с содроганием и грохотом выплескивал раскаленную лаву, сопровождая каждое движение громкими хлопками сильных крыльев, и от этого все перья нефилима вздыбились и дрожали. Сильные руки бережно уложили ее на постель, а остывающий демон нежно прижимал к себе. Аликрада пыталась, хоть как-то отдышаться, у нее не осталось сил, чтобы шевелиться и только грудь высоко вздымалась, наполняя опустошенные легкие. В этот раз она была рядом со смертью, холодного серебра в ее ослабевшем организме, оказалось недостаточно, чтобы загасить пламя Преисподней. Она чудом осталась жива, а зачатки мечей в ее организме расплавились и разлетелись серебряными искрами по сосудам.
— Я не отдам тебя Мелисенте, не бойся, — мягкие губы демона обожгли ей лицо. — Никому не отдам, только больше не убегай, обещай мне.
«Мне пришлось убежать, — страдали рядом с ним ее глаза. — Ты же подарил меня!»
— Обещай, что будешь со мной всегда, — черные глаза мерцали отсветом пожара и ловили ее взгляд.
Аликрада погладила костяные наросты на лице Дитривула, провела ладонью по рогам и заплакала, потому что выполнить его просьбу не могла.
— Тебе больно? — напрягся демон, ведь впервые за долгое время он не сдерживал Адский огонь, позволил ему поглотить их обоих и, если бы кто-нибудь рискнул зайти в этот момент в его покои он увидел бы комнату, объятую вихрями черного пламени.
Нефилим помотала головой. Нет, ей не больно. Просто внутри нее теперь пустыня, там все выгорело дотла. Откуда берутся слезы непонятно, жидкое серебро скатывалось из уголков глаз холодными каплями, впитывалось в подушку и оставалось на руках демона.
Сон настиг ее, когда она привычно прижалась лицом к его груди, обхватила рукой талию, уперлась коленями в его ноги. Устанавливать купол на этот раз Дитривул не стал — они могли бы задохнуться под ним, искры еще летали в воздухе и тепла в его покоях было более, чем достаточно.
Ласковые волны теплого воздуха обволакивали нефилима нежным покрывалом. Аликрада почувствовала себя легкой, легче воздуха, внутри нее распускались розы, однажды она видела эти цветы, и они оставили неизгладимый след в ее душе. Как ей спокойно рядом с ее демоном, потому что он самый лучший, самый сильный, самый любимый! И внешность у него самая красивая в мире!
* * *
Еще во сне Дитривул почувствовал: что-то не так. Противное ощущение беды зародилось где-то в том самом месте, куда обычно прижималась щекой его глупая нефилим, и росло, заполняя собой и заставляя ворочаться в постели. Демон распахнул глаза. Он лежал один, никто не сопел ему под мышку, ничьи острые коленки не упирались ему в бедра, нефилима не было рядом. Без маленького, нервного комочка с перьями стало неуютно и одиноко, на сердце плавно опустился камень-валун, покрытый мхом.
Где она? Опять убежала? И никто не остановил ее?! Никто его не разбудил?! Они посмели просто спать в это время?!
Черные глаза заполыхали алым пламенем гнева. Дитривул откинул одеяло и замер: нефилим не убежала, просто отползла на самый краешек кровати и лежала там, словно мертвая. В боку зияла глубокая рана с обожженными краями, кровь несильными толчками выплескивалась на кровать и на ее крылья, окрашивая перья в красный цвет. Демон рванулся к ней, одновременно натягивая штаны. Нефилим еле слышно дышала, но глаза не открывала, на хлопки по щекам не реагировала.
— Бергалон! — заорал Дитривул. — Глева! Таннис сюда! Живо!
Прислужники появились, как будто дежурили у двери. Глева метнулся за ведьмой, а старый Бергалон внимательно рассматривал в стекле аккуратную круглую дырку, прямо посреди каленого (мать его!) стекла, которое хрен пробьешь чем-нибудь!
Старая ведьма с порога зашептала заклинания, махнула поспешно рукой и за пробитым окном снаружи повис серый туман. Таннис закрыла рану в боку нефилима жидкой вонючей мазью и наложила повязку. Под ее твердыми руками Аликрада морщилась, дергалась, стонала, но глаз не открыла.
— Она поправится? Говори мне все, как есть! — потребовал демон.
Ведьма склонила перед ним голову и тяжело вздохнула.
— Дитривул, помнишь, когда ты притащил домой этого детеныша, я сказала тебе, что милосерднее было бы ее убить?
— Помню, — хмурился демон.
— Помнишь, я предупредила тебя, что ни к чему хорошему твоя доброта не приведет, потому что ты — демон?
— Что ты несешь, Таннис? — раздраженно оборвал ее Дитривул. — Ты не смеешь указывать мне!
— Что Вы, Ваша милость, — склонилась ведьма. — Я просто отвечаю на Ваш вопрос. Поправится ли она? Увы, милорд, она поправится, но лишь затем, чтобы умереть.
— Ты, верно, выжила из ума, ведьма! — заклокотал демон. Постоянная привычка старухи говорить загадками злила его неимоверно. — Ты пожалеешь, если начнешь играть со мной в свои игры!
Таннис оскорбленно взглянула на демона, которого считала, практически, своим сыном, и скорбно поджала губы.
— Я попрошу Вас, Ваша милость, перенести нефилима на пол, — почтительно склонила она голову. — Я все Вам покажу.
Дитривул смерил старуху угрожающим взглядом, бережно поднял бесчувственного маленького полуангела и уложил на полу, аккуратно расправив обвисшие крылья. Старуха насыпала вокруг нефилима соляную дорожку, замкнув ее в окружность, внутри этого круга она налила масло из другого флакончика, тоже делая ровный круг.
— Это, чтобы она не разорвала защиту, не выскочила и не навредила себе, — объяснила она демону. Дитривул не понял, но возражать не стал. От ведьминских снадобий у него заслезились глаза и зачесалось в носу.
— Что это за гадость? — раскашлялся демон, который не знал, что такое болезни.
— Смотрите, милорд!
Старуха протянула руки над двумя кругами защиты и закрыла глаза. Линия масла вспыхнула, заиграв синими язычками пламени, махнув рукой, ведьма убрала туман за стеклом. В тот же миг оно взорвалось от многочисленных вспышек яркого белого огня. Слепящие сгустки ударяли в невидимую стену силового поля, прикрывающую лежащего полуангела, и стекали на пол, оставляя на нем прожженные следы. Демон равнодушно смотрел, как портится его дорогостоящий дубовый паркет. Ведьма прошептала заклинание, и серая клубящаяся масса снова повисла за разбитым стеклом. Некоторое время ее прожигали яркие вспышки, но вскоре пропали.
Дитривул молча ждал объяснений, твердо пообещав себе свернуть шею старухе, если опять начнет загадывать загадки.
— Когда она потерялась, милорд, она смогла вызвать Вас, послав ультразвуковой сигнал, — заскрипела ведьма.
— Да, — подтвердил демон, чувствуя, что Таннис опять готовит ему какой-то подвох.
— Не только ты, Дитривул, услышал его, — покачала она головой. — На эти сигналы настроены копья Погонщиков.
— Ее ранил Погонщик? — наконец, догадался демон.
— Если его не сбить со следа, копье станет посылать пучки смертельных лучей до тех пор, пока они не настигнут ее и не убьют или, пока ее не поймают, — объяснила Таннис. — Или, если потеряют волну сигнала, — добавила она.
Дитривул задумался, ведьма тоже помалкивала, ожидая его решения.
— Ты же можешь спрятать ее? — с надеждой посмотрел на нее демон и ведьма улыбнулась про себя: она все еще нужна ему, ее мальчику, и, конечно, она сделает все, что в ее силах, чтобы он был счастлив.
— Могу, — кивнула она, глядя на влюбленного Дитривула, потерявшего контроль над разумом. — Но стоит ли, подумай! Может, будет лучше предоставить ее своей судьбе, пока она не погубила и тебя? Если ваши судьбы сольются, то даже я не смогу сказать тебе, чем это все закончится, возможно, вы оба погибнете, — жестко предостерегла она.
Под воздействием мази старухи-ведьмы раны быстро регенерировали и Аликрада, лежащая внутри колдовского круга открыла глаза. Она зашевелилась и снова зажмурилась от едкого запаха. Почему-то она лежала на полу, а вокруг нее тихо гудели стены круглого матового колодца, внутри которого она оказалась. Аликрада поднялась на ноги, тревожно осмотрелась, пытаясь найти выход, но выхода не было, она оказалась замурована в этом колодце. Высокие стены красиво переливались голубыми волнами и вспыхивали голубыми искрами. Нефилим дотронулась до стены и тут же отдернула палец — стена мягко спружинила под ее рукой, отталкивая от себя. Что же это? Как ей выбраться отсюда? Где ее демон? Аликрада ощупывала стену, начиная поддаваться панике, била в нее кулаками — стена отбрасывала ее назад, рассерженно гудела и пугала нефилима угрожающими голубыми вспышками. Выпускать ее на свободу стена не собиралась. На Аликраду накатила черная волна страха, колючие морозные льдинки хлынули от затылка по всей спине — с этим чувством она прожила всю свою короткую жизнь, ненавидела его и не могла избавиться. Ах да, у нее же есть крылья! Вздыбленные перья еле удалось уложить для замаха, но крылья не могли развернуться и Аликрала дергалась, словно раненая птица в силке, взлететь она не могла.
— Дитривул! — в полном отчаянии крикнула Аликрада.
— Что это? — демон перебил ведьму на полуслове и развернулся к защитным кругам, где металась Аликрада.
Нефилим била кулаками по невидимой защите и хлопала крыльями, но в узком пространстве не могла развернуть их. Белое серебро пылало в ее глазах и брызгало страхом.
— Что это было, ты слышала? — взволнованно повернулся к ведьме Дитривул.
— Она испугалась и позвала тебя, — Таннис пожала плечами.
— Позвала меня?! — демон вскочил, не отрывая глаз от нефилима, которая его не видела, с ее стороны защита не была прозрачной. — Она же!..
— Что? — ведьма подняла глаза.
— Она
. На Фикбуке меня обвиняли в отсутствии обоснуя. Пролюбил, это точно и тонко подмечено
