— Туда нельзя, Лилит, — дверь в покои Дитривула загородил Глева.
Он напрасно пытался уговорить ее, она приняла решение. Нефилим попыталась отпихнуть прислужника, но тот удерживал ее и не пускал к двери.
— Нельзя!
Аликрада возмущенно сверкнула глазами и снова пихнула Глеву в сторону.
— Ну что, опять начинается?! — заругался прислужник, теряя терпение. — Всего полдня и побыла спокойной! Снова в приемник захотела?! Ну иди, ищи лазейку, беги! Вот ты где уже у всех! — он провел ребром ладони по своей шее.
Нефилим рассерженно хлопала крыльями.
«Отойди от двери!» — сверкали серебром глаза на прислужника.
— Ты еще закудахтай, — презрительно предложил ей Глева. — Курица!
От такой наглости прислужника Аликрада остолбенела и несколько минут пыталась испепелить его взглядом, усилив в нем поток серебра.
— Смотри не лопни, — предостерег ее потерявший берега Глева. От двери он по-прежнему не отходил.
Аликрада хотела бы выпустить клинок, но молодое оружие еще даже не начало зарождаться — после того, как расплавились неоформившиеся зачатки мечей новые зародятся нескоро. Теперь ее оружие — она сама! Нефилим убрала серебро из глаз.
— Так-то лучше, — одобрил прислужник, не ожидающий предательства.
Она сконцентрировала искры своей силы в животе и груди, глубоко вздохнула, позволяя ей распределиться по всему организму и течь свободно, взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух и с размаху нанесла Глеве удар ногой в грудь. Прислужник отлетел в сторону, не ожидая нападения от трусишки-нефилима, маленького и слабого.
— Ты что же творишь-то?!
Он вскочил на ноги и кинулся, пытаясь схватить ее за ноги, но нефилим быстро перевернулась в воздухе и снова атаковала, ударив в основание шеи. Глева рухнул, потеряв сознание. Аликрада медленно повернула назад голову, прислушиваясь к тихим шагам за спиной, но не успела ударить. Вероломно подкравшийся Бергалон, дернул ее за ноги и упал на нее всем своим весом, не давая повернуться, но сила, бушевавшая в нефилиме не успокоилась. Вывернув руку, Аликрада врезала локтем в лицо старого прислужника, лишая ориентации в пространстве, сбросила с себя и рубанула ладонью в область солнечного сплетения, Бергалон согнулся пополам, пытаясь вдохнуть.
Воин-Аликрада вышла из короткого боя победителем!
Она внимательно просканировала пространство и заметила еще одного врага: горничная Майра не вовремя вздумала подняться к покоям демона. В руках она держала медный тазик с бельем. Нефилим зависла в воздухе, готовясь к новой атаке, но прислужница не стала с ней сражаться, наоборот, она трусливо завизжала и выронила тазик, старая медь загрохотала по ступенькам, горничная отступила к стене, а Аликрада опустилась на пол и сложила крылья.
Чистая победа
!Из своих покоев выскочил Дитривул и споткнулся о Глеву, который сидел с очумелым видом на полу, рядом восстанавливал дыхание Бергалон, держась за стенку, Майра широко открытыми глазами смотрела на нефилима.
— Вот о чем я предупреждала тебя, Дитривул, когда ты притащил ее в дом, — старая Таннис выглядывала позади демона.
— Лилит! — рассерженный демон полыхнул, закрываясь красным ореолом.
Аликрада засияла ему навстречу. Она торопилась показать ему, своему демону, как она сильна! Она смогла справиться с первой попытки, вспомнила все уроки и у нее получилось, даже без клинка! Нефилим была горда собой! Она счастливо рассмеялась, призывая Дитривула порадоваться вместе с ней.
— Она опасна! — предупредила ведьма демона.
«Для тебя я опасна! — грозно сверкнула на нее глазами Аликрада. — Но ты можешь никогда меня не бояться!» — обратилась она к Дитривулу.
Демон не порадовался вместе с ней ее успехам, он сердился на нее и больно сжимал ей руку в локте.
— Таннис, что мне с ней делать? — сокрушенно обратился он к ведьме.
— Не знаю, милорд, — не посочувствовала ему старуха. — Это ВАШ нефилим. Когда ты притащил ее, Дитривул, ты должен был подумать про ее характер, инстинкт воина.
— Но раньше она так себя не вела, наоборот, всех боялась. Конечно, не слушалась, но не нападала ни на кого! — рассуждал демон. — Хотя нет, инцидент уже был… — вспомнил он.
— Ты сам ответил, Дитривул: она боялась, привыкала, — старуха стукнула по полу своей палкой и Аликрада насторожилась.
— Хотя, палку она боится по-прежнему, — сделала вывод старуха. — Милорд, если Вы решили, то процедуру нужно сделать на заходе солнца!
Ведьма ушла, прислужники потирали бока и сурово смотрели на Аликраду. А, собственно, что такого она сделала? В чем ее преступление? Перед ней стояла цель, правда, она сама себе ее поставила, ну и что — это ничего не значит, а добиваться поставленной задачи нужно любой ценой — правило не подлежит обсуждению, а Глева мешал, не пускал ее, она должна была его обезвредить! Он первый начал! Он всегда первый начинает, а достается каждый раз ей! А Бергалон, вообще, подло напал со спины! Почему это она одна виновата?! Все это отчетливо читалось на насупленном лице непокорного нефилима.
— Идем-ка, — Дитривул потащил ее за локоть к лестнице и Аликрада сразу догадалась, куда он ее ведет.
«Я туда не хочу!» — с трудом поспевая за демоном, она пыталась заглянуть ему в глаза, но он на нее не смотрел.
— До вечера посидишь здесь, — он втолкнул ее в ненавистную комнату. — Поработаешь над своими инстинктами! Вечером тебя заберет Глева, поняла? Тогда и только тогда ты сможешь выйти отсюда! Дверь останется открытой, чтобы тебе не было страшно. Не смотри на меня такими невинными глазами.
«Одна?! — задергалась Аликрада. — Ну почему ты такой непостоянный? Разве теперь ты меня уже не любишь?»
Она смотрела на демона с порога ненавистной холодной комнаты и не могла скрыть горькой обиды.
«Это несправедливо! — в глазах нефилима зажглось негодующее серебро. — Тогда и Глеву накажи!» — возмущалась Аликрада, но демон не понял, а может, не захотел понимать намеки и наказал ее одну.
Нефилим встопорщила перья и уселась, в знак протеста, прямо на пол, возле раскрытой двери, прижав к себе колени. Плечи она обернула взъерошенными крыльями. В комнату она не пойдет! Будет сидеть здесь немым укором для всех. Пусть им станет стыдно! Дитривул отнесся к молчаливой забастовке без должного внимания, просто вышел из замка и оставил ее протестовать сколько душе угодно.
В отместку, Аликрада не сошла с места до самого вечера, лишь изредка меняя положение, в конце концов, она прислонилась спиной к дверной коробке и провожала печальным взглядом, полным укора и страдания всех проходящих мимо. Глеву же она одаривала презрительным высокомерием. Смотреть на прислужника свысока, сидя на полу, было несколько неудобно, но, однако, тот все же заметил ее глаза, полные гордого пренебрежения, и даже затормозил рядом с ней, с удивлением приподнял брови, словно открыл для себя что-то новенькое, но тут на него наорала Майра и Глева заторопился по своим многочисленным делам.
Сердобольная Крима два раза пыталась Аликраду накормить, но оскорбленная в лучших чувствах нефилим отворачивалась от еды, уворачивалась от полных черных рук, которые так и лезли к голове, и закрывалась от кухарки крыльями. Толстая прислужница ставила поднос с едой на стол, гладила нефилима по встопорщенным белоснежным перьям и вздыхала жалостливо. Бергалон своим вниманием наказанного нефилима не удостаивал, правда, один раз, и он, проходя мимо раскрытой двери, остановился, окинул взглядом сгорбленную фигурку и покачал головой:
— Дура ты дура! Вот сама ты себе враг!
Отвечать ему Аликрада не стала, взгляд свысока у нее тоже откровенно не получился, поэтому она просто отвернулась и, тяжело вздохнув, прислонилась к стене…
* * *
— Вставай!
По крыльям провели против волны и это было неприятно.
— Поднимайся, пойдем, — над Аликрадой стоял Глева. — Смотри, без фокусов, а не то схлопочешь! — прислужник показал нефилиму веник.
Аликрада презрительно фыркнула и поднялась, выпрямляя занемевшую спину. Наконец-то! Она с готовностью зашагала в сторону лестницы. Ладно уж, она прощает демона, ведь впереди ночь, а оставаться одной в холодной комнате страшно, иначе она ни за что бы не простила его!
— Лилит, не туда, — окликнул ее прислужник. — Идем на кухню ужинать, а потом в ванную.
«Мыться? — нахмурилась нефилим. — Зачем, я же чистая?»
Она забежала вперед и протянула руки Глеве, ладошками вверх.
— Идем, идем, — тот, как всегда ее не понял.
Встревоженная чем-то Крима поставила перед ней полную тарелку каши, политую потрясающе вкусным соусом. Аликрада была так голодна, что тщательно не обследовала свою еду и нисколько не пожалела об этом. От ужина она не могла оторваться. Мяса не было, а подливка — это не мясо! Если бы еще Глева не торопил, а Крима не тянулась бы к волосам. Их необычное нервозное состояние понемногу передавалось и нефилиму. Она заерзала на стуле, уворачиваясь от назойливой ласки кухарки. От поднявшегося волнения крылья не лежали спокойно на спине, то и дело непроизвольно всхлопывали и Глеве несколько раз досталось по лицу.
«Что происходит?!» — беспокоились серые глаза.
В конце концов, отбившись от очередной атаки Кримы, Аликрада опрокинула тарелку. Прислужник тут же этим воспользовался.
— Пошли, — скомандовал он и ткнул ее в спину.
— Дай ей поесть как следует! — загородила ее кухарка, выступив живым щитом. — Она голодная сидела целый день!
— Не будет нападать в следующий раз, — не поддержал ее Глева. — А за столом нечего махать крыльями! Сама виновата. Чего смотришь? Сказано тебе, иди в ванную! — и он взялся за веник.
Аликрада скривилась и вылезла из-за стола. Думает, она испугалась? Да ничего подобного! Просто у нее нервы на пределе, весь день она, словно натянутая струна! Покончить бы еще побыстрее с мытьем. Придумали зачем-то каждый день мыться. Это нервирует! Как в такой сложной обстановке оставаться спокойной?! Поэтому свой веник Глева мог бы и убрать, она же все равно идет
