глаза. Он был здесь, рядом с ней и она знала, что не сможет умереть, не увидев его в последний раз.
— Меня зовут Аликрада, — шепнула ему она, переступив через святой и нерушимый закон молчания.
Нефилим медленно подняла руку и дотронулась пальцем до груди демона, провела по его рогам, костяным выростам на лице, стараясь запомнить каждую его черточку, бархат красной кожи, ласковые горячие волны, в которых она успела побывать, черный огонь в его глазах, нежные и твердые ладони.
— Дитривул, — тонкая рука свесилась с края постели, серебро померкло под длинными ресницами.
— Таннис! — прогремел демон. — Готовь ритуал по третьему варианту!
Ведьма открыла глаза. Что ж, все правильно! Дитривул не видит ее страдания и не должен их видеть. Для него Таннис навсегда останется сильной. Так всегда было, так все и надо оставить.
— Дайте мне минутку, милорд, — старуха отпустила свое сознание далеко в пространство, там почти невесомый сгусток ее энергии обогатился новым, опасным для нее, космическим зарядом и вернулся обратно.
Ведьма поднялась со стула. Теперь она снова была сильна, правда, новая сила сжигала ее изнутри, надолго она не давалась, чужеродная энергия рвалась обратно в космос, убивая свой сосуд, но выбора у ведьмы не оставалось. Последний раз она послужит своему демону, исправит свою ошибку, ведь за них всегда приходится платить кровью.
— Можно приступать, — обычным уверенным голосом сообщила она Дитривулу.
— Скажи только, смогу ли я найти ее там? — остановил ее демон.
— Сущность нефилима сможет проснуться только, когда сформируется ее меч, в спящем состоянии это дольше, чем обычно. В том мире пройдет двадцать лет. Ты найдешь ее, Дитривул, не волнуйся, — Таннис ласково улыбалась своему мальчику. — Для нее я приготовлю новорожденного младенца, а ты будешь неподалеку.
— Хорошо, не будем терять время, — решился Дитривул.
По указанию Таннис он перенес Аликраду на пол. Ведьма снова нарисовала круг своим вонючим маслом, сотворила послушный синий огонь, затем заключила его в пентаграмму, зажгла это же масло по углам пентаграммы и принялась плести сложное заклинание. Нефилим поднялась в воздух внутри огня и повисла там, медленно поворачиваясь в лучах яркого света. Голова ее безвольно свесилась на грудь, крылья оттягивали назад плечи, открывая взору демона красное воспаленное пятно на спине.
Дитривул не отрывал глаз от Лилит. Оказывается, его нефилима зовут Аликрада. Он повторял про себя это имя — самое красивое имя в мире.
Сияющие, белоснежные лучи пронзали тело нефилима и оно, словно растворялось в свете. Ей не было места в этом мире, не будет его и там, куда она попадет через несколько мгновений. Ведьма это знала, но бедный ее влюбленный мальчик знать не должен, пусть он верит, что впереди их ждет счастливое будущее. Вот только счастья никогда не бывает у тех, кто проклят, еще до своего рождения.
Ослепительно вспыхнув, белый свет исчез вместе с Аликрадой, голубые язычки пламени быстро впитались в пол, фитили на углах пентаграммы угасли, но ведьма все еще не опускала руки, ждала чего-то и Дитривул увидел, как за окном небо осветилось ярко-красной зарницей и вновь приняло обычный серый цвет.
Таннис покачнулась, опуская руки.
— Все, милорд, Ваш нефилим вошел в живое тело, а его выброшенная энергия направила лучи Мизерикорда обратно. Погонщик убит.
— Что?! — не поверил своим ушам демон. — Ты могла убить Погонщика и сделала это только сейчас?!
Ведьма посмотрела на поглотившее Дитривула красное свечение и отступила от обжигающих волн. Поверхности в комнате быстро покрывались изморозью. Мальчик ей не верит, винит ее во всем, но она не в обиде. Пусть винит.
— Не могла, — объяснила она Дитривулу. — Его убил твой нефилим, когда вошел в сосуд — это был обратный выброс энергии. Готовься, хватит распускать сопли, Дитривул, тебе пора, иначе окажетесь в разных временных поясах!
Демон, не колеблясь ни одного мгновенья, ступил в магический круг…
Глаза старухи-ведьмы Таннис, полные любви и жалости, проводили его, уходящего от нее навсегда, и остановились на опадающем пламени.
Когда встревоженный слишком долгой тишиной Бергалон позволил себе зайти, он увидел только лежащую на полу ведьму. Ни хозяина, ни его нефилима в покоях не оказалось. Взгляд остекленевших глаз мертвой ведьмы был направлен на выжженный круг в центре комнаты. Палка Таннис, каким-то чудом оказалась вовсе на веранде, совершенно в другом конце покоев, как она туда попала, так и осталось загадкой. Бергалон и Глева отнесли тело ведьмы в ее комнатушку.
Осиротевшие прислужники подавленно толпились внизу, тихо обсуждая свою дальнейшую судьбу, пока Бергалон, на правах старшего по дому, не велел всем вернуться к работе...
* * *
— Уберите это от меня! — кричала недавно разрешившаяся от бремени молодая мамочка.
Увидев свою родившуюся дочь, женщина счастливо улыбнулась малышке, но уже через минуту подняла на ноги весь дежуривший персонал своими воплями. Никакие уговоры не помогали, и молодая медсестра с осуждением смотрела на перекошенное лицо роженицы. Вот ведь! Девушка забрала спеленутый комочек, и новорожденная девочка обиженно и обреченно заплакала, словно понимала, что происходит.
Медсестра понесла ее в детское отделение.
— А какая красивая девочка! — умилялась она. — Какие у тебя серебристые глазки! Надо же, у всех серые, а у тебя просто живое серебро! Хотя, нет, показалось, голубые глазки. Как можно такую девочку не полюбить? Ну ничего, завтра придет твой папа, мамочка успокоится и все будет хорошо!
— Первый раз вижу, что такое послеродовая депрессия, — поделилась она с пожилым детским доктором, укладывая малышку в специальный бокс.
— Всякое бывает, может, и обойдется, — врач склонился над новорожденной.
Аликрада спала.
* * *
— Дениска, ну чего ты застыл?! Нас же сейчас убьют! — вихрастый шестилетний мальчишка с набело выгоревшими на солнце волосами дергал своего друга, который внезапно встал, как вкопанный, прямо в самый разгар боя. — Ты куда смотришь?!
Второй мальчик с любопытством оглядывался по сторонам, словно никогда в жизни не видел этого луга перед деревней, заставленного копнами сена, за которыми так здорово прятаться и очень удобно играть в войнушку. Денис поднял глаза на высокое небо и удивился его ярко-синему цвету, перевел взгляд на деревенские дома за узенькой дорогой, посмотрел на рыжего пса Рекса, который носился вместе со всеми и изображал собаку-санитара, на нем даже висели две сумки. Мальчик улыбнулся ему, а Рекс (вот дурень!) припал на передние лапы и попятился.
Дениска сморгнул набежавшую в глаза черноту.
— Бежим! — хлопнул он приятеля по спине горячей рукой.
Мальчишки понеслись в атаку!
