представлялись царские хоромы. Белокаменные палаты, отделанные различными сортами мрамора, изобилие драгоценных камней и так далее. Он не мог прийти в себя.
- Тебе что, плохо, братишка? – это Николай засуетился возле Распутина. Думает, может трудная дорога да различные душевные переживания подорвали его здоровье. Коля напуган, ведь за брата он в ответе. С него вся родня спросит, что он с Гришкой сделал? Тайга его не сломила, так ты постарался… Колю аж в пот бросило...
- Нет, Коля, мне очень хорошо сейчас! У нашего любого «нового русского», а проще, буржуя, дом в сто раз больше, чем у графа Льва Николаевича Толстого. Это парадокс какой-то, нонсенс. Только в России такое возможно.
Я сейчас горд за Льва Николаевича. Действительно он близок с народом. Вон, рядом с его домом, не поворачивается язык сказать особняком, под соломенной крышей поварская стоит и другие здания, крытые соломой.
Тут настолько всё просто и обнажено, что можно только восторгаться природой. Их единством духа. И красотой жизни графа Толстого. Никакого засилья иностранщиной: тут русский дух, тут Русью пахнет…
Жалко, что вовнутрь мы не можем попасть. Наверно, и там мы нашли бы чему удивляться. Но надо уже двигаться к выходу.
И опять братья попали в сады в окружении прудов. Пришлось обходить эти красивые места. Так что к воротам пришли вовремя, за три минуты до отпущенного времени.
Алексей даже не поверил своим глазам: «Вы что, с хронометром в руках бегали, братцы? Или у вас врождённое чувство ответственности при нашем замурованном сознании и времени? Вы от всех выгодно отличаетесь».
Коля забирает документы у охранника: «Спасибо, товарищ! Ты нас сподвиг на великие дела. Теперь можно по ходу в имение к Тургеневу заехать. Спасибо тебе, брат!» – Трясёт руку охранника.
Потом крестится: «Спасибо тебе, Господь Бог Отец наш, за помощь и поддержку. Иначе ничего бы у нас не получилось: спасибо! Для брата мы старались».
И снова машина летит к трассе. А дальше курс на Орёл. Притихли братья. Столько за сегодня у них накопилось впечатлений, что надо их осмыслить, душой всё прочувствовать. Тут не до детского восторга.
Но и молчать долго тоже трудно. Ведь люди от природы всегда любят пошутить. И шутку понимают. А как же иначе? Так человеческая жизнь устроена. И Распутин начинает разговор:
- Вон я в газете анекдот вычитал, пока сюда к вам ехал, про наших любимых жён. Я всегда им удивляюсь. Ведь когда захотят, живут хорошо, все им завидуют, а если не захочет она жить, ой, что будет!?
Уехал муж на рыбалку и звонит своей любимой жене: «Где ты, моё золотце, находишься? Я уже весь тут извёлся без тебя, так сильно скучаю.» Это он так для проформы сказал, а как же иначе с женой разговаривать? Скажи ей муж, что не скучает без неё, что из этого получится?
А она ему весело отвечает: «Я нахожусь, любимый Ванечка, там, куда ты меня всё время посылаешь!»
Мужик в ударе, никогда бы не подумал об этом. Это надо же!?
Но приходится Ванечке слушать жену дальше.
- Я стала тем, кем ты меня всегда называешь!
И что самое убийственное для рыбака, уже потом прозвучало.
- Очень жалею, Ванечка, что тебя раньше не слушала. Да пошёл ты со своей рыбалкой подальше!
Смеются братья, как тут не смеяться, хотя задета мужская честь. Но и так ведь бывает, хотя не хочется мужикам в этом признаваться.
По мнению Распутина, его братьям на жён повезло. Они для него предмет удивления и восхищения. У него на этот счёт,так дебри в душе. Начиная с первой жены и так далее. Он их уже не считает. На данном этапе последняя Елена. Но у той гонора столько, что Распутину беда с ней. А порой и вообще она неуправляемая. И дальше уже на этой волне рассказывает:
Один раз ребята принесли на работу газету, так там наши жены пишут о том, как они своих мужей ненавидят. И таких писем там напечатано премного: на всю газетную полосу.
- Одна пишет, что она своего мужа ненавидит и постоянно его травит. И до тех пор будет травить, пока его совсем не убьёт, это ужас какой-то!
Другая жена пишет, что всегда, когда подаёт своему мужу тарелку с супом, всегда с удовольствием плюёт туда. И так далее.
Когда наши мужики всё эти признания прочитали, то были шокированы настолько, что не смеялись как обычно, а крепко призадумались. Да так серьёзно, что нескоро сами из штопора вышли.
Выходит, что было им над чем призадуматься: а чем чёрт не шутит, может, и его половинка из той же когорты мужененавистниц. И он у неё сейчас вроде подопытного кролика. Тут поневоле задумаешься. От такой любви: чирик, куку, и нет Васи.
- Да, Григорий, начитался ты всякой прессы, и вроде смеяться нужно. Но смешного тут мало. Как подумаешь, что такое ещё возможно в нашем мире, то на голове волосы дыбом становятся. И чего им не хватает таким жёнам? Чего?
То, что стервы они, так женщины и сами этого не скрывают. Даже песни с гордостью поют: бабы стервы, и так далее… Чтобы запугать мужиков.
На экскурсии в зоопарке. Экскурсовод говорит людям: «Перед вами орёл-стервятник, питается исключительно стервой. Гражданки, отойдите от клетки!» Видите, мужики жалеют женщин. А они что вытворяют?!
Пока братья смеялись, то уже сильно приблизились к цели. И опять всех удивил Николай:
- Раз мы уже здесь оказались, в этом историческом месте, и уже побывали в родовом поместье Льва Николаевича Толстого, то сейчас грех не заехать к Ивану Сергеевичу Тургеневу, в его господский дом в Спасском-Лутовиново. Там музей сейчас. Когда ещё у нас появится такая возможность показать своему любимому среднему брату все наши исторические места. Мы с Алексеем только за! А ты, братишка?
Алексей посмеивается: «Ну и говорить ты, Коля, мастак. Даже я покраснел. - И продолжил: - Всё хорошо, но дело уже к вечеру, и надо принимать какое-то одно правильное решение: если ехать, то поедем. А на нет, так и суда нет».
Скоро машина свернула с трассы, и на всей возможной скорости двинулась к усадьбе Тургенева, время дорого. Скоро стала видна большая церковь, на ней колокольня и далее огромный господский дом. Но всё это оказалось по другую сторону кованного металлического забора, которым была обнесена вся дворянская усадьба. Красивые ворота закрыты, на входе охрана. И сейчас попасть туда невозможно.
Охрана была неумолима: – Сегодня у нас не рабочий день. И рады бы вам помочь, друзья, потому что сюда люди как паломники со всего мира приезжают.
Я сам во Владивостоке служил. И душа моя, как у вашего брата там. Но у нас получено штормовое предупреждение. Пишут, что деревья будут падать, а в усадьбе лес кругом. Что-нибудь случиться с вами, потом греха не оберёмся. Простите, мужики, но по-другому мы не можем поступить, такая у нас работа.
Много через металлический забор не увидишь. И Распутин с Колей пошли к пруду. А их здесь целая цепь тянется вокруг всей усадьбы. Хоть этим можно будет похвастаться, что купался в барском пруду самого Тургенева.
Наскоро разделся Гришка и полез в воду купаться. Но воды там всего по пояс. И куда не иди, глубже не становится. Выходит, что и тут у него ничего не получилось. Если не везёт ему, то, как говорится, не судьба.
И снова машина возвращается к трассе, и снова курс на Орёл. Но обида у Николая на охрану усадьбы осталась. Говорит, что шторм будет, а на небе всего одно облачко. И здесь нас обманули.
Но это невзрачное облачко всё разрасталось и становилось всё чернее и чернее. Поднялся сильный попутный ветер, и машина на огромной скорости ринулась в самый эпицентр стихии. Вал воды обрушился на машину, как будто её только там и ждали. И так был уже вечер, но тут без всякого перехода сразу наступила жуткая чёрная ночь.
Машина точно плыла в этой нескончаемой пелене дождя вперёд. И только мастерство Алексея помогло им избежать всяких ненужных эксцессов до Орла. И в Орле было такое же самое действие: везде стихийное бедствие. Шторм неустанно господствует на всём огромном пространстве Орловской и других областей. Так что синоптики в данном случае не ошиблись. И пока братья доехали до дома, то физически и морально сильно устали.
Страшна ночь. От дождя и ветра даже монстры-дома вздыбилась. Неудивительно, если где-то падали деревья. И это только начало ночи. Зашли путешественники домой, и страхи остались позади, будто их и не было. Сильно захотелось спать. Усталость брала своё. А каково было Алексею, ведь он за рулём был.
Утром Нина, жена Алексея, не знает чем угостить гостя, куда его посадить. Они для Распутина эталон семейных отношений. Вырастили сына Виталия. Выучили его. Отслужил в армии. Потом женился.
Сейчас бабушка и дедушка помогают воспитывать двоих внуков, Дениску и Вадимку. Всю свою душу им отдают. А как же иначе?
И хоть молодые родители в Москве живут, но своих папу с мамой они не забывают. Часто приезжают сюда в гости с внуками. Как внукам без бабушки и дедушки прожить, они ведь для них созданы, это в их понятии так. Так что практически Алексею с Ниной скучать не приходится, а тут ещё и Распутин в гости приехал.
- Сегодня надо обязательно сходить в церковь. Там службу будет вести отец Сергий. Это наш Сергей Алексеевич Хохлов, твой, Гриша, двоюродный брат. Он самый младший сын из детей тёти Зины. Ты его, конечно, помнишь.
Ну как не помнить его Распутину? Первый раз, когда они увиделись, Серёже было всего три годика, может, чуть больше. Семья жила в стороне от посёлков, как бы на своём хуторе. Для детей это была настоящая вольница. Земли там было, сколько хочешь, и своё хозяйство, только не ленись, работай там.
А внизу под бугром речушка течёт, уже известная нам Моховница. Здесь она шире, чем возле Мартыновского посёлка, где дедушка похоронен. Есть тут и небольшие разливы. И братья здесь марлей ловили плотву и гольцов, один раз даже щучка попалась. И накупаются они там вдоволь, и рыбки поймают. На жарёху всей семье рыбы хватало.
Ещё рыбу ловили плетёными корзинами. Здесь их называют кубарями. А на Дальнем Востоке мордушами. Груз туда Гришка положит, хлеба накидает и под берег ставит. Утром пораньше поднимется. А все дети спали в большом шалаше на улице. Они все родственники: двоюродные братья и сёстры. Вольница здесь у них. Каникулы.
Старшие Витя с Колей ещё спят, хотят в тёплой постели понежиться. А самый маленький братик Серёжа уже не спит. Хоть он и не разговаривал толком, но мудреный он был хлопчик. Не считал это нужным делать. Просто не хотел разговаривать. И всё тут!
Есть такие дети, те сразу начинают говорить целыми предложениями: чисто и ясно. Только им толчок нужен, какое-либо событие.
Берёт Серёжа за руку Распутина, в другую руку своё небольшое ведёрко, и идут братья к речке, к своим мордушам. Кто тут кого ведёт, непонятно.
Раздевается Распутин, и одну за другой плетёнки на берег вытаскивает. Там уже Серёжа орудует. Карасей в ведёрко складывает, а азарта малышу не занимать. Хотя и тут почти не разговаривает он, но это делу и сейчас не мешает.
Так они и подружились. И Серёжа за родным Распутиным, что хвостик ходит. Кстати сказать, так получилось, что в один день они родились, только с большой разницей в годах. Может от этого они так легко подружились. Что-то уже было у них общее. По космической системе.
А однажды смотрит Гришка, подкуривают его младшие братья Витя и Коля. Насмотрятся они на взрослых мужиков и сами потихоньку дымят, пока родители на
