вас искать. А нам это не надо, да и не только в этом дело. Я ведь говорил: коммуна-это сообщество честных и чистых людей, а не рай для желающих скрыться махинаторов…
-Да что вы такое говорите,- перебил я его, - За этими деньгами никто не будет охотиться. Да и сумма вобщем-то небольшая. Копейки по сути дела.
-Но не ваши копейки…
-Да, практически, мои. Если бы не я, эти деньги до сих пор были бы кабелем на складе.
-Факт есть факт. Вы присвоили деньги фирмы, в которой работаете, работали. Мне наплевать на эту фирму, на эти деньги, мне не наплевать на коммуну. Ведь там, помимо всего прочего нужна и честность, сегодня вы взяли эти деньги, а завтра… поймите ведь там никто не запирает дверей.
-Я никогда ничего не украл бы в коммуне. Да я и эти-то деньги не украл, просто они мои по праву.
-А ваш директор тоже так считает? Вы решили, что может быть две жизни, одна здесь, где можно нагадить и уехать в ту новую чистую, но так не бывает, тот, кто гадил тут рано или поздно нагадит и там. Мы очень пристально следим за нашими будущими поселенцами именно перед отъездом. Именно в этот момент, когда человек рвёт со своим прошлым, он показывает себя. Проявляет. Кто-то вдруг захочет отомстить, даже убить кого-то, кто-то назанимать кучу денег, кто-то украсть, кто-то решит изнасиловать соседку. Да, представьте, был и такой тип.
-Но ведь я никого не убивал и не насиловал, то, что я взял это ерунда, мелочь. Кроме этого ведь я чист.
-Ну не знаю, не знаю. Теперь уже не знаю. Иногда ведь и мелочи какой-то бывает достаточно, чтобы перечеркнуть всё хорошее. Просто этим поступком вы показали, что легко можете переступить грань. Понимаете, грань. А для нас это важно. Важно не переступить грань. В этом и смысл коммуны. Сообщества новых людей. Должен попросить у вас прощения. Мы торопимся закончить оформления и нам надо на аэродром.
-В аэропорт, - усмехнулся я, - Но я тоже хочу с вами. Хочу в аэропорт! Я тоже хочу!
-На аэродром. Вылет с военного аэродрома.
Я вскочил, Андрей тоже встал, и я с размаху ударил его в лицо. Он пошатнулся и рухнул назад в кресло.
-А вы, значит, честные все!
Я распахнул дверь в соседний кабинет, где сидели клиенты и Тимофей Борисович, что-то им объяснявший.
-Вы все честные! У вас ничего за спиной! Вы новые люди!!! Дерьмо вы все! – заорал я.
-Вы хоть знаете куда едете! Куда вас везут! На аэродром! Да вас, может, перестреляют всех там. Или сбросят в море с этого самолёта. И следов никаких! Дураки! Отдали свою недвижимость. Всё что заработали за все годы! Идиоты! Куда едете? Зачем?
В комнату вошёл Вадим Николаевич, их директор.
-Ну, если все, так как вы рассказываете, почему же мы не взяли вас? Какой нам смысл…
Я почувствовал, что совсем теряю самообладание и выскочил из кабинета.
Я запрыгнул в машину и погнал, куда глаза глядят. Прочь из города, прочь ото всех. Прочь. Прочь. Прочь…
…Шеф обрадовался свёртку с наличностью. Даже выплатил мне премиальные из этих денег. Через пару дней я позвонил в агентство, хотел извиниться, но там никто не брал трубку. Я перезвонил на мобильный Андрею, но он тоже оказался выключен.
Может все улетели и занимаются обустройством партии вновь прибывших, а может они преступники и просто скрылись, провернув эту операцию, а может они вообще мне привиделись?
В школу, ни на какой суд я не пошел, и с поркой как-то обошлось, может, забыли они про меня у них ведь столько важных дел. С Колькой по выходным гуляем. Бывшая как-то пообещала, что даже отпустит нас вместе на дачу, теперь я туда Маринку с собой беру, ведь ей сейчас полезно на воздухе бывать. А стихи свои все, я там в печку засунул, когда Маринка не видела, на растопку, пошли.
Вышел, я во двор, посмотрел на трубу. Летит дымок, а вместе с ним и мои вирши, думы, бессонные хмельные ночи. Вот может этот дымок и долетит когда-нибудь до долины, только есть ли она где-то вообще эта долина?
08.03.13
Андрей Оредеж
