Учитель пения

государственным строем в пользу этих «лучших» людей. Окончательно  это произойдёт уже в девяносто первом году. Несмотря на всякие заклинания и клятвы юных Ленинцев верности делу Ленина на всех торжественных линейках в школах и на всяких собраниях уже взрослых людей. «Лучшие» люди втихаря, успешно уничтожали глубоко ненавистное им дело Ленина. И, уже позднее,  «лучшие» люди, уничтожив дело Ленина, облапошив деморализованное, инфантильное общество не способное отстоять своё кровное дело, обрели себе полную  легитимность и свободу, свободно, по своему усмотрению распоряжаться всем в этой, ещё более подлой  жизни.

      Бывало, что, приходя из школы, и  находясь ещё во власти тех впечатлений, внушённых там, на торжественных линейках, я, ещё ничего не понимая, удивлённый тем, что, неужели это всё, правда? почти благоговейно говорил отцу и  матери, что таких-то из людей, там в школе на линейке назвали лучшими людьми нашего посёлка. Ожидая от них, вроде, как  подтверждения этому, чтобы их родительским авторитетом, развеять всякие сомнения, и попутно хотел узнать, в чём они лучшие, – лучше других наших поселян.  Отец, коротко, с недоумением бывало, смотрел на меня, будто ляпоту – чушь  какую-то услышал, чего никак не может быть, подумав, – не ослышался ли? Возможно ли такое? затем, как будто убедившись, что не ослышался, он долго безудержно хохотал, уже не обращая на меня никакого внимания. Это вроде, как была его реакция на чудовищное извращение истины и здравого смысла, какое-то, неслыханно циничное торжество лжи и обмана, когда так публично, да ещё в школе, где сеют  только доброе,  светлое и разумное, называли чёрное белым. Отец видимо, никак не ожидал, что такое вопиющее зло будет так нагло и цинично выставляться в школе, как что-то выдающееся, ну, прямо героическое. Ему, наверное, казалось, уж в школе не говорили бы об этом. Помалкивали бы об этом, будто ничего не знают, что есть на самом деле. Но, к такому извращению истины, видимо, уже привыкли, так же, как к тому, что день сменяет ночь, а ночь сменяет день.

      Дело в том, что  многих, кого называли на торжественных школьных линейках «лучшими» людьми посёлка, отец хорошо знал, кто они на самом деле. К примеру, он знал, что мало тех в посёлке, кто не отвалив «лучшим» людям взятку, как цинично, с издёвкой и злобой,  втихаря говорили меж собой  тогда наши поселяне, – пятьсот «долларов». Это значило, чтобы получить новую квартиру, «лучшим» людям посёлка, или города надо отвалить (выложить) пятьсот рублей. В начале и середине шестидесятых, это, наверное, три – четыре месячные зарплаты за «бесплатную» государственную квартиру. Ну, и всякие их схемы хищений и прочих махинаций, отец тоже знал, к примеру, афёры с хищением зерна на хлебной базе и т.д. не только он, но и многие в посёлке. «Лучшие» люди уже тогда не жили на одну зарплату, как прочие, не лучшие люди. Этим самым «лучшие» люди, своими асоциальными действиями, уничтожали социализм, активно превращали его в изомер социализма, итак во всей в стране, тем самым они активно приближали время установления своей воровской власти уже к 1991 году. Конечно, такую правду, на торжественных школьных линейках никогда не говорили. А, люди посёлка, так же, как и всей страны, покорно, рабски молчали тогда, несли оброк, пресловутые 500 «долларов». И  вслух не возражали тому, что лже коммунисты – воры, мошенники, взяточники с партийными билетами, повсюду, забирали их власть – власть трудящихся, лишь втихаря, меж собой,  злобно посмеивались над их проделками, вопиюще противоречащими социалистической законности, сравнивали их с дореволюционными порядками ещё царского времени. Так же, покорно и согбенно люди приняли, уже позднее, и гос. Переворот 1991 года. Когда  уже  окончательно «лучшие» люди страны  воры, мошенники, барыги, спекулянты и откровенные бандиты свергли их власть – власть трудящихся, власть Советов, и захватили и беспощадно разграбили, под видом реформ, на самом деле лже реформ, всю страну, народ. Войдя  в сговор с ростовщиками Запада, с их тёмной ростовщической конторой МВФ, вроде, как заручившись их поддержкой, чтобы вдобавок, ещё больше ввести в заблуждение общество, скрыть от него их совместное ограбление страны. Так хитро лже коммунисты – воры, мошенники, барыги, спекулянты нахлобучили страну – доверчивый, инфантильный народ. Что ж, после смерти И. Сталина, с каждым годом крепла их власть, их диктатура. То, то они («лучшие» люди) так люто возненавидели И. Сталина. Он  им обогащаться воровством, мошенничеством, взяточничеством, очень уж, мешал.

      Отец вообще,  своим пониманием приравнивал все их деяния (дела) к деяниям (делам) немецко-фашистских захватчиков на территории страны. Он пророчески говорил тогда, нет, не прилюдно, где-то, а дома, как будто самому себе, что эта власть погубит страну. Мать  всё боялась, как бы, он где-то вне дома, это не говорил. Конечно же, он помнил, что не такую жизнь  обещали им замполиты  на той войне. Они же, «лучшие» люди, чувствовали себя полновластными хозяевами этой жизни во всей стране, не только в нашем посёлке. Эта зараза из года в год всё больше распространялась по стране. При «диктаторе», И.В. Сталине были репрессии против них, с ними расправлялись. После его смерти,  лже коммунисты сняли с себя всякую ответственность, стали полновластными хозяевами в стране, в результате, коррупционная сеть быстро разрослась и вглубь и вширь, год от года всё больше парализуя страну, её экономику. Прорвавшись повсюду во власть, «лучшие» люди,  враги дела Ленина, прикрываясь словесной шелухой про дело Ленина, уничтожили впоследствии, люто ненавидимое ими,  дело Ленина.  Так «лучшие» люди, прикрываясь партийными билетами, разлагали всё общество,  убивали в людях веру в социализм, и всякую справедливость, уже с тех пор готовили людей, их сознание к тому 1991 году. Своими делами во власти, (воровством кумовством и аферами) «лучшие» люди  делали социализм несостоятельным. А внешним врагам социализма там, где-то за рубежом, можно было особо и не корячиться в деле уничтожения социализма, внутренние враги социализма лже коммунисты, гораздо лучше их, проделывали эту работу.

        Отцу, наверное, казалось нормальным, если бы в школе учили, что эти «лучшие» люди, кто они есть на самом деле, опасны для общества и страны. Он с насмешкой говорил тогда при случае, что всё это жульё и ворьё, надёжно прикрывает от всяких разоблачений, их партийный билет. Своим саркастичным  смехом – хохотом, он будто представлял, что такое может происходить вовсе не в реальной жизни – в реальной жизни, если следовать здравому смыслу, быть такого не может. Это всё происходит будто на сцене комедийного театра, где актёры своей игрой исполняют (разыгрывают) смешную пародию, изобличающую всего лишь, кое-где имеющую место ложь и фальшь. Видимо потому это вызывало у него такой саркастический смех, что вспоминая и сравнивая какую им, совсем молодым, мало что понимающим тогда, замполиты  обещали совсем не такую жизнь после победы над фашизмом. И, прожив пару десятилетий после этой победы, с горечью обнаружилось, что  все их обещания, и всякие заверения в том, что жизнь будет такой благостной и  справедливой, вдруг, оказались таким издевательским пшиком. – Ну, не смешно ли? Как ловко надули – вспоминал тогда отец. Когда, воочию оказалась эта жизнь, такой злой иронией, насмешкой над тем, что обещали им когда-то замполиты.

Мать, напротив, это всё понимала, как само собой разумеющееся, что, вроде, как, по-другому и быть не может, только об этом надо помалкивать, так же, как и все вокруг. К примеру: на каких-то собраниях на их заводе, где тогда работали отец и мать, они часто слышала такую лживую, циничную фразу от всяких там докладчиков, – надо жить по-Ленински.  Эту фразу без зазрения совести, часто произносили выступающие с докладами, совсем не рядовые работяги этого завода, а всякие там профорги, парторги, председатели завкомов и т.д. из этого ряда, те карьеристы, которые преуспели в деле втирания очков, и наведении тени на плетень.  А так же, эту цинично лживую фразу, почти  всегда употреблял в своих докладах, директор завода, когда он выступал на заводском собрании, по случаю каких-то праздников красного календаря с лицемерными поздравлениями по случаю этих праздников. Тогда как, почти все работяги знали, что он в доле, в деле проворачивания всяких афёр и хищений, дележе взяток, особенно с тех, устраивающихся на их завод с окрестных деревень. Как  шутя, иронично говорили между собой работяги, жители посёлка – без оброка, на завод деревенских не возьмут.

    Приезжал иногда, говорили, что раз в год, какой-то проверяющий (бывало и не один) из Москвы. Но  получив оговорённую сумму (мзду), разумеется, никаких нарушений «социалистической законности» и прочих злоупотреблений никогда  не находил. Это так надо было жить по-Ленински? (Как поучали на собраниях «лучшие» люди) – уже дома, меж собой, после этих наскрозь лживых слов на собраниях, насмешливо  говорили отец с матерью, будто обсуждали какую-то театральную постановку, после возвращения из театра. А  мать  всё вразумляла и наставляла отца, как не смышлёного  подростка, мол, понимаешь, ну и понимай, и помалкивай, как все другие.  Говорила, очень хотела внушить отцу, о том, какие все умные и хитрые в отличие от него,  понимают, что надо помалкивать, она  просто, умоляла отца, чтобы он ничего  не смел, говорить про них вслух. Напоминала ему – не то эти «лучшие» люди расправятся с тобой, похлеще той войны, у них всё схвачено – милиция, прокуратура, тревожилась за него мать тогда.  Эта жизнь, со всеми её столь характерными эпизодами, была некой иллюстрацией того, что основная масса и не думала выдавливать из себя раба, как рекомендовал это делать известный классик. Считала более привычным и приемлемым для  себя согбенно пресмыкаться. А партийное жульё успешно этим пользовалось. Так было везде по стране – повсеместно вырождалась социалистическая законность, в противном случае, не было бы 1991 года, реванша тёмных сил, злобно гнетущих теперь. Услышанное в ту раннюю пору от родителей, было абсолютно не совместимо со всеми словами и клятвами верности делу Ленина, делу трудящихся, произносимых докладчиками на торжественных школьных линейках. Из чего, совсем скоро стало понятно – никакого социализма и коммунизма не будет, а все эти праздничные торжества на школьных линейках это тотальная ложь, за которой скрывались те самые «лучшие» люди – лже коммунисты – могильщики социализма и СССР. Казалось, только – а все другие понимают это?

        Но  в этот, столь памятный день,  появление отца в школе было каким-то исключением. Видимо мать по какой-то причине, всё же, не могла пойти. Теперь уже не помнится по какой. И  была вынуждена поэтому, туда отправить отца. По собственной инициативе, без её ведения и согласия, он вряд ли мог пойти. Без какого-то напоминания со стороны матери, он к школе не имел ни малейшего интереса.  В  тот столь  памятный день, вызывали родителей не по моей вине, за мной тогда ничего не было. Не было нарушений дисциплины и с успеваемостью у меня было всё в порядке. Что-то там  было у