поднимая головы.
Отец невесты подал что-то свернутое служителю Защитника и встал рядом. Валент смотрела во все глаза, как на покорно склоненную голову Мариссы опускалось большое белое прозрачное покрывало, отделяя ее от окружающего мира, от родителей и подруг. Теперь нужно следить во все глаза (Валент слышала, как Альмара рассказывала Алессе о тонкостях свадебных примет): как ляжет покрывало — такая будет и жизнь в новой семье. Ляжет ровно, значит все в жизни будет ровно и гладко, а если завернется край или один конец будет длиннее, то пойдут ссоры и спокойной жизни им не видать, поэтому, когда белая вуаль опустилась ровно со всех сторон Валент, да и все остальные выдохнули с облегчением.
Жрец положил ладонь на голову Мариссы, вознес молитву Защитнику и за руку повел ее из окружения подружек по девичьим играм к торцу стола, где она должна была дожидаться своего жениха. Младшие сестры невесты сбились в пеструю стайку на лавочке за столом, рядом с братьями Валент и сидели тихо, как ей не удавалось никогда — как мышки.
Усадив Мариссу, жрец направился к изнывающему Валару, что-то несколько минут говорил ему, причем Валар кивал так сильно, что каждый раз волосы падали ему на лицо, а он откидывал их назад. Так же, за руку, служитель Защитника отвел жениха туда, где ждала его невеста, друзья юности остались позади. Правую руку жениха и левую невесты связали тонкой бечевкой — обряд окончен, на прощание жрец подарил им одинаковые амулеты: отныне они муж и жена, но не все еще свадебные ритуалы были завершены. Молодой жене нужно было убрать волосы, чтобы никто больше не видел ее с непокрытой головой.
За столом запели величальные песни, запели уже замужние женщины: матери, тетки, дальние родственницы, а подруги, загородив Мариссу от гостей ее прозрачным белым покрывалом заплетали ей две косы и убирали их под платок, как прилично замужней женщине, после этого Валар надел ей на тонкий пальчик простое золотое кольцо без всяких украшений, сам же он остался без колечка — не пристало мужчине и воину навешивать на себя драгоценности, только свадебный амулет.
Все это время Валент просидела так, как приказывала
Довольно опасное испытание. Ездить без седла, и выделывать всякое. Можно и сверзиться и сломать шею. Но, это опять мое кровожадное восприятие.
Красивая глава. Вам уже писали, про эффект погружения, присоединяюсь.