Аликрада вернулась к тарелке с непонятной едой. Что это? Запрещено ли это молодым нефилимам или нет? Почему ей не дали простую кашу, к которой она привыкла? Аликрада была близка к отчаянию, она была голодна, очень голодна, даже по меркам нефилимов, ведь с тех пор, как она ела последний раз — это был ворованный торт, прошло уже больше суток. Нефилим нахмурилась и заново просканировала еду и окружающих. Еда упоительно пахла и соблазняла неизведанным вкусом, окружающие все, как один, занимались своими делами, им не было дела до маленького, голодного полуангела. Что поставили, то и ешь! Никто не собирался плясать вокруг нее. Аликрада пострадала еще немного над тарелкой, помаялась и взялась за ложку.
Создатель! Ни одна каша не сравнится с этой пищей! В кухне стояла напряженная тишина, слышалось только звяканье ложки о тарелку. Дитривул незаметно выглянул из-за своего укрытия, молча повеселился, наблюдая, как нефилим торопится, старается не уронить ни капли, осторожно и быстро пережевывает куски рыбы. Снова спрятавшись за газетный лист, он скосил глаза на Криму, которая делала ему знаки и показывала кусочек торта, спрашивая разрешения угостить нефилима. Дитривул покачал головой — она и так уже его объелась, тогда перед Аликрадой поставили еще одну тарелку, на этот раз с пышным омлетом. Румяный омлет с грибами и помидорами — это знакомая еда и обследовать его нефилим не стала.
Глаза закрывались прямо над тарелкой, в которой остатки омлета расплывались в мутные желтые пятна, а голова падала. Нефилим вздрагивала, взъерошивала перья и засовывала в рот еще одну ложку…
— Идем, девочка, — кто-то взял ее за руку и повел. Она не возражала, потому что больше всего на свете сейчас хотела прилечь куда-нибудь. Куда угодно. Ноги не держали и спотыкались, крылья повисли, на веки словно насыпали песку. Как же хочется спать!
* * *
Она проспала весь день, вечер и все еще не проснулась, демон лег спать, но заснуть не смог, как не пытался и уже третий раз за ночь спускался к маленькой угловой комнате, где уложили нефилима. Прислужники разошлись по своим комнатам, а Глева дремал на стуле возле дверей.
— Глева, опять ты спишь! Я просил тебя сразу же меня позвать!
Отчего-то демон не находил себе места, тишина давила и, казалась, наоборот, слишком громкой, звенело чуть ли не в голове. Не хватало воплей, беготни, суеты и рассерженного серебра в глазах Лилит. С тех пор, как он подобрал ее, прошло уже пять или шесть дней и каждую ночь она показывала им небо в алмазах, поэтому спокойно спящая нефилим вызывала беспокойство.
— А она еще не проснулась, Ваша милость, я заглядывал, — оправдывался прислужник.
— Как только проснется, сразу зови меня, — еще раз предупредил его Дитривул и вернулся к себе в покои.
Он ворочался, устраиваясь поудобнее. Не спится. Какого черта он велел уложить ее в той комнате? Ясно же, что без нее уснуть не сможет. И вообще, пусть лучше будет на глазах, так спокойней. А какого, интересно, черта, Глева заглядывает к ней каждую минуту?!
«Пойду заберу ее», — решил демон, накинул снова халат и спустился в холл.
Возле закрытых дверей в комнату нефилима толпились прислужники. Бергалон о чем-то спорил с Глевой и пытался открыть дверь, Глева не давал. Майра шепотом ругалась на прислужников. Крима просто стояла в своей широченной ночной рубашке, сверху прикрытая огромной шалью, и прижимала к груди толстые руки.
— Что здесь происходит? — осведомился Дитривул. — Глева?!
— Да спит она, Ваша милость! — повторил прислужник. — Я недавно заглядывал.
— Как-то неспокойно мне, милорд, — кухарка держалась за одну из складок на теле, за которой, по-видимому, располагалось ее сердце. — Уж очень тихо.
— Как бы она снова чего не придумала, — переживал Бергалон. — Хотя, кажется, и придумывать-то уж больше нечего.
— А может, она уже убежала? — предположила горничная.
— Ключи от входной двери только у меня, — возразил Бергалон. — А окна все на запорах.
— А чердак ты тоже закрыл? — ехидно спорила Майра. — Ты небось и не подумал про него! Да конечно она убежала, когда это она спокойно спала столько времени?
— Глева, как ты мог ее проворонить? Ты зачем здесь поставлен? Милорд, ее надо найти! — кухарка шла на демона осуждающим тараном. — Она сорвется с крыши, упадет.
— Да я не спал! — возмутился Глева. — Милорд, я не спал! А Лилит никуда не выходила!
— Не слушайте его, Ваша милость! — ожесточенно уперла руки в боки прислужница Майра. — Он совсем обленился! Не допросишься помочь со стиркой, так и норовит улизнуть в сад! Дела у него там, видите ли! Какие осенью дела в саду? Только листья согрести — это минутное дело!.. А он там курит, Вы знали, Ваша милость?! Чай пьет по двадцать раз на день, как не позовешь — все он сидит на кухне!..
— Да что же, мне уже и в кухню не зайти?! Крима меня просила убрать чугунные котлы в кладовку!
— А что ты куришь, Глева? — Бергалон приподнял брови и вздернул подбородок. — Я надеюсь, клумба с дурманом и белладонной в порядке? Иначе я обещаю тебе большие проблемы!.. Во всяком случае, сносных рекомендаций не жди!
— Да вы чего?! — вытаращил глаза обвиняемый прислужник.
Атмосфера накалялась.
— Тихо! — демон взялся за дверную ручку, но зайти не успел.
За дверью кто-то быстро прошлепал босыми ногами и заскулил тихо и жалобно. Тревога, висевшая в воздухе, потихоньку рассеивалась, все вздохнули с облегчением, заулыбались.
— Ох, я прямо волноваться уже начала, — выдохнула Крима. — Уж не заболела ли? Где там она гуляла, по какому лесу? Может, там зараза, микробы всякие? Так тихо ночью у нас уже давно не было.
— Это точно! — подхватила Майра. — Она и в ванне сегодня сидела спокойно, пару раз меня обрызгала и все! Поневоле задумаешься!
— А что вы хотите? — вмешался Бергалон. — Сутки просидеть в приемнике! Небось, рада радешенька, что домой попала!
Дитривул отворил дверь — на кровати никого. Спряталась. Смелая нефилим боялась всего на свете: темноты, палок, холода, воды, остаться в одиночестве, своего Погонщика, но, несмотря на это, кидалась в драку, при каждом удобном случае.
— Лилит! — позвал он нефилима.
Стон из-под кровати был похож скорее на всхлип. Дитривул наклонился, рассматривая светящиеся точки.
— Вылезай оттуда, Лилит, — устало уговаривал ее демон. — Пойдем ко мне, ладно? Хочешь?
Серебряные капли качнулись сверху вниз. Да, хочет, еще как!
Аликрада чувствовала себя сломленной. Постоянный страх окружал ее со всех сторон, облеплял вязкой паутиной, а следом за ним подкрадывался холод и гонял по спине морозные льдинки. В этот раз Ксантарий не приснился, но это ничего не значило. Проснувшись в одиночестве, в кромешной темноте, она испытала перед ней животный ужас, словно огромная палка заносилась над ней и готовилась с отвратительным треском разломать ей грудную клетку. После суток, проведенных в непрерывном нервном напряжении, нефилим не могла сосредоточиться и собрать в глазах серебро, чтобы осветить окружающее пространство, ее внутренняя энергия разлетелась по лесу и осталась витать в воздухе приемника, а те крупицы, которые сохранились не излучали достаточно света. Темнота набросилась на нее диким зверем и вынудила искать укрытие.
— Идем, — Дитривул выпрямился и нефилим пулей выскочила из-под кровати, чтобы не остаться один на один с темнотой.
* * *
Постель демона благосклонно приняла Аликраду, обняла ее мягким облаком, а черные глаза успокаивающе мерцали рядом с ее глазами. Дитривул просто лежал и смотрел на нее, постепенно окутывая теплым воздушным покрывалом, измученное тело нефилима расслаблялось, освобождаясь от липкого страха, он не мог пробиться сквозь защитную оболочку горячих волн, в которые Аликрада окунулась.
Красная кожа демона испускала мерцающее сияние, разгораясь все ярче, пока внутри него не вспыхнул багровый огонь — пламя Ада, жар клубился вокруг нефилима почти осязаемыми волнами, шевелил волосы и перья, а воздух рядом с самим демоном дрожал и искрился. Аликрада видела в черных глазах зарево пожара, там метались беспокойные языки пламени, и она невольно залюбовалась их грозной красотой, потянулась к пылающему телу, чтобы почувствовать горячую бархатную кожу, понюхать неповторимый мускусный запах, прижаться щекой, но демон выставил руку, не подпуская к себе.
— Разве тебе холодно сейчас?
«Ты же знаешь, — укорили его серебряные колодцы. — Без тебя мне всегда холодно.»
— Лучше тебе ко мне не приближаться, — настойчиво удерживал ее Дитривул.
Сейчас от него надо было держаться подальше, стоило Лилит лечь рядом с ним, как огонь внезапно начал рваться наружу в полную мощь и Дитривул опасался сжечь полуангела, он даже откатился к самому краю кровати, потому что не мог сдерживать разгорающийся внутри вулкан
. «Почему?!» — возмутились серые глаза.
Прохладные руки нефилима обняли огненную ладонь демона, и он вздрогнул, пытаясь выдернуть руку, но Аликрада вцепилась в его пальцы и не отпускала, позволив опасному светящемуся пламени свободно перетечь в свое тело. Она замерла, чувствуя, как закипевшая кровь ринулась по венам, как пожар охватил ее внутренности и в глазах вспыхнуло бескрайнее море серебра, заливая белым светом пространство вокруг нее.
Дитривул с изумлением наблюдал, как нефилим впитала его жар, и он не причинил ей вреда. Щеки Лилит зарумянились, влажные губы вспыхнули пунцовым цветком, нефилим прикрыла глаза, в которых бурлил белый свет и тот послушно угас, заклубился искрящимся туманом. Демон подумал, что никогда не мог в такие минуты приблизить к себе Мелисенту, дотрагиваясь до нее, он оставлял ожоги на ее теле — внутренний огонь высших демонов мало кто может выдержать, а маленький нефилим бесстрашно принимал его и гасил своей прохладой.
Отбросив подальше все сомнения, Дитривул прижал к себе худенькое тело полуангела и позволил своему огню ворваться в нее. Навстречу ему распахнулись бездонные колодцы, сверкая белыми отблесками, и нефилим с легким всхлипом выгнулась под ним, принимая в себя беснующийся ураган, судорожно вцепилась в крылья, прорывая их насквозь, но эта боль только приносила демону еще большее наслаждение, он смеялся тихим утробным смехом и жадными поцелуями терзал губы Лилит.
Аликрада испугалась ярости бушующего в ней огня, силилась взмахнуть крыльями, но
. На Фикбуке меня обвиняли в отсутствии обоснуя. Пролюбил, это точно и тонко подмечено
