Никого не убили

Ага! А я тут затеялась: баклажаны мариную, как твой папа любит. Вот только прЫнцессе чай с молоком отнесу.
 
              Кухарка принялась колдовать над большим бокалом,  приговаривая:
              – Десять минут назад нужно было. Сейчас всех собак спустит.
              – Давай, доставлю. Мне по пути.
Наталья с сомнением посмотрела на хозяйского сына и, решившись, подала ему поднос.
              – Вот и говорю. Вы-то по-человечески, не то, что нынешние.
Виталий вскоре пожалел о своём благородном порыве. Дверь в детскую была заперта, на стук никто не отвечал. Помявшись, покричав и основательно разозлившись, Виталий пошёл было в свою комнату, но за спиной услышал звук открываемой двери.
              – Что такое? – резкий голос няни.
«Хотел бы я знать, что такое», – подумал Виталий, но вслух сказал:
              – Ваш чай, сударыня.
              – Сюда, пожалуйста, – прозвенела Вика, величественно указывая на стол в глубине комнаты.
 
              Виталий внутренне согласился с мнением тёти Наташи об этой странной женщине, уж не за лакея ли она его принимает? Но поднос поставил, куда указали, и огляделся.
              – Я кормила Славика, – сочла необходимым объясниться Вика.
Раздался стук, и тут же из-за двери показалась голова охранника:
              – Бригада приехала анализы брать. Спустишься или сюда?
              – Ещё не хватало здесь топтаться! – Вика бегло взглянула на Виталия и пошла к выходу.
              – Я покараулю, – сказал он ей вслед.
 
              Малыш спал с безмятежным лицом.
              – Налопался, брат? – спросил Виталий и вздрогнул от обжегшей его мысли.
 
              Кинулся к полке, заглянул в коробочку с молочной смесью. Содержимое нисколько не уменьшилось. Бутылочки с соской нигде не наблюдалось. «Грудью кормит, поэтому и запирается. Правду, значит, доносчики сказали: родила и бросила. Странно только, что своего кинула, а чужого выкармливает».
 
              Не дожидаясь Вику, Виталий устремился к себе, но разбирать вещи не стал, лишь ноутбук вытащил из чехла. Бегло осмотрелся. Комната оставалась в том же виде, какой он её покинул, отправляясь на учёбу. Теперь развешенные по стенам в пику отцу плакаты с любимыми группами и спортивными командами смотрелись нелепо. Виталий криво улыбнулся и примостился на угловом диванчике.
 
              Аккаунты Топилиной нашлись в «Одноклассниках» и в «Фейсбуке». Чувствуя себя современным Штирлицем, начинающий разведчик перелопатил сотню фотографий не только на страничках няни, но и у друзей. Понятно, что селфи себя беременной она не выкладывала в сети, но, возможно, кто-то из приятельниц прокололся. После часа круговерти незнакомых лиц Виталий набрёл на страничку Маргариты Шатовой, у которой Вика значилась лучшей подругой.
              – Интересно, где это ты трудишься?
              Снимок на фоне задания известной клиники в группе медиков вызывал тревожные ассоциации.
 
              Так и есть. Подруга подозрительной няни работала в перинатальном центре. Не она ли помогла Вике избавиться от ребёнка, или, хуже того, от беременности?
Поразмышляв минут пять, стоит дальше раскручивать мутную ситуацию, или не морочить себе голову, Виталий всё-таки решил поехать в клинику и поглядеть в глаза Викиной подружке. Нехорошо, если брата будет нянчить преступница.
 
              Найти нужный номер телефон на сайте клиники, оказалось плёвым делом. Приветливый голос на другом конце провода сообщил, что Шатова дежурит завтра с восьми часов. Твёрдо решив, проснуться пораньше и перехватить подругу няни на подступах к перинатальному центру, Виталий отправился в столовую. Подошло время ужина.
              За столом по правую руку от бабушки сидела отцовская помощница Эльвира. Это была женщина за тридцать с замашками бизнес-леди, взявшая на себя, кроме прочего, тяготы семейных проблем начальника.
 
              Собеседницы рассуждали: как хорошо, что Виктор до отъезда настоял на том, чтобы жена легла в клинику, хотя срок родов ещё не подошёл. Страшно подумать, как бы всё кончилось, случись ЭТО дома.
 
              Виталий не участвовал в разговоре до тех пор, пока не заподозрил, что мачеха наблюдалась в том самом центре, где работает Маргарита Шатова. Уточнил, чтобы убедиться. Эльвира смерила молодого человека недоуменным взглядом, кивнула в ответ на его вопрос и поинтересовалась:
 
              – Вы, Виталий, намерены навестить Анжелу?
 
              Он не успел ответить, вмешалась бабушка:
              – Дружочек, поедем со мной. Раз Анжела мечтает увидеть сына, надо отвезти малыша ей. Не хочу тащить Вику, а самой не справиться, вот ты мне и поможешь.
 
              Таким образом, план поговорить с Шатовой на нейтральной территории сорвался, пришлось ехать в клинику с бабушкой. Никаких тёплых чувств между мачехой и пасынком быть не могло. Виталий, хотя и сочувствовал женщине, которая едва не отправилась во время родов на тот свет, но торчать в палате всё время визита не собирался. Ограничился несколькими уместными фразами и спросил позволения погулять, пока невестка и свекровь «щебечут». Его с удовольствием отпустили.
             Подруга Топилиной  обнаружилась в чистой светлой комнате, отделённой стеклянной стеной от зала, где стояли кюветы с младенцами. Крашеная блондинка не очень-то походила на свои фото, но узнать её было можно. Когда Виталий назвался, женщина заметно побледнела и расширила глаза так, что показалось, будто они лезут из орбит.
 
              – Немедленно покиньте помещение, – дрожащим голосом заговорила Рита, – сюда нельзя посторонним. Выходите, или я позову охрану.
              – Должен предупредить, – отреагировал Виталий, усаживаясь на вертящийся стул, – прямо отсюда пойду в полицию.
              – В полицию? Зачем в полицию? – медленно опустилась на белый табурет Шатова.
              – Там с большим интересом выслушают информацию о ваших делишках.
              – Каких ещё делишках?
 
              Виталий нажал в кармане кнопку включения приготовленного заранее диктофона и как можно загадочнее произнёс:
              – Вы ведь помогали Топилиной? Она обратилась за помощью к любимой подруге, или вы сами проявили инициативу? Не виляйте, мне всё известно.
             Рита безмолвно шевелила губами, лицо её стало белее накрахмаленного костюмчика, который неплохо на ней сидел.
              – Либо вы объясняете мне всю глубину преступления, на которое вас подбила Вика, либо следующий разговор пройдёт в допросной ближайшего отделения полиции. И, как вы понимаете, – решил добить жертву Виталий, – ваша профессиональная деятельность будет невозможна, не говоря о сроке, который придётся мотать.
              – Мы не хотели! Не знали, что у неё аллергия. В карте ничего не было об этом!
             Рита разревелась в голос, не стесняясь слёз, которые струились по щекам неудержимыми потоками. Виталий молчал, лихорадочно соображая, куда повернулся разговор.
              – Вика была очень несчастна! Она так сильно любила Виктора, а он бросил её и связался с Анжелой!
              – Давайте-ка без лирики, – недовольно прервал женщину Виталий, – любила… бросил… Не повод, чтобы преступать закон.
              – Но ведь мы хотели только поменять детей! У них срок почти совпадал, какие-то две-три недели разница!
              – Так вот просто, – Виталий не показал вида, что удивлён сообщением, – поменять детей. Это ведь не шутки.
              – Рита считала несправедливым, что её ребёнок потеряет такого отца, а сын вертихвостки, которая увела у неё мужика, станет наследником.
              – Ладно. Дальше!
              – Что дальше? Что дальше? Я поставила укол, надо было стимулировать роды. Кто знал, что у Анжелы аллергия?
              – Итак, – сообразил Виталий, – врачи спасали роженицу, а вы поменяли новорожденных?
              – Да, он крепенький родился. Пока детский доктор не пришёл, я Викиного в кювету положила, бирку нужную на ручку привязала, в этого ей передала. Не знала, что Вика его в бебби-бокс отнесёт, думала, сама вырасти-и-и-ит.
              – Итак, – заключил Виталий, – покушение на жизнь по неосторожности и похищение ребёнка. Крутые статьи, ничего не скажешь.
              – Умоляю, умоляю, не надо полиции, ведь всё обошлось!
              – Как сказать.
 
              Рита закрыла лицо ладонями, плечи её вздрагивали от рыданий. Виталий поднялся.
              – Попробую разрулить. Однако вам на будущее советую, ничего подобного не делать. Узнаю, тут же эту запись передам куда надо.
 
              Он вытащил диктофон из кармана и повертел им, но Шатова не взглянула, продолжая плакать.
 
              Прежде чем пойти в палату Анжелы, Виталий прошёлся по длинному коридору клиники туда и обратно раз семь. Что делать? Как поступить? Обращаться к полицейским, действительно, не хотелось. Во-первых, к Славику он успел привыкнуть, а если всё откроется, Вика, пожалуй, заберёт его и отцу придётся с ней судиться. Хотя это не проблема, но лишний шум в прессе никому не нужен. Во-вторых, жалко крашеную дуру. Она виновата, конечно, но так вот за здорово живёшь отправить жизнь под хвост этой кошке Вике! Тут тебе не только врачебная ошибка, которую замаскируют, можно не сомневаться, а похищение новорожденного.
 
              План, пусть и отстойный, сформировался по дороге. Забросив домой бабулю и младенца, Виталик схватил визитку вчерашнего лейтенанта и выскочил во двор.
              – Саврасов, – закричал он в трубку, наскоро представившись в ответ на: «Лейтенант Саврасов слушает», – помоги сделать экспертизу.
              – Делали уже, результат отрицательный. Виктория Топилина не является родственницей подкидыша.
              – Я! Я явлюсь!
              В ответ послышался тоненький смешок.
              – То есть, – поправился Виталий, – хочу убедиться.
             В трубке едва можно было различить неясные звуки, прикрыв её ладонью, полицейский что-то обсуждал с сослуживцами.
              – Организуем. Приезжай.
 
              Виталий едва дождался вызванную машину такси. Уже в дороге осознал глупость положения, в которое сам себя поставил, но отступать было поздно. Пока оформлял заявку, оплачивал экспертизу и выяснял, когда можно будет получить результат, прошло не меньше четырёх часов. Обеспокоенная бабушка, дозвонилась до него и сообщила, что приехал отец.
 
               «Отец! – подумал Виталий, – точно, пусть сам разбирается со своими бабами и детьми». Так и не дав внятных объяснений Саврасову, он уехал домой. Виктор, немного уставший с дороги, но лучащийся счастьем, таскал Славика по дому. Вика бегала за ним с приторным видом.
 
              – Поговорить надо, – буркнул Виталий в ответ на приветствие.
              Пока шли в кабинет он жал в кармане диктофон: «Дам послушать, да и всё. Моё дело маленькое».
 
              На следующий день Виталию пришлось покинуть Россию. Он по результатам экспертизы считался отцом брошенного