Долгая дорога в никуда. Глава 11. Особенности характера нефилима. Удар Погонщика (вне времени)

            Дитривул нетерпеливо прошелся между рядами отсеков, очередного приемника, скользя раздраженным взглядом по клеткам.
            — Вот этот, — кивнул он на сжавшийся на подстилке комок грязно-белых перьев.
            Аликрада услышала знакомый голос, встрепенулась и кинулась к решетке, с тревогой выглядывая из-за нее в пространство огромного зала, но демон уже прошел мимо, не остановился и даже не посмотрел на нее, она увидела лишь гневно выпрямленную спину и сложенные крылья. По тому, как подрагивали верхние дуги и по багровой дымке вокруг тела нефилиму стало ясно, что демон в ярости.
            Дежурный приемщик проводил Дитривула наверх к капитану Тасалгору, начальнику распределителя. Вслед демону доносился лязг металлических прутьев — нефилим трясла решетку.
            — Лорд Дитривул, Вы можете представить какие-нибудь доказательства того, что этот нефилим — Ваша собственность? — почтительно интересовался Тасалгор у надменного гранда. Он стоял перед сидящим в кресле аристократом, почтительно склонившись, тогда, как высокородный гранд гордо выпрямил спину и забросил ногу на ногу.
            — Например, какие? — высокомерный аристократ выплевывал слова сквозь зубы. Служащих приемника-распределителя он с порога облил брезгливым презрением и облегчить им работу не желал.
            — Обычно владельцы ставят на них тавро, — униженно подсказал капитан.
            — Правильно ли я понял Вас, господин капитан? — процедил Дитривул, рассматривая начальника распределителя, словно навозную муху, невесть как залетевшую в его покои. — Вам недостаточно моего слова? Честного слова потомка древнейшего рода, мецената города? Неужели я должен напоминать Вам, что половина всех учреждений в этом Круге Преисподней, в том числе и ваш паршивый распределитель, принадлежат нашей семье? Дьявол! Мне напомнить Вам, чем Вы лично обязаны моей покойной матери?
            — Как можно, Ваша светлость?! Мы прекрасно помним Вашу достойную матушку, леди Альгасану, а ее благородные дела навсегда вписаны в Почетную Книгу Города кровью принесенных в жертву младенцев! Ее благотворительный фонд пользуется заслуженным авторитетом среди населения, да и Ваши щедрые вливания в городскую казну!..…
            — Достаточно! — оборвал его Дитривул. — Просто приведите моего нефилима и обсудим сумму моего нового пожертвования. Вашему распределителю необходим капитальный ремонт: паркет из натуральной сосны в Вашем кабинете, мраморные лестницы в подвалы, клетки с электронными замками, конвейерная подача воды и пищи, подогрев полов — в общем, составьте список необходимого и деньги переведут на ваш счет.
            — Ваша светлость… — растерялся Тасалгор.
            — Не нужно меня благодарить — это лишнее!
            — Лорд Дитривул, вспомните хотя бы какую-нибудь одну примету Вашего нефилима, чтобы мы могли идентифицировать его, а в будущем я осмелюсь рекомендовать Вам вживить ему чип — это наша новая разработка, или, все-таки, поставьте на нем тавро, во избежание недоразумений.
            — Непременно воспользуюсь Вашим советом, капитан, — едко усмехнулся Дитривул. — На правом крыле след от перелома — это годится?
            — Спасибо! Спасибо! Вполне годится, Ваша светлость! — обрадовался взмокший капитан, промокая лоб салфеткой. Как же тяжело общаться с этими аристократами! — Дежурный, ну что ты застыл?! Господин гранд ждет своего раба! Живо!
            Дитривула окружал легкий красный ореол, чтобы не расслаблялись. Пусть думают, что он взбешен и опасен, собственно, он и был таким. Вчера Лилит смогла скрыться от него и, когда демон уловил ее ультразвуковой призыв о помощи, он чуть с ума не сошел, но кинуться ночью на зов не мог, дабы не уронить свое достоинство вельможного гранда.
            Демон не мог знать, что услышал ее призыв не один, иначе он наплевал бы на честь аристократа.
            Никто в доме не спал, прислужники толкались в кухне, обсуждали побег нефилима, и их нервозность только подливала масла в огонь — Дитривул пылал ярко-красным огненным шаром, спалил деревянную облицовку в коридоре из кроваво-красного дерева, занялись и стены. Бергалон и Глева почти до утра оттирали с них копоть. Кроме того, демон невольно выморозил весь дом и древнейшие вазы из черной глины редкого сорта, которая встречается только в Седьмом Круге потрескались, а некоторые, вообще, лопнули. Видела бы это его мать, которая всю жизнь собирала редкости! Пришлось ждать утра и только тогда отправиться в городской приемник-распределитель, куда специальные ловцы приводили за денежное вознаграждение пойманных полуангелов, оттуда их забирали в семьи, в качестве охранников и дальнейшая их жизнь проходила в цепях и ошейниках.
            В приемниках их связывали, из опасения выхода клинков, Лилит не стала исключением, ее руки были опутаны по самые локти, на шее сверкал металлический ошейник, видимо, она и здесь сопротивлялась.
            — Господин Дитривул, я приношу Вам свои искренние и глубочайшие извинения за причиненные неудобства, — расшаркался капитан, когда привели связанную Аликраду. — Надеюсь, милорд, Вы не в обиде, ведь это моя работа, я обязан был спросить.
            — Ваша принципиальность делает Вам честь, — сделал тот ответный реверанс. — Снимите с нее веревки!
            — По инструкции не положено, господин гранд, — возразил Тасалгор. — Тогда нужно, чтобы кто-нибудь ее держал.
            — Она очень неспокойная, Ваша милость, — сообщил ему дежурный демон. — Почти всю ночь билась о решетку, отказывалась ложиться и кричала. Нам пришлось усилить охрану и увеличить напряжение на решетках клеток и на ошейниках — другие нефилимы волновались, никто не спал. В ее ошейник пришлось подать небольшой разряд, чтобы она, наконец, угомонилась.
            Почему-то Дитривул не удивился. Это она может! Это ее любимое занятие — никому не давать покоя! Он забыл о нем, о покое, пять дней назад, когда принес ее в свой дом. Пять дней она прожила в нем и все пять ночей никто не сомкнул глаз, за это короткое время она разгрохала коллекцию драгоценного, голубого горного хрусталя, разнесла вдребезги холл, успела пырнуть кухонным ножом Глеву, а несформированным мечом самого Дитривула, себя, перессорила всех прислужников, до предела усложнила его, и без того непростые отношения с будущей невестой. Так что, пусть ему не объясняют особенности характера его нефилима, знали бы они чего стоит просто усадить ее в ванну! А вот если бы ему сказали, что Лилит спокойно улеглась и заснула, он бы засомневался, что это, вообще, его нефилим.
            Дитривул окинул холодным взглядом Аликраду: она стояла, вздрагивая взъерошенными перьями, вся покрытая от головы до босых ног грязью и запекшейся кровью от многочисленных ссадин и порезов, с запутавшимся репейником в волосах и в крыльях, в разорванном платье, напуганная до полусмерти, плескала в него расплавленным серебром, совсем как тогда, на поле битвы среди Великих Кряжей, натянутая, как струна: тронь — зазвенит.
            — Позвольте выделить Вам сопровождающего, господин гранд, — капитан был сама любезность, лишь бы высокомерный и надменный демон ушел быстрее!
            — Не нужно, — отказался Дитривул. — Развяжите ее.
            Не глядя на своего нефилима, он проследовал к выходу. Освобожденная от страшного ошейника и от веревок Аликрада побежала за ним, торопясь догнать, успеть за широким шагом демона, оставаться в этом жутком месте она ужасно боялась, пожалуй, даже больше, чем черную демоницу, гостью демона. Здесь ей было так же страшно и холодно, как в Ледяных Пустошах. Нефилим пыталась поймать демона за руку, но тот отталкивал ее.

                                                                                                                                                                               * * *

            — Нашлась! — причитала Крима. — Лилит, как же ты смогла убежать?! Я даже не хочу заступаться за тебя! Это же надо, вылететь в пропасть! А если бы ты разбилась?! Посмотри, на кого ты похожа?!
            — Готовьте ей ванну, — приказал Дитривул и ушел к себе, после вонючих приемников-распределителей ему не терпелось принять душ и смыть с себя запах.
            Аликрада осталась стоять, чуть приподняв крылья, она так замучилась за эту ночь, что ей было все равно куда идти, даже мыться она была согласна.
            — Пошли, — подтолкнул ее Глева и она послушно пошла за ним.
            — По каким кустам ты лазала? Где можно было найти столько грязи?! — ворчала Майра. — Что, хорошо погуляла? Судя по репьям — очень хорошо! А ссадин-то сколько! Едва успели залечить тебя, а ты снова себя калечишь! Будешь знать теперь, как убегать! Как только ты нашла это окно? Открыли всего на минутку проветрить! Вот правильно Бергалон говорил, привязывать тебя надо было. Глева, иди за ведьмой, а ты полезай в воду и только посмей ее пролить!
            Мыльная пена щипала ранки, Аликрада сидела, прижав колени к себе и опустив на них голову, морщилась, но стойко переносила ненавистную процедуру, молча терпела струи воды на голове, в напряжении ждала, когда Майра прекратит поливать ее, встряхивала перьями, обдавая горничную брызгами, но та не ругалась, вытирала капли с лица и снова намыливала грязного нефилима. 
            Глева принес ей одежду: еще одно красивое яркое платье и легкие домашние туфли. Платье Аликрада надела, а туфли привычно обошла стороной. Молча стояла, задрав подол, пока ведьма смазывала ее многочисленные ссадины и ранки своей резко пахнущей мазью. Старуха наложила несколько повязок, как обычно, хлопнула ее по худым ягодицам и проскрипела:
            — Вот нашел себе развлечение! Сколько с тобой проблем-то!
            — Майра, вы скоро? — прислужник заглянул в ванную. — Господин ждет ее на кухне! Тебе помочь?
            — Нет, она сегодня не буянит, напугалась, видно, в лесу, да в приемнике. Можешь ее забрать, — разрешила горничная.
            — Пошли, Лилит, — Глева потянул ее за руку.
            Непроизвольно Аликрада встряхнула отмытыми белоснежными перьями и обдала прислужника брызгами с головы до ног.
            — Тьфу ты! — выругался он. — Не можешь без пакостей.
            Нефилим не ответила, руки не выдернула, просто вздохнула, стерпев напраслину, и молча шагала рядом.
            — Вот она, Ваша милость, — доложил Глева.
            — Милорд, она прямо похудела за ночь! — заявила Крима.
            Она поставила перед Аликрадой рыбный суп. Густой, с подрумяненными колечками лука и с большими кусками рыбы — он привел не привыкшего к такой еде нефилима в неистовое состояние: аромат не похож на мясо, но это и не крупа. Аликрада беспокойно принюхивалась к тарелке, заглядывала в нее с разных сторон, на ее взволнованном лице отразились смятение, замешательство, интерес! Она украдкой обвела взглядом большое помещение кухни: никто не обращал на нее внимания: Дитривул укрылся за газетой и не смотрел, хотя крыло у него подозрительно тряслось, кухарка делала вид, что у нее полно работы, стояла с неестественно выпрямленной спиной и активно помешивала на плите какое-то варево, добавляла специи, снова перемешивала и ни разу не обернулась,