Колокол

дорогие автомобили? Разве мы заставили людей пускать в бегство карательные отряды вурдалаков? Разве мы заставляем людей бороться за право быть человеком, а не дойной скотиной?
- Твои слова правдивы. И я так думал, но все чаще я думаю и о другом. Кто дал нам право вмешиваться в дела людей? Ведь их жизнь – это их жизнь. Он выбрали свой путь, зачем им показывать на другие дороги, взор на которые и так открыт, надо только повернуть голову.
- Опять Вы об этом – это лживая моральная составляющая. Я смотрю, этот вирус попадает не только в умы простых смертных. Да право у нас простое, переданное еще Первыми Потомками первым посвященным – это право родителя на воспитание своего ребенка. Мы уже тысячи лет не указываем людям, что им следует делать, но и оставаться пассивными наблюдателями, мы не имеем права!
- Но ведь погибнут тысячи, десятки, сотни тысяч людей!
- Люди всегда гибли. Гибли и будут гибнуть. Но кто повинен в их смерти?  Мы? Нет! Вспомните историю, все геноциды, все казни народов совершали кто? – вожди, жрецы – люди, обремененные властью и знаниями, защищая ту или иную сторону, которая была им выгодна. Смерть нескольких десятков людей от наших рук ничтожное зерно зла, которое мы посеем на этой земле, а вот что вырастет из него, решать людям. Наша судьба также не разделима от судеб людей.
Андрей Иванович смотрел на меня, потом отвернулся обратно к окну и сказал:
- Поступай, как велит сердце мира, мы не судьи, но и нас судить некому.

* * *

Волки шли по лесу, мягко ступая по осенней листве, бесшумная стая двигалась в сторону города. Серые, отлитые свинцом шкуры, чернели в лучах заходящего солнца.
Впереди уже слышался гул трассы, когда отряд остановился. Владимир жестом позвал за собой двух волков, и двинулся в сторону шоссе.
По шоссе двигалась колонна войск. Десятки фургонов были набиты угрюмыми бойцами. Танки вгрызалась в асфальт гусеницами, коптя вечернее небо, боевые машины ровным гулом двигались неделимой гусеницей друг за другом. То и дело ведущие машины прижимали к обочине не многочисленные автомобили по обеим сторонам, освобождая путь. Колонна шла в город, город не спал, город бурлил, город ожил.
Раздался вой, его подхватили десятки волчьих глоток.
- Ты слышал? – спросил старший лейтенант майора в кабине фургона.
- Волки воют, что с того?
- Странно это, волков в наших краях давно не было.
- Мигрируют, значит, как и всем – жрать нечего.
Вой раздался снова, уже очень близко.
- Да чтоб тебя! – выругался солдат и с силой надавил на педаль тормоза.
На пути стояли три огромных волка, один из них стоял чуть впереди остальных, образуя треугольник.
- Посигналь ему, - приказал майор. Водитель посигналил. Волки подошли ближе.
- Посигналь сильнее, - ожесточеннее сказал майор, поглядывая на часы.
Волки не уходили, постепенно всю колонну окружила стая, солдаты, проснувшись, с интересом смотрели на хищников, которые скалились на них белыми клыками.
- Почему встали? – проверещала рация, -  приказываю продолжить движение!
- У нас помеха, товарищ полковник, - доложил майор.
- Какая еще помеха?
- Волки, товарищ полковник.
- Ты там что, майор, уже надрался, какие на хрен волки.
- Никак нет, трезв, как стеклышко, волки обыкновенные, загородили шоссе, не дают проезда.
- Черт знает что, разогнать.
- Не можем, солдаты боятся.
- Пальните в воздух или по ногам.
- Пробовали, они лишь скалятся, да от пуль увертываются, черти!
- Отставать.
- Есть отставить.
- Сейчас буду.
Через пять минут подъехала одна из машин авангарда. Из нее вышел крепко сложенный мужчина пятидесяти лет. Он направился прямо на волков. Волки повернулись, посмотрели на него. Оскалив зубы, пара волков воинственно зарычала.
- Ты мне порычи еще, собака! – крикнул мужчина.
Путь ему преградил большой серый волк с ярко желтыми глазами.
- Ну, чего встал, отошел, пес.
Волк не уходил, он смотрел на полковника так, будто хотел его насквозь прожечь взглядом. Полковник смотрел волку в глаза.
Так они стояли минут десять. Солдаты и офицеры зачарованно смотрели на командира, не знаю что делать: стрелять или ждать окончания этой дуэли.
Полковник отвернул взгляд. К ним подошел другой волк и бросил на землю небольшой цилиндр.
Полковник поднял его и начал раскручивать крышку. В руки ему выпал свернутый в трубочку лист бумаги. Полковник внимательно прочитал его, посмотрел невидящим взглядом на колонну, потом вновь уткнулся в послание. Полковник прочитал его еще раз, достал зажигалку и поджег лист. Горящий лист он бросил на асфальт.
- Я все понял, - сказал он волку.
Волк внимательно посмотрел на полковника, потом резко зарычав, бросился в лесной массив, за ним устремилась и вся стая, очистив дорогу.

Поезд рассекал серый туман стремительной горящей стрелой. Насколько хватало глаз, он был пуст, только машинист, да пара припозднившихся пассажиров влетали в безмолвие города монотонным свистящим гулом колес.
На город надвигалась полночная тишина, улицы были пусты, лишь небольшие патрули вурдалаков и стаи бездомных псов нарушали это безмолвие. Колонна мусоровозов неторопливо плелась по дороге в сторону городской свалки, последние автобусы набирали ход, пытаясь побыстрее закончить рейс.
Рашид вышел в безлюдный холл станции. Несколько вурдалаков внимательно посмотрели на него, потом один из них произнес: «Да это не он», и их интерес к нему пропал.
«Плохо работаете» - подумал про себя Рашид и неторопливо, чтобы не привлекать внимания, прошел рядом с ними к выходу.
На площади перед вокзалом стояли одинокие такси, фары были выключены, лишь несколько водителей старались держать вахту с включенными шашечками на крыше.
Рашид решительно открыл дверь и сел на заднее сиденье первого попавшегося по пути такси.
- На площадь Восстания, - сухо проговорил он, стараясь изменить голос.
- Ну, на площадь, так на площадь. Я думал, что так до утра и простоим. А что нужно почтенному господину в столь поздний час на площади? Там же одни вурдалаки дежурят месяц почти.
- Думаю, что почтенный господин, коим Вы меня назвали, счел бы необходимым оставить свою цель неузнанной.
- Понимаю. Но как показывает мой опыт тут только два варианта: либо женщина, но с Вами этот вопрос отпадает, уверен, что Вам незачем делать из этого тайну. Остается только один вариант – старые заговорщики. А вот против кого, вот где ж загадка то!
Рашид внимательно посмотрел в зеркало заднего вида, пытаясь уловить лицо водителя. «Нет, для простого шофера этот слишком умен, да и говорит как-то странно»
- Вам не кажется, что Вы слишком любопытны?
- Пожалуй, что нет, у каждого из нас свой путь, своя судьба, но судьба одного не может вершиться отдельно от судеб других, - Владимир пожал плечами и на мгновенье повернулся так, чтобы Рашид смог разглядеть его лицо. – Вы Рашид Магомедович, лучше пристегнитесь, иначе будет не очень комфортно. Посмотрите назад, видите две темные лошадки позади – это ваши, точнее про Вашу честь, они ведут Вас еще со станции  горгульих угодий.
Рашид оглянулся и заметил две темные колесницы, державшиеся чуть больше десяти корпусов от них. Он послушно пристегнулся и посмотрел еще раз на лицо водителя.
- Тебе наверно не понятно, почему я тебе помогаю, да, Сет? В былые времена я бы тебе и руки не подал.
Рашид молчаливо кивнул и крепко взялся за ручку двери. Владимир дернул за ручной тормоз, и машина, резко развернувшись и визжа шинами, помчалась прямо на преследователей. Звериный облик появился в лице Владимира, пасть волка раскрылась в злобной усмешке. Машины преследователей в страхе дернулись с дороги, одна влетела в столб, вторая в витрину магазина. Такси на бешеной скорости скрылась в лабиринте улиц старого города.
Машина остановилась у высокого серого здания, и Рашид вышел.
- Все собрались, тебя только ждут, - Рашид кивнул головой, Владимир протянул ему предмет, завернутый в плотную расшитую золотом ткань, - когда настанет время, используй. Священ, кто знает.
- Верен, кто помнит, - ответил Рашид, уверенно открыл дверь и вошел в неприметный подъезд.

Наместник сидел во главе длинного стола и внимательно читал статью. Возле него кучей были разбросаны газеты, журналы. В гневе он отшвырнул газету и яростно вскричал:
- Ну что, сволочи, вы мне скажите как? Как можно было это все допустить?
Собравшиеся в зале перерожденцы уткнули головы в плечи и молчали.
- Я вот хотел бы узнать у нашего доблестного начальника внутренних органов – ты скотина куда смотрел?
- Но Вы же сами говорили перестать прессовать, вот мы и…
- Вот мы и, - передразнил его Наместник, - а подумать головой, проанализировать. Да что я тебе говорю – тебе и твоим вурдалакам лишь бы кожу с людей спускать, да ногти дергать. Ладно, а что нам скажет Верховный Судья? – судья еще сильнее втянул голову в плечи, отчего толстая шея стала похожа на блин, - что, нельзя было найти оснований, чтобы разогнать «по закону» весь этот балаган? Вы чем там занимаетесь? Да, и вы, парламент хренов.
- Но мы…
- Молчать! Все вот эти бумажки, все эти писюльки,  - Наместник с силой кинул в них сводом законов, - и гроша ломаного не стоят! Люди оказались умнее вас, они вас же вашим же оружием и повергли!
- Не все так плохо, господин Наместник, - вышел из темноты высокий худощавый мужчина, он говорил с небольшим акцентом, - да, мы потеряли время, но время есть относительно. Люди забывают все: болезни, войны, тревоги, лишь только убери причину. Вы забыли, что творилось у нас пятьдесят лет назад?
- Я с Вами согласен, уважаемый мистер Томпсон, но Вы только посмотрите на этих дармоедов, как можно было проворонить зарождение бунта? Скольких мы отлавливали в первые двадцать лет? Расслабились, твари!
- Господин Наместник, мои люди устранили причину. Как у вас говорят, мы вытащили занозу из задницы, - с этими словами он поставил на стол небольшую урну. – Сделайте на время часть того, что хочет толпа. Озвучьте сами некоторые тезисы, - иностранец положил рядом урной несколько газет с подчеркнутыми строками.
Наместник подошел к урне, взял ее, потряс и, засмеявшись, со звоном поставил ее на стол:
- Вот как надо работать! – его жабья морда расплывалась в широкой улыбке, заплывшие глазки излучали восторг, он схватил урну и бросил ее в стену шкафов, отчего она разбилась, и прах серым облаком начал заполонять зал.
- Привет герою! – сказал Наместник, хлопнув в ладоши. Иностранец довольно улыбался.
Открылась дверь и в комнату уверенным шагом вошел Рашид.
- Рашид Магомедович, ты опоздал. Но мы на тебя не злы, - доброжелательно сказал Наместник, он пребывал еще в эйфории, -  садись, садись дорогой!
Рашид не двигался, он внимательно осмотрел комнату: привычный набор жабьих морд, несколько человек личной охраны Наместника. Чуть позади стоял улыбающийся сэр  Томпсон. К горлу подкатил очередной приступ рвоты и Рашид закашлялся.
- Это ты нашего героя вдохнул, ничего, скоро пройдет, вот прах уляжется.
Рашид посмотрел на стену где стоял столб пыли и различил осколки погребальной урны. Он развернул ткань, посмотрел на лежащую на ладони зеленую малахитовую шкатулку и с силой бросил ее в сторону столба пыли.
Лица застыли в немом изумлении. Шкатулка будто бы парила в воздухе, приближаясь к столбу пыли, она открылась и повисла на месте. Яркий слепящий свет озарил