Инь Ян. Оттенки прошлого.Жизнь продолжается! ч.5

несколько часов до начала праздника, - вновь заговорил Данте де Лука. -  Мы посвятим их   осмотру исторического центра Сульмоны. Через пятнадцать минут жду вас у входа.
 Есть надпись, помните, в туннеле?
Она гласит, что братья вы навеки.
Её стереть не сможет даже время!
...Вы снова вместе быть должны поклясться!
Поймите же - нам большего не нужно.
Попробуйте собрать осколки братства!
Позвольте нам опять поверить в дружбу! (1)
  Улицы города были расцвечены флагами трёх районов, принимавших участие в турнире. Хотя в Средневековье их было одиннадцать.
  Прежде всего  Данте провёл  своих подопечных к   Дворцу Пресвятой Аннунциаты, во  внутренний двор к  памятнику поэту Овидию, великому сыну Сульмоны. (3)  Пройдя немного по Корсо Овидио,  Верона, Хайме и остальные  вышли к площади Гарибальди, которая имела необычный вид. Казалось, что всё её пространство покрыто плотным снежным покровом. Это был белый гравий, такой мелкий, как мел или сахарный песок.
    Напротив площади - красивая церковь San Francesco della Scarpa. Верона и Хайме остановились полюбоваться её великолепным порталом. Ворота церкви были широко
распахнуты. Там находился прелестный круглый дворик, куда входили люди. Данте
де Лука сделал жест рукой.
- Присоедимся к ним! Здесь,  в  штаб-квартире турнира   продают  билеты на представление. Я заказал тринадцать билетов.
- Тринадцать? Baker's dozen? Чёртова дюжина? - переспросил Кристофер на английском  языке.
-  Dozzina del Diavolo,  - подтвердил Данте де Лука на итальянском.
- У нас в Казахстане говорят: сайтанның дюжина, - высказался Азамат.
Вступил Оскар:
- По узбекски: Shaytonning o'nlab.
- Интересно! Ого-го! - удивился Данте де Лука.
- Это  что!  У нас в  Бельгии два государственных языка: французский и нидерландский, - констатировал Роман. -  На французском чёртова дюжина:  la douzaine du diable.
- Вы хотите сказать на голландском? - прервал Кристофер Романа.
- Да, в Европе говорят: голландский язык... Так вот чёртова дюжина на голландском  будет: dozijn duivel.
- Ну, вы мужчины и даёте! Нашли о чём рассуждать! - вспыхнула Верона.
- Но нас ведь действительно тринадцать человек, - оправдался  за всех до сих пор молчавший Хайме.
- Ну, да! Ну, да!
- Да, да!  - подтвердили Диларам, ВерОника и Алма. 
- Просто это слово у нас в Вернике не произносят вслух! - шепнула на ухо Хайме Верона. - Можно на себя наслать неприятности...Дюжина у нас означает множество...чер...
   Хайме понимающе кивнул:
- Дюжина у нас  - это 12, а чёр...молчу, молчу... дюжина, знаешь кого,  13-ая...
Тут высказался  Данте де Лука:
- Всё это суеверия!
- А у нас в Японии есть одна сказка. Хотите расскажу? - спросил молчун Сопа Сато. Так его про себя называл Хайме.
- У нас ещё есть время, - сказал Данте де Лука. - Можно послушать!
Все согласились.
- Послушаем!
- Рассказывай!
Сказка о чёртовой дюжине
 - Давным-давно  в деревне Сиракава на острове Хонсю жил старик. Звали его Тору Санада. И была у старика на правой щеке огромная шишка, которая доходила до плеча, болталась с боку и вечно ему
мешала. (4)
  Дом Тору,  крытый остроконечной  соломенной  крышей, был одним из таких же домиков в округе. Эти дома  назывались "гассё-дзукури"/ "сложенные в молитве руки", ведь остроконечные высокие крыши домов напоминают их.
  Основным занятием  жителей деревни всегда было разведение шелкопряда, и дома  традиционно строились с таким  учётом: на нижнем этаже жила семья, а на верхних этажах как раз разводили шелкопряда. Дом нужно было хорошо отапливать, чтобы были благоприятные условия. Старик Тору  был очень стар.  Он уже собирался на гору Фудзияма, которая считалась горой бессмертия. А поднимающийся над горой дым - якобы от того, что в жерле готовится эликсир бессмертия.(5)
   И вот пошёл однажды Тору  за дровами в лес, что у горы. Вдруг поднялась страшная буря, засверкала молния, загремел гром,  дождь полился ручьями. Хотел Тору  вернуться домой, да не знал куда идти, в такую погоду найти выход из леса оказалось трудно. Да и шишка мешала,   намокла, стала огромной и  тяжёлой.
-  Как же мне быть  дальше? - думает Тору.
 Видит,  рядом дерево с огромным дуплом. Забрался старик   в дупло и ждёт, когда дождь закончится. Тут и  ночь наступила. В густом лесу темно, хоть глаз выколи, ветер жутко завывает. Страшно стало Тору. Сидит в дупле и дрожит, глаз не может сомкнуть.
   В полночь ветер стих, да и ливень кончился. Хотел Тору вылезти из дупла, да темно было,  и  дождик мелкий ещё шёл.  Решил до утра пересидеть.  Вдруг  услышал  Тору голоса.  Будто  человек десять, а то и больше,  спускается с Фудзиямы. На душе  сразу полегчало.
- Вот, – думает Тору, – и попутчики мне нашлись.
   Высунулся он из дупла, да так и обмер от ужаса. Вместо людей идут друг за другом... черти!  Одеты пёстро, да и цветом разные: иссиня чёрные, чёрные  с пепельным оттенком, тёмно-коричневые. Идут, шумят, дорогу фонариками освещают. И кажется, будто светятся в темноте десятки кошачьих глаз.
  У Тору  от страха душа в пятки ушла. Забился он глубоко в дупло, сидит  ни жив ни мёртв, дрожит – зуб на зуб не попадает.
  А черти вскоре поравнялись с деревом, в котором Тору  сидел, остановились и стали говорить что-то на непонятном языке. Тору ещё больше испугался.
- Ну, – думает он, – пропал я!
  Тем временем один из чертей, должно быть самый главный, уселся прямо перед дуплом, а по правую и левую сторону от него расположились и остальные черти. Тору одним глазком рассмотрел,
что чертей было...13!  И какие страшилища! И одноглазые, и рты до ушей, и  с плоскими  рожами, и с  носами,  похожими на свиные пятачки, только чёрные.
- Какие все противные и страшные! - подумал Тору. - Никому  не расскажешь!
  Один из чертей, что постарше, достал из огромной котомки  вино, глиняные рюмки.
- Ну, ты и Мешла запасливый! - говорит чёрт  со шкурой чёрно -пепельной.
- Ты старый Михась, небось сам запасы на чёрный день  прячешь!
 Усмехнулся старый чёрт, а остальные черти промолчали.
- Раз сам главный предлагает выпить, - думают они, - зачем лезть  на рожон, лучше промолчать.
  Каждый стал что-нибудь доставать из своих мешков. Кто колбасу , кто окорок, кто целый  каравай хлеба, а кто и сыра головку.
- Видимо, в деревне поживились, обобрали деревенских, ничего не оставили, - подумал Тору.
   И начался пир горой. Выпили черти, закусили, ещё выпили, захмелели, а больше всех самый главный. Сидит, глазищами таращит и по сторонам зыркает. А то  хохочет во всю глотку.
   Вскочил тут один молодой чёрт, взял блюдо с каким-то кушаньем и почтительно подносит главному черту.
- Механ, - только и успел разобрать Тору.  Видимо, так звали главаря чертей.  
- Механ! Это для вас!
 Потом молодой чертёнок  стал что-то говорить главному чёрту, а что -  Тору  не разобрал. Видимо, что-то смешное. Сидит Механ, в левой руке рюмку держит, слушает молодого и смеётся.
- Молодец, Мешаня!
- Посмотришь, ну, точь-в-точь, как у людей! - думает старик Тору.
   А потом черти затянули  песню, да  на разные голоса!  Кто в лес, кто по дрова!  Тору даже уши ладонями  закрыл.Какафония, не иначе!  Тут другой молодой чертёнок  выскочил в центр круга и пустился в пляс.
- Молодечно, Мехаль!
- Молодчик!
- Младо, младено!
  Кричали черти.  Что тут  началось! Один за другим выходили черти в круг,  показать, кто во что горазд. Были тут и ловкие плясуны – их все хвалили. Были никудышные – их провожали громким смехом. Главный чёрт Механ совсем разошёлся.
– Такой веселой пирушки, как сегодня, у нас ещё не бывало. А ну, кто ещё хочет сплясать? Выходи! – крикнул он.
Как чувствовал, что ещё  рядом кто-то есть.  Всё это время Тору  сидел в дупле, скорчившись, и со страхом думал:
- Вот это попал я, так попал!
  Но потом любопытство взяло своё. Начал он из дупла выглядывать и сам не заметил, как забыл все свои страхи. Смотрит на пляски чертей, словно так и полагается. Даже
весело стало. А как услышал слова главного из чертей, так и самому захотелось
выйти в круг, сплясать. Но тут же спохватился  и думает:
- Если я высунусь  из дупла, меня схватят  черти и сожрут! Нет уж, потерплю, посижу лучше тихонько здесь.
А черти, как нарочно, ещё веселее в ладоши хлопают и в такт подпевают. Вроде, стали петь ладнее и лучше. Не выдержал Тору:
– Эх, будь что будет, пойду! А съедят, так всё равно один раз помирать!
Сунул он топор за пояс, надвинул шапку на брови и выскочил из дупла на поляну, как  чёрт  из табакерки.  Прямо перед самым носом у главного чёрта.
– Сейчас я вам покажу, как надо плясать!
  От такой неожиданности черти срусили больше, чем сам старик Тору чуть раньше. Повскакивали с мест, заголосили:
- Что такое?
- Кто такой?
А самый главный, Механ и говорит, спокойно так:
- А!  Ведь это, никак, старик Тору к нам пожаловал!
Но Тору уже было всё равно. Он даже не заметил, что черти его знают. Прыгал и носился  по кругу.  Словно подвыпимший, выкрикивал:
- Э-эх! Э-эх! Ещё  раз!
  Это было так забавно, что черти скоро пришли в себя. Стали  хлопать в такт и всячески подбадривать старика.
– Вот это молодец Тору! Давай, давай! Покажи, как люди пляшут! – громко кричали черти, забыв обо всём на свете.
А когдаТору  устал и остановился, главный чёрт Механ в восхищении сказал:
– Ну и плясун же ты, Тору! Рано ещё тебе в гору!  Никогда такого не видел. Завтра вечером приходи опять, спляшешь нам еще раз!
-Хэ-хэ, я и без вашего приказа приду, – самодовольно ответил хитрый Тору. Сегодня я так, безо всякой подготовки плясал, а вот завтра к вечеру подготовлюсь – спляшу ещё лучше.
 А сам думает:
- Как избавиться от чертей? Ведь замучают! Что же придумать?
- А придёшь? - говорит Механ, тыкая Тору пальцем в шишку.
- Приду, приду! - спокойно отвечает старик.
Но тут черт, что сидел третьим слева от главного черта, поднялся и говорит:
– Э нет, так не годится! А вдруг обманет Тору и не придёт? Пойдёт в гору? Давайте возьмём у него что-нибудь в залог, чтобы сдержал своё слово.
– Да, ты,  Ошлин, пожалуй, прав, – согласился главный черт Механ.
Загалдели тут черти, стали спорить, что лучше взять у старика. Один кричит:
 – Шапку возьмём, шапку!
 Другой:
 – Топор, топор!
Третий поддерживает:
-  Без топора он дрова не нарубит, вернётся в лес.
- Только не шишку, только не шишку, - бормочет Тору.
Механ это услышал и как гаркнет:
– Прекратили шуметь!  Лучше  возьмём у него шишку со щеки. Шишка, должно быть, счастье приносит. И уж, наверное, старик Тору  дорожит ею больше всего на свете.
- Только не шишку, только не шишку, - как заведённый повторяет Тору.
А в  душе радуется, что чёрт на его уловку поддался.
- Вот, – думает, – повезло! От шишки освобожусь!
  Но сам виду не подаёт и нарочно, словно вправду испугался, просит чертей:
– Что вы, что вы! Разве можно! Что угодно из вещей берите! Даже нос не жалко! Хоть глаза вытащите, только шишку, прошу вас, не троньте! Ведь сколько лет я её берегу!  Это ведь моё  самое ценное сокровище. Отнимете – я пропаду!
Услышал эти слова главный черт, обрадовался.
– Ну, что я вам говорил? Старик и в самом деле дорожит шишкой. Взять её в залог! Эй, кто там!
Подскочили тут к Тору черти, и не успел он опомниться, как открутили ему шишку. Старик даже не почувствовал.
В это время начало светать, на деревьях вороны закаркали. Испугались