ст. "К наименованиям изначального Единого бога и его проявлений".

(Хадду)», возможно, заимствованном ­ак­кадцами у «протоевфратцев», где «(Х)а (ha)» - артикль;  часть же слова - «д(д)у» также должна обозначать понятие «бог» (т.е. «Ха-дду» означает «Этот бог»). После же того, как в Угаритском номе громовик Адду слился с автохтонным царём богов Баал-Цафоном/Алиййяну-Балу (а в хурритском пантеоне, к примеру, богу Алиййяну Балу соответствовал бог Грозы "tsb hlbs" - Тешшуб Хальбайский (Ug, V, с.524-525; Astour, 1968)), он (Адду, Хадду) получил статус громовержца и наименование (Баал-)«Хаддад» («Ха-(а)дд-ад» - «(Это) бог богов»).
В аккадской мифологии неоднократно упоминается и «благой» Шед(д)у, дух-хранитель жизненной энергии человека, наименование которого «Ше-д(д)у», оче­видно, означает «Что/Как бог». Хурритский термин «энда (эн-да)» воспринимается (по И.М. Дьяко­нову) как «жрец-правитель (царь-жрец)» (типа шум. "лугаль" или "эн"), что весьма близко к буквальному толкованию - «божественный владыка (пра­витель)» (заметим, что слову (и понятию) "жрец" не соответствует термин "да" (у хурритов - бог либо Отец)). То же (в части трактовки термина [-д-]) можно усмот­реть и в названии одного из древнейших божеств ведийского панте­она - «Дьяус» (в «Ригведе» его культ уже находится на стадии забвения; известно, что он - небесный бог-отец (в частности, отец Солнца) и божество белого, дневного света; архаичный Дьяус вооружён палицей, т.е. он - бог-воитель). Здесь («Дьяус») «дья» - «бог», а  (ус) - окончание (т.е. «Дьяус» означает просто «бог, божество» Неба, как [br]), откуда - Dyâus, Dio, Dios, Dievs, Deiwos, Dieu, Dues, Deva, Devah, Theos (заметим (подчерк­нём), что на санскр. "Dyâus, Djaus" значит "блестящий, светящийся [соотносится с санскритским «ди (di)»]" (А.П. Лопухтин. 1914, т.3)), а также и в наименованиях великих алтайских богов Дьа-йачы (демиург) и Дьа-йык (курировал жизнь и обновле­ние природы), функции которых зафиксированы в тексте их имён. Очевидно, что с обозначением поня­тия «божество» (просто «бог») в форме ([(д/т)-]) «ди, до, дья, диа» и т.п. (латин. «бог» - «deus», а индоевр. - «diēus») связан (в том же значе­нии) и др.-ислан. термин «ti-var» (к при­меру, прагерм. «Thunar­az», в др.-герм. «Tiwas», зап.-герм. «Tiu» (Тиу, Тюр), в герм.-скан. «Thuder», норв. «Torden», шведс. «Tordön», др.-верх.-герм. «Donar», нем. «Doner»,  даттск. "Donder", сканд. «Dunder», англ. Тор и хат./хет. «Тар(у)»). Показательно и то (А.Н. Кононов "Опыт анализа термина турк…". 1949), что в тюрк­ских язы­ках корневая основа тер­мина "t(о/u)r" входит в слова "мощь, сила" (поскольку выше упоминалось, что слово [-r-] может зна­чить "мощь, сила", то тогда выражение "t(о/u)r" означает "божествен­ная мощь (сила)"), а также "закон, прав(ил)о", "важный, боль­шой человек" (заметим, что выра­жение [(d/t)r] может быть истолковано и как "божественный свет (свече­ние)").   
Итак, несомненно, что термин «д(д), да, ду, ди, дья, диа, деи» (где "д" и "т" могут чередоваться), в значении «бог, божество», широко использовался при наименовании как мужских, так и женских божеств (и он (этот термин) древен, поскольку соотносился с обеими ипостасями Единого бога).
Уместно отметить и то, что шумерское слово «эн» означает «господин» (видимо, заимствовано у «протоевфратцев»); в то время, как родственные ему (И. Дьяконов): «eni» - у хурритов, и «napp-» - у эламитов, означают «бог» (у шумеров «бог» - «дин­гир»; термин, с которым они пришли в Месопотамию, см.ниже). Если предста­вить «эн» в виде выражения «э-н», где шум. "э" - "дом", то слово «эн» буквально означает «Вы­сокий (небес­ный) дом (храм)», что адекватно (ср. с хурритским «eni») представ­лению «божество». Заметим, что понятие шум. «эн» тождественно др.-егип. "неб [нб]" (божество) - "господин" (или "Высокое небо").
Рассмотрим этимологию теонима "Исида" (др.-егип. "Ist", др.-греч. "Ist" или "Ist(а)s",  перс. "Isid" (57.)). Сходны с ним (с "Ist") и наименования греческой богини "Hestia" (H(а)-esti-a; др.-греч. "Ἑστί-α") и её римского аналога "Vesta". По­пулярны и наименования таких Великих богинь как шум.-акк. "И(с/ш)тар" (ista-r, ist-ar) и хан. "Астарта/Асторет" (аst-or-et/аst-ar-ta). И поскольку армян. "ast-va" означает (57.)  "божество, богиня" (здесь, видимо,  др.-инд. "va" -  сокращение от "ван", - окончание кос­венного падежа существительных жен. рода), а прахатт.-хур. "ašt-i" (и нахчи (ингуш.) "исти" (В.В. Иванов)), означает "жен­щина" (так, на ивр. слово "iš" значит "муж, мужчина", а "išti" - "моя жена, женщина" (здесь "же­на, женщина" - "išt-"; а свойство принадлежности ("моя") обозначен частью (второго) слова "i", к примеру, "мой сын" - "бен-и"), то, следовательно, выражение "išta-r" интерпретируется как "светящаяся женщина (т.е. богиня)"; то же можно сказать и об эквивалентном ему общесемит. названии "аšt-or-et" (где "et" - окончание, ставящее слово в жен. род). Вместе с тем, принято полагать, что шум.-акк. термин «иштар» означает просто "богиня" (шум. «иштари» - "моя (личная) богиня"), как сем. "элат или элахат". Заметим, что греч. «ast-ēr» - «звезда», также буквально значит "светящаяся женщи­на" (известно, что богиня Инанна/И(с/ш)тар соотносилась с планетой Венера, а Исида - со звездой Сириус). В Древней Индии понятия «звезда» и «мать» обозначены словом санскр. «анна» (что возможно при их соотнесении (как у греков): "звезда" адекватна "светящейся женщине" (как богине Неба и Великой матери)).
Следовательно, словом "ist/еst/a(š/s)t" (сакральное: "светящаяся женщина" как "Мать и богиня Неба") в глубокой древности обозначалось женское божество как таковое (т.е. женскую ипостась Двуединого божества, как богиню, вполне могли на­зывать "светящаяся женщина"). И тогда имя "Исида" (а равно и "Веста") первона­чально означало (просто) Мать, богиня Неба.
Сопоставление древнетюркского «еsаr» (что означает (просто) «бог») с прахатто-хурритским "asti" и семито-хамитским "ist/еst/a(š/s)t", говорит о том, что в неком праязыке (возможно, ностратическом), словом "iš/еs/aš/оs" обозначалось мужское божество (мужская ипостась Единого бога), например, "Assur" ("А(сс/шш)ур" - "светящийся муж", т.е. просто "бог"), "А(с/ш)ир (Ашер)" или "Ос-ир-(ис)". Отметим, что термин "звезда" связывался также и с муж­скими божествами, к примеру, с обще­семит. "А(с/ш)тар; др.-египет. Осирису тоже ставился в соответствие Сириус (Сотис). Таким образом представляется, что понятие "звезда" изначально соотно­силось с Двуединым божеством, а слова: просто "богиня" (например, Исида ("Ist")) и просто "бог" (например, Осирис) могли служить наименованиями женской и мужской ипостасей  (проявлений) Единого бога.
Обратимся к понятию рус. «гора», которое обознача­ется и на санскрите как «гора», «pahara» - на хинди, «шадду» - на аккадском, «кур» (термин «кур (кор)» много­зна­чен) - у шумеров, «даг/таг» - на языке некоторых тюрков. Известно (57.), что ностратиче­ское "hоrа" означает "подниматься". У египтян слову «ḥr» («hоr») соответствуют понятия «высота» и «небо». В иврите (и на протоханаанейском языке) представление «гора» обозначается не только терми­ном «hаr», но и «(ןרק) керен» (в значении «вер­шина горы, гора»). Слово «керен» (корень [крн]) также означает и «рог» (т.е. "гора" соотносится с "рогом" быка (поскольку земля - бык)), а его эквивалентом является термин הפעות" (тоафа) "- «возвышенность; рог» (Чис.24.8; Пс.95/94.4; Иов.22.25). У арабов то же: слово «qаrn» обозначает и пик горы, и луч, а также музыкаль­ный инструмент, в древности изготавливаемый из рога. Основные значения греч. слова «κέρας» и латин. «cornu» (индоевр. языков) - «рог животного» (B. Kedar-Kopfstein  «Theological Dictionary of the Old Testament». 2004). Характерно, что и на современном языке нахчи (потомке прахатто-хурритского) понятие «рог (жи­вотного)» обозначается словом «кур» (т.е. и здесь рог соотносится и с горой ("кур"), и с богом Куром (гора - как рог бога-отца, как быка, олицетворяющего землю).
И тогда позволительно предполагать, что в древности любая гора (либо гора, обладающая характерной острой вершиной) считалась сакральной, окружённой божественным ореолом, сиянием снежной вершины (ср. «рога сияния»), и могла восприниматься либо как «рог» бога земли, либо как клык вепря (соотносимого с преисподней). Характерно, что аккадское наименование горы - «шадду», вошло в одно из имён великого Энлиля: он - «бог Гора» («Эль Шаддай»). Известны и такие эпитеты Эн­лиля, как шум. «Кур-галь» - «Великая гора», и «Нарру» - «Высокий свет (светоч)». И это свидетельст­вует о том, что в Месопотамии обожествляли горы. Почитание священных гор было, в част­ности, широко распространено и у древних тюрков, алтайцев, тувинцев и хакасов (у протошумеров и праариев). Подобные горы и поныне у этих народов называются «священными» (Л.П. Потапов, Культ гор на Алтае. 1946).
Архаичное представление различных этносов о горном массиве, горе (особенно вул­кане), как о божестве либо как об обители богов, несомненно, имеет общие  корни. В период палеолита горы, как представляется, связывались с Двуединым божеством. Так, среди настенных росписей Чатал-Хююка обнаружено изображение двуглавой вершины, возможно, отображающей некое Дву­единое божество (ср. двуглавые статуэтки). В одном из постнеолитических преданий (Павсаний VII.17.10-12) о фригийском Аттисе повест­вуется, что двуполое божество Агдитис было кастрировано (имя «Аг(а)-ди-ти-(и)с», где - санскр. «Аг(г)а» - «гора»; «ди» - «бог, бо­жество», а дравид./шум. «ти» - «жизнь», может быть истолковано как «Гора - бо­жество жизни (дарую­щее жизнь)». Существо, получив­шееся после кастрации, получило на­именование «Кибела» (т.е. в этом мифе отчётливо просту­пает воспоминание о том, что Великая мать Ки­бела - женская ипостась Двуединого божества (высвечивается изначальная гинетичекая связь богини с горой). При этом патриархальное шум.-акк. на­звание «Ки-бела» означает «Владычица земли» (что адекватно -  «Великая мать-земля»). Так, в хур. "Песне об Улликумми" бог Кумарби, воспылав страстью к большой и красивой скале ("perunа"), сочетался с нею (и пять, и десять раз оставлял он на ней своё семя). И скала (став "супругой" Кумарби) зачала (как богиня-мать) каменного сына, незрячего Улликумми. О восприятии горы, как божества (постнеолитический период), свидетельствует не только известные эпитеты Эн­лиля (где шум. "кур" и акк. "шадду" - гора); но и соотнесение таких наименований громовержцев (и богов Неба), как слав. "Perun" ("Перкунас"), др.-инд. "Parjanya" (и т.п.) с терминами: хет.-хур. "perunа" ("скалы, камни"), др.-инд. "parvata" - "гора" (В.Н. Топорков ст. "Древняя Анатолия". 1985).
В эпоху раннеземледельческой культуры (матриархата) бытовало представление о горах (высотах), как о месте пребывания Великой богини, всеобщей матери (Небо (как её беспредельное лоно) "лежит" на горе, объемля её как "рог"), что удостоверя­ется "излюбленным изобразительным сюжетом в глиптике" - прорастанием дерева из (вершины) горы (а это