резко сорвался с места, обогнал нас и скрылся.
— Когда Вы уезжаете?
— Ещё целых десять дней…
— Всего лишь только десять дней…
Почти всё время мы проводили втроём: я, Илона и Айварс. Когда мы возвращались с пляжа, Айварс шёл быстрее, а мы с Илоной задерживались: как будто были не вместе.
Возвращаясь, мы натыкались на ледяной взгляд Вилниса.
— Опять следил за нами! Ну что он никак от Айварса не отстанет! Не все же такие как он, националисты!
Когда я в очередной раз села в машину, водитель поправил зеркало и вдруг улыбнулся:
— Кажется, у Вас появился провожатый?
— Наверное, просто так совпадает в последнее время…
— Наверное…
День отъезда приближался. Вдруг об этом меня спросил Айварс:
— А ты когда уезжаешь?
— Послезавтра. Из Риги. А что, хочешь проводить?
Айварс неожиданно смутился:
— Нет… Не я…
Тут же вмешалась Илона:
— Почему же не проводить, сложно, что ли? Мы же теперь друзья. Давай поедем, хотя бы до электрички проводим. Погуляем на обратном пути…
— Нет, не нужно! Мы лучше у моря погуляем!
Илона даже расстроилась:
— Извини, не знаю, что на него нашло!
— Да не переживай, всё нормально! Меня мой знакомый довезёт на машине, мы уже договорились.
— Ах, этот — загадочный поклонник! Ну, так бы и сказала, что мы лишние!
Илона многозначительно улыбнулась и успокоилась.
Ночью накануне отъезда я долго не могла заснуть. Но всё-таки не заметила, как отключилась.
Проснулась я резко, как будто кто-то меня толкнул. В комнате было темно, но прямо в окно светила луна. В её ярком свете я увидела, что окно открыто. Я совершенно ясно чувствовала, что кто-то пристально на меня смотрит.
Посреди комнаты стоял Вилнис. Я резко села на кровати. Увидев, что я проснулась, он стал ходить по комнате и что-то говорить по-латышски. Он говорил горячо, сбивчиво и абсолютно непонятно…
Было так странно: посторонний парень, настроенный явно враждебно, был ночью в моей комнате, а я не чувствовала ничего. Ни страха, ни возмущения — я наблюдала за ним как будто из-под толщи воды…
Сложив на коленях руки, я закрыла глаза… Потом произошло что-то необъяснимое. Мои глаза были закрыты, но я вдруг увидела, как Вилнис опустился предо мной на колени и взял мои руки в свои. По изменившемуся ритму его речи я поняла, что он читает стихи…
Руки, его руки! Кажется вся любовь и нежность, которые были на свете, сосредоточились в тот миг в его ладонях! Они оберегали, защищали, поддерживали и ласкали. Они забирали боль и одиночество и дарили невероятную энергию. Эти руки неумолимо тянули меня из толщи воды к свету и жизни…
Я открыла глаза и посмотрела на Вилниса. Он отпустил мои руки и отпрянул. И вдруг очень четко сказал по-русски:
— Всё равно я тебя ненавижу!!!
Хлопнула створка окна, и я услышала, как его шаги удаляются по крыше сарая.
Утром хозяйка на прощанье угощала меня пирогом с клубникой. За завтраком Илона закатывала глаза и делала мне непонятные знаки. Наконец мы остались одни.
— Представляешь, какой был утром скандал у соседей! Ну и Вилнис! Вот вам и националист!
— Да что случилось?
— Они чуть с отцом не подрались! Как Вилнис ругал из-за меня Айварса! А теперь вот и сам!
— Скажешь, что случилось или нет?
— Отец узнал, что Вилнис по ночам лазает в окно к какой-то русской! Это же надо! Я всю голову сломала, кто же это? Ходит, мины строит, а сам!!!
Илона и Айварс проводили меня до машины.
— Пока, приезжай ещё!
В этот раз мы доехали до станции очень быстро и сразу попрощались:
— Спасибо Вам, Вы столько дней скрашивали мой путь! Всё у Вас будет хорошо, вот увидите!
— Спасибо за наше анонимное знакомство!
Я стояла на платформе и ждала электричку до Риги. Она должна была вот-вот подойти. И всё-таки он примчался. В самый последний момент. Вилнис сидел на мотоцикле и смотрел на меня своими прозрачными глазами. Лицо его застыло и было бесстрастным и отрешённым, и только пальцы судорожно сжимали ручки на руле…
Вдруг я почувствовала, что по моей щеке прокатилась слеза. Она была такая неожиданная и горячая. Заметив это, Вилнис как-то странно дернулся: то ли он хотел газануть и уехать, то ли наоборот, подбежать.
Но подбегать было поздно: нас разделила подошедшая электричка. Уже через двери вагона я взглянула в последний раз в его невероятные, прозрачные глаза….
Я обычно не сплю в поездах. Но в тот раз я неожиданно быстро уснула. Ночью мне снился Вилнис.
— Всё равно я тебя ненавижу!
Это кричали его губы.
— Всё равно я тебя люблю…
Так шептали его руки…
И шёпот победил крик. Утром, когда я вышла из вагона, на меня вдруг обрушился яркий мир. Вокзал встретил меня шумом, красками и запахами.
Поездка в Ригу меня исцелила: я вынырнула из мутной глубины отчаяния и вновь подставила своё лицо солнцу…
.
