– Мама, мама! Когда же мы поедем? – девочка лет семи настойчиво дёргала за рукав мать, сидевшую на скамейке автостанции. Автостанция, правда, – громко сказано! Так, закрытая остановка с кассиром в окошке у перекрёстка степных просёлочных дорог. Автобусы здесь проходят редко, и людям приходится ждать их иногда по несколько часов.
Женщина в который раз прикрикнула на ребёнка:
– Отстань, Алёнка! Не видишь, что я разговариваю с тётями! – Она жаловалась случайным собеседницам на свою злосчастную жизнь.
Девочка надула губы, поковыряла в носу и отошла от матери.
Нонна – женщина лет сорока, крепкая, загорелая, с модной стрижкой. Чуть раскосые зелёные глаза, пухлые губы, грамотно выполненный макияж. На ней – кроткая майка с морским рисунком, выпирающим на груди, и узкие короткие брючки. Несчастной она отнюдь не выглядела.
Нонна рассказывала невероятно глупую, на мой взгляд, историю о том, как она оказалась на этой богом забытой остановке.
– Меня выгнала из дому старшая дочь, выписала из домовой книги, представляете? Вот скотина! Ну, больше виноват её сожитель, конечно, тот ещё аферист! После суда, который я выиграла, мы поехали с Алёнкой на море, чтобы заработать денег, приодеться. Всё равно молодые не давали нам жизни: то замки поменяют в доме, то хулиганов натравят на меня. Адвокат и посоветовал не связываться с ними.
Поехали мы в Анапу, как раз на пляжный сезон. Три месяца жила у подруги и торговала на пляже пирожками, Алёнка ходила со мной. Видите, какие мы загорелые? – Она кокетливо повела открытыми плечами. – Сезон уже заканчивался, когда я познакомилась с одиноким, прилично одетым стариком. Рассказала ему мою печальную историю, он посочувствовал и предложил нам пожить у него, вот в этом селе, бесплатно!
Я согласилась, даже обрадовалась. «А что? – думаю, – приберу в доме, сготовлю ему. Мне не привыкать. Алёнка пойдёт в школу, я устроюсь на работу…». В дороге, по пути сюда, старик вёл себя прилично, но как только вошли в дом, стал ко мне приставать.
– Не для того я тебя привёз, чтобы ты тут хозяйничала, – говорит, - помощниц у меня в селе и так много. Ты нужна мне для услады! Вот старый хрыч! А проти-и-ивный! Весь трясётся, а туда же…. услады ему подавай….
Уходить от него было поздно, темнело уж, да и куда: знакомых-то в селе нет. Так всю ночь мы и промучились с дочкой, почти не спали, а чуть свет и пришли сюда. Алёнка устала, да и не позавтракали мы. Голодная она, вот и ноет.
Одна из женщин подозвала девочку и протянула ей шоколадку:
– Возьми, деточка, скушай.
Алёнка взяла угощение, поспешно развернула и отправила его в рот, не поблагодарив женщину. Нонна, по-видимому, хотела сделать дочери замечание, но, увидев, что открылась касса с заспанной кассиршей в окошке, кинулась к ней:
– Здравствуйте! Вы не скажете, как отсюда попасть в Белую Калитву? Мне говорили, что это где-то в Ростовской области. Не знаю даже, село или город. Там ещё есть неподалёку на каком-то хуторе приют для бездомных женщин с детьми.
Кассир удивлённо вскинула брови.
– Какой-то богоугодный, то ли при церкви, то ли попадья им заведует, – промямлила Нонна и уточнила формулировку, – «для женщин, попавших в тяжёлую жизненную ситуацию».
Кассир сочувственно кивнула головой и пояснила, что Белая Калитва – город, и до него ехать надо с двумя пересадками по маршруту: Ейск – Ростов-на-Дону – Белая Калитва.
– А там уж спросите, в каком селе «ваш» приют.
– Тогда дайте два билета – взрослый и детский.
– Автобус проходящий, билеты по прибытию, – заученно проговорила кассирша.
К их разговору прислушивались окружающие, и вскоре Нонна оказалась в центре внимания, что ей, по-видимому, очень понравилось.
Народу было не понятно, почему с виду успешная молодая женщина с ребёнком школьного возраста, в сентябре, когда он должен ходить в школу, сидит на заштатной станции в ожидании автобуса. Автобуса в никуда. «Временное пристанище для бездомных»! Для селян это непостижимое понятие. А Нонна щедро делилась своим горем с зеваками, хотя, на мой взгляд, сама явилась его источником. По глупости ли, по судьбе? Вот, что я услышала от неё.
1
Родилась она в небольшом провинциальном городке, каких на Кубани много. Отца она не знала, да и мать вскоре после появления Нонны на свет, оставив её бабушке, завербовалась на один из рыбоперерабатывающих комбинатов далёкой Камчатки. Изредка она присылала домой посылки и мелкие переводы. Остальные деньги тратила на себя, чтобы выглядеть привлекательно в плане устройства личной жизни. Кавалеры у неё были, однако, никто из них не решился связать себя с ней узами брака.
Когда она вернулась, без денег, изрядно потрёпанная и с пошатнувшимся здоровьем, мать привела нового «мужа», а дочь Нонна уже заканчивала восьмой класс.
Училась девочка средне и мечтала уехать из дому и разбогатеть. Других желаний у неё не было. А как это сделать? Только «отправиться в Москву и выйти замуж за олигарха»! Кстати, об этом же мечтала и её подружка Любка.
И как только девчатам исполнилось по шестнадцать лет, они, получив паспорта и позаимствовав из кошельков родственников деньги, отправились в столицу за «принцами» в белых лимузинах. Родным же сказали, что устроились на лето к фермеру на хутор, чтобы подработать.
С родным городом расставались тоже без сожаления, надеясь никогда больше сюда не возвращаться. За окном мелькали дома пригорода, дачный посёлок, лента реки. Поезд набирал скорость, увозя их в новую, счастливую жизнь.
Деньги закончились ещё в дороге: по вагону цыганка носила косметику, они, разумеется, купили её и вышли на перрон Казанского вокзала уже в боевой раскраске, готовые к завоеванию столичных богачей.
С чего только начинать это завоевание?
– Надо найти жильё и работу, – разумно предложила Нонка.
– Какую работу? Мы ж ничего не умеем делать, – неожиданно прозрела Любка.
Им вдруг стало страшно. Сколько народу вокруг, незнакомый город, шум-гам, куда идти, кого спросить…. У себя-то они знали всё, а тут….
Но им, кажется, повезло. Как в сказке, перед ними явилась очень приятная женщина, почти что фея, вежливо поздоровалась и, умильно улыбаясь, спросила:
– Девочки, вам не нужна работа? Жильё?
Подруги обрадованно переглянулись:
– Да мы только об этом говорили! Нужна и работа, и жильё тоже. А что надо делать? Какая работа?
– Ничего особенного, – улыбнулась женщина, – уборка помещений в гостинице.
– А сколько платить будете? – полюбопытствовала Нонна.
– Не бойтесь, не обижу. К тому же на всём готовом: жильё, питание. Если хорошо будете работать и одену вас, как куколок, – успокоила девушек женщина. – Думайте, девчонки!
– Ну что тут думать! Нонка, надо соглашаться. Уже есть хочется, – шепнула на ухо Любка.
– Мы согласны, – дружно проговорили подруги.
Лилианна Петровна, так представилась «волшебница», подвела девушек к пятиэтажке недалеко от вокзала. Небольшая гостиница представляла собой квартиры на лестничной клетке первого этажа, связанные воедино, с двумя ходами: парадным – с массивной деревянной дверью, и чёрным – с дверью попроще. Подругам хозяйка отвела маленькую комнатку без окна, скорее, кладовку или подсобку, с диваном и тумбочкой.
– Оставляйте здесь ваши вещи и мойте руки, я вас сейчас накормлю вкусненьким, – ласково проговорила Лилианна Петровна и прошла на кухню.
Поели, как в ресторане, хотя в нём никогда не были: салат из свежих овощей, куриный бульон с сухариками и шницель с гарниром.
– А теперь искупайтесь и отдыхайте, – протянув им постельное бельё, велела хозяйка, – понадобитесь – позову.
Подружки улеглись на диван и начали мечтать. На сытый желудок приходят удивительно розовые мечты.
Гостиница казалась необитаемой, но ближе к вечеру захлопали двери, раздались женские голоса, кто-то включил телевизор. Нонна из любопытства приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Две девушки в шёлковых пеньюарах о чём-то возбуждённо шептались. Заметив Нонну, замолчали и разбежались по разным комнатам.
Позже в гостинице раздалась музыка, послышались мужские голоса, звон бокалов, смех. Чужая жизнь наполнялась праздником, а две юные провинциалки с завистью прислушивались к её звукам.
Подруги только гадали насчёт причины чужого веселья, не осмеливаясь выйти из комнаты без приглашения. Однако Нонне приспичило, она приоткрыла дверь и мышкой шмыгнула в туалет. Боковым зрением она заметила, как бы это правильнее сказать, разврат что ли. Пожилой мужчина с полуголой девицей творили непотребное прямо в коридоре. Мелькнула мысль: «А не для этого ли их приняли на работу?»
Вернувшись, она поделилась своими подозрениями с Любкой. Но та совсем не испугалась:
– Подумаешь, я уже делала это с нашими пацанами сто раз. Зато будем с тобой в шоколаде.
Нонке тоже случалось на танцах и гулянках обниматься да целоваться с парнями, но до «разврата» дело не доходило. Не то, чтоб ей не хотелось заняться этим или было стыдно, но городок-то небольшой и «слава быстро б нашла своего героя».
– Не-а, Люб, мы же не за этим сюда приехали. Ты могла бы и дома….
– Да меня бы мать убила, если б узнала. А здесь я сама себе хозяйка! – воскликнула Любка, – и мы скорее найдём олигархов. Не на улицах же они валяются?
– Нет, я тут не останусь! – твёрдо сказала Нонка, – ты со мной или как?
– Конечно, как я одна, без тебя! Одеваемся? А может быть, переночуем? – Люба просительно глянула на подругу, – куда ж нам сейчас идти на ночь глядя?
– Ну, давай, – согласилась Нонна.
Утром их разбудила хозяйка:
– Девочки, хватит дрыхнуть, пора за работу! Уберёте в зале, в кухне, в ваннах и так далее. Постоялицы проснутся – уберёте в их комнатах. Я ухожу, вернусь к обеду, чтоб всё чисто было. Придёт кухарка – вместе позавтракаете. Поняли?
– Поняли, что ж тут непонятного,– пробурчали подруги.
Как только за хозяйкой захлопнулась дверь, девушки оделись, накрасились, похватали сумки и тоже покинули квартиру.
Пройдя приличное расстояние, они увидели сквер со скамейками. Усевшись на одну из них, товарки призадумались о дальнейших своих действиях.
– Нонка, есть хочется.
– Не будет работы – не будет и денег, не будет денег – не будет и еды, – философски заметила Нонна. – Когда мы шли, я видела на каком-то подъезде табличку: «Бытовые услуги». Пойдём, спросим, может у них найдётся работа для нас?
– Пошли, –
|
