Воспоминания

     Кирилл не любил шумные тусовки, но в этот раз он уступил своему другу, который уже несколько дней уговаривал его «сходить куда-нибудь развеяться». Как и предполагал Кирилл, из этой затеи не вышло ничего хорошего. От громкой музыки в клубе у него быстро заболела голова, от витающего в воздухе дыма начало подташнивать, неоновые лучи были настолько яркие, что уставал даже привыкший к пёстрым красками глаз художника.

     И, недолго думая, Кирилл забрал из гардероба свою куртку и вышел из помещения. Улица встретила его вечерней прохладой. Смеркалось. По краям тротуаров все ещё лежал снег, но дыхание весны уже чувствовалось. Март подкрадывался неслышно.

     Кирилл не хотел возвращаться домой. Там его ждала пустая, холодная студия и мольберт, на котором стоял чистый холст. В голову художнику вот уже неделю не приходит идея для новой картины. А бездействие для него — подобно пытке.

     Кирилл неспешно брел по тротуару. Кроссовки промокли. Настроение совершенно испортилось. Эта «весна» совсем не вдохновляла.

     Наконец, бродить в одиночестве по городу ему надоело. Юноша сел на скамейку, не сразу заметив сидящую на другом конце девушку. Он обратил на неё внимание, только когда услышал тихие всхлипывания. Кирилл обернулся. Незнакомка сидела в пол-оборота, сгорбившись. Её лица почти не было видно за спадающими на грудь русыми волосами. На сложенные на коленях руки капали слёзы.

     — Девушка, с вами всё в порядке? — спросил Кирилл, придвинувшись ближе к ней.

     Обычно он не говорил со случайными прохожими. Не хотел быть навязчивым. К тому же в наше время к таким «общительным молодым людям» относятся с недоверием — боятся, а может бандит или маньяк какой. Эта девушка стала исключением лишь потому, что Кириллу было невыносимо скучно.

     Незнакомка подняла голову. Теперь художник смог рассмотреть её получше. Она не была похожа на моделей со страниц глянцевых журналов. По бледным щекам тёмными пятнышками рассыпались веснушки. В совокупности с пушистыми ресницами они придавали личику девушки милую детскость. Ей можно было дать от силы пятнадцать-шестнадцать лет. И лишь голубые глаза смотрели по-взрослому серьёзно. Кирилл не любил этот цвет. Обладателей глаз «неба» он тоже не любил. Они казались ему холодными и высокомерными. Юноша всегда удивлялся, почему все люди в восторге от голубоглазых, почему многие девушки мечтают, чтобы у их бойфренда были именно голубые глаза, а зеленоглазые и кареглазые так завидуют им, этим «ангелам» во плоти. Сам Кирилл — счастливый обладатель карих глаз всегда был доволен своим цветом.

     Эта девушка не вызывала ни недоверия, ни раздражения. Эти чувства, а точнее их полное отсутствие, удивили Кирилла. Только вот и они быстро исчезли, осталась лишь прежняя скука. Он даже был бы рад встать и уйти, только слов обратно не взять.

     — Я… Я с родителями… — девушка всхлипнула. — С родителями поссорилась.

     Кирилл мысленно усмехнулся: «Какая доверчивая, всё сразу выложила». Впрочем, художник не раз слышал, что людям проще рассказывать о своих проблемах посторонним, которые через секунду уже всё забудут.

     — …Из дома ушла… — и девушка вновь зарыдала.

     — Вот глупая… — пробормотал Кирилл и, ободряюще улыбнувшись, сказал. — Ты не плачь, слезами ведь ничего не исправишь.

     — Ну, а как всё исправить, если я уже сказала, что не вернусь в ту квартиру? — совсем по-детски спросила девушка.

     — Просто пойди и извинись, — посоветовал юноша. — Я не знаю, что у тебя случилось, но лучше не запускать. Потом поздно будет, — он вздохнул, — Это я по личному опыту знаю.

     Девушка ещё раз всхлипнула и удивлённо взглянула на собеседника:

     — Ты тоже ссорился с родителями?

     — А кто не ссорился? — усмехнулся художник. — В моём случае всё плохо закончилось, мы до сих пор не общаемся. Не повторяй моих ошибок. Ну, успокоилась?

     — Да, спасибо, — улыбнулась незнакомка, вытирая мокрые щёки ладонью.

     У неё зазвонил телефон. Судя по сказанным девушкой фразам и извинениям, и счастливым глазам, звонили её родители.

     — Да, уже бегу, — воскликнула она и убрала телефон в сумку, вскочила. — Мы помирились! Они больше не обижаются. Но я всё же ещё раз извинюсь…

     Она говорила с закрытыми глазами и радостной улыбкой на губах, будто наслаждалась каждым сказанным словом.

     — Я рад, что у тебя всё наладилось, — улыбнулся Кирилл.

     — Спасибо тебе ещё раз, ты очень мне помог, — незнакомка весело подмигнула и, развернувшись, побежала в сторону высокого белого здания, оставив Кирилла сидеть в одиночестве. Перед его глазами всё ещё стояла убегающая вдаль девушка и развевающийся по ветру водопад русых волос. А в голове художника уже складывалась композиция новой картины…

***


     В следующий раз Кирилл увидел её на выставке. Он входил в Союз художников города, они часто устраивали такие мероприятия. Началась эта «кутерьма» два года назад, когда Кирилл только начинал свой настоящий, «взрослый» творческий путь. Союз художников помог ему представить свои работы публике, которая высоко их оценила. К удивлению Кирилла люди, живущие в этом городе, с большим интересом рассматривали выставленные работы, а некоторые даже покупали их. Именно на одной такой выставке Кирилл впервые получил деньги за свой труд.

     Он сразу заметил её издалека. Теперь её волосы были собраны в два хвоста, вместо джинс и куртки на ней были юбка и блузка — она, видимо, решила воспользоваться потеплением.

     — Кирюша, у тебя просто золотые руки! — воскликнула немолодая женщина, не пропустившая ещё ни одной выставки. Ей особенно нравилось творчество Кирилла.

     — Здравствуйте, Валентина Михайловна, — повернулся к ней юноша, оторвав взгляд от фигуры девушки. — Очень рад вас видеть.

     Женщина улыбнулась и принялась расспрашивать Кирилла о той или иной выставленной картине, а он с удовольствием отвечал на её вопросы.

     — Ох, Кирюша, — вздохнула Валентина Михайловна, заворачивая в прозрачную плёнку только что купленный натюрморт кисти молодого художника. Будучи далеко небедной женщиной, она с каждой выставки забирала по несколько картин разных художников, но неизменно среди них были картины Кирилла. — Скоро моя квартира превратится в художественный музей!

     Попрощавшись, она ушла, оставив Кирилла в наилучшем расположении духа. Ему, безусловно, льстило её внимание и восторженные восклицания — как каждому творческому человеку, юноше нужно было знать, что его произведения нравятся людям. К тому же в его кошельке появилось несколько новых купюр, и это тоже не могло не радовать.

     — Я вижу, твои картины пользуются неплохим спросом, — справа раздался знакомый голос.

     Кирилл обернулся и, увидев озарённое солнечными лучами лицо той самой незнакомки, улыбнулся.

     — Как твои дела? Не ссорилась больше с родителями? — поинтересовался художник.

     — Нет, всё хорошо. Знаешь, у меня до сих пор твои слова в голове крутятся. Ну, про то, что поздно будет, — сказала девушка и добавила чуть тише, — У мамы сердце больное. Я когда из дома ушла, ей плохо стало… — помолчав немного, она снова повеселела. — Меня Алина зовут.

     — Кирилл, — представился юноша, внимательно наблюдая за выражением её лица, в то время, когда она рассматривала небольшой холст. Эта картина появилась недавно, как раз после встречи с Алиной, и была особенно важна для художника. «Девушка-весна» — первое полотно, написанное им после долго творческого застоя.

     Кирилл ждал, что скажет Алина — ведь на картине была изображена она. Но девушка молчала и только улыбалась. Наконец, ожидание ему наскучило:

     — Нравится?

     — Очень, — ответила Алина. По голосу стало ясно, что она довольна.

     Кирилл подошел к мольберту, на котором стояла картина, взял её и протянул новой знакомой.

     — Дарю.

     — Ой, может не стоит? — вдруг смутилась девушка. — Ты, наверное, надеялся получить за неё неплохие деньги…

     — Я рисую не только ради денег, — покачал головой юноша. — К тому же, ты подарила мне нечто более ценное для художника, чем «монетки».

     — И что же это? — прищурилась Алина, взяла холст и поставила на прежнее место.

     — Вдохновение! — торжественно произнес Кирилл.

     Оба засмеялись.

     — И всё-таки картина теперь твоя, — произнёс через несколько секунд художник. — И я не принимаю отказов!

     — Да? — переспросила Алина и хитро улыбнулась. — Ну, тогда, ты проводишь меня до дома. Иначе я просто не донесу твой подарок.

     — Нет проблем, — кивнул юноша. — Только дождёшься окончания выставки. Ты никуда не торопишься?

     В тот момент ни он, ни она не задумывались о том, что знакомы совсем недолго. Они быстро нашли общий язык и даже не заметили, как прошло время.

     — Идём? — спросил Кирилл, когда начало смеркаться. — Ты далеко живешь?

     — Нет, не очень. Если идти не спеша, то минут пятнадцать.

     — Отлично. Ну, в путь.

***


     Было раннее утро, но Кирилл уже находился в своей студии. Он смотрел в окно и терпеливо ждал. Позавчера вечером юноша договорился с Алиной о встрече. Она на удивление легко согласилась прийти, будто только и ждала приглашения.

     — Я в «меде» учусь, — сказала девушка, когда Кирилл, провожая её домой, поинтересовался, где она учится. — Первый курс. Поэтому свободное время только в воскресенье появится. Если тебе удобно…

     — Более чем. У меня свободный график, — усмехнулся художник.

     — Учишься? — предположила Алина. — В художественном, да?

     — Бью баклуши. В прошлом году провалил экзамен, а куда-то в другое место — не хочу. Попробую поступить в этом году.

     — А если снова не получится?

     — Буду стучаться в дверь академии, пока не возьмут, — засмеялся Кирилл.

     — Как же армия? Не боишься, что повестку пришлют?

     — Комиссионный, — пожал плечами юноша и добавил, смеясь. — Хроническая любовь к искусству.

     Разговор зашёл о художниках, выставках и красках — обо всём, что так любил Кирилл. Удивительно, но в отличие от многих собеседников, которые уже спустя десять минут общения начинали зевать от скуки, Алина слушала его с живым интересом. Нет, она не молчала. Она поддерживала разговор, что-то спрашивала, уточняла, но это нисколько не мешало художнику, хотя он был очень привередлив к своим собеседникам. Ему не нужно, чтобы только слушали или только говорили без умолку, а нужна какая-то «золотая середина». И общаясь с такими «золотыми» людьми, Кирилл получал настоящее удовольствие. Юноше требовалось общение, но мало кто мог долго общаться с ним, да и он не отличался терпением — уходил сразу, когда становилось неинтересно.

     Мелодичный звонок оповестил о приходе долгожданной гостьи. Кирилл открыл дверь:

     — Доброе утро!

     — Доброе, — радостно улыбнулась Алина.

     Юноша пропустил её в крошечную прихожую, где едва помещалась вешалка для двух-трёх курток. Девушка сняла туфли, вязанный жакет — утро, не смотря на яркое солнце, выдалось прохладным.

     — Проходи.

     Алина прошла в ещё одну небольшую комнату, служившую залом и одновременно спальней Кирилла. Алина не успела толком осмотреться, а хозяин квартиры потянул её дальше. Единственное, что отметил