Иисус и Магдалина. Последний день

Иисус и Магдалина. Последний день

– Где он ходит? Ну, где он ходит, скажи на милость? Весь город обошли, нигде его нет. Разве можно так исчезать? – сокрушался Варфоломей, худой и желчный человек, вовсе не старый по годам, но уже испещрённый морщинами и изрядно полысевший.
– Где, где! – передразнил его спутник Филипп,  высокий и статный, с насмешливым выражением на лице. – Будто ты не знаешь: он там же, где сейчас Магдалина, и впереди его ждёт восхитительная ночь.
– Эй, красавчики! – окликнула их пышногрудая блудница, стоявшая у входа в переулок с увеселительными заведениями. – Я не ослышалась, вы говорили о восхитительной ночи? Пойдёмте со мной, и вы узнаете, что такое восхищение. Всего за один динарий я ублажу вас обоих: не буду себя хвалить, но мужчины, побывавшие со мной, испытали небесное блаженство. А если заплатите два динария, к нам присоединится моя подружка-эфиопка, которая откроет вам все тайны африканской любви.
– Два динария! – усмехнулся Филипп. – Вы с подружкой, должно быть, обучались любовному искусству в храме великой богини Иштар в Вавилоне? Только её жрицы так дорого берут за свои ласки. Два динария! Римские легионеры получают всего по тридцать серебряных динариев в месяц, а вы хоте получить два динария за одну ночь?
– Клянусь всемогущим Богом и всеми его пророками, это не дорого! – горячо возразила блудница. – Погляди-ка на это, – она обнажила свою грудь. – Разве за такой товар жалко заплатить серебряник?
– Не кощунствуй, – строго одёрнул её Варфоломей. – Нельзя поминать имя Господа всуе, а особенно по такому поводу.
– А тебе-то что? – возразила блудница. – Бог покарает меня, а не тебя, – разве я не вольна сама распорядиться своей судьбой?
– Опомнись, сестра! – продолжал увещевать её Варфоломей. – Можно ли отказаться от вечного блаженства в Царствии Небесном ради бренной и быстротечной земной жизни?
– А, вы из тех, кто пришли с Назаретяниным! – догадалась блудница, закрывая грудь. – В Иерусалиме только о вас и болтают.
– И что же о нас говорят? – спросил Филипп, ласково погладив блудницу по руке.
– Разное, – отдёрнув руку, сказала она. – Кто-то называет вас отступниками, кто-то –  блаженными, а раввин велел держаться от вас подальше, потому что вы смутьяны и грешники.
– Видишь, как народ настраивают против нас? – встревожился Варфоломей, обращаясь к Филиппу. – А мы никак не можем найти Иисуса; не было бы беды…
– Так вы ищите своего Назаретянина! Так бы и сказали! – вмешалась блудница. – Он с Магдалиной в доме, где остановился её брат Лазарь. Тут недалеко, третья улица направо.
– Ты знаешь Иисуса? – удивился Филипп.
– Я знаю Марию из Мигдала. Её прозвали «Магдалиной» не только за то, что она оттуда родом, но также за красивые вьющиеся волосы, «magadella», которые она выставляла напоказ, став блудницей. О, ей не было равных в нашем ремесле: она брала по десять динариев, и по двадцать, и по тридцать, – и мужчины считали удачей, если им удавалось купить ночь её любви! – ответила блудница. – Не знаю, что она нашла в вашем Иисусе, чем он пленил её настолько, что она бросила своё занятие; впрочем, он хорошенький и язык у него подвешен неплохо. К тому же, этот парень женился на ней, – так чего же ещё? Эх, если бы мне кто понравился, да захотел взять замуж, я бы тоже не стояла здесь на улице и не показывала свои груди кому ни попадя!
– Ты обязательно встретишь такого человека, сестра, – утешил её Варфоломей, – но лучше бы шла за нами, ибо этот путь ведёт к истинному Богу.
– Ну уж нет! – отрезала блудница. – Я люблю этот мир, а вы показываете дорогу прямиком на тот свет. Вы как ходячие мертвецы – сами неживые и делаете мёртвыми живых. Слыхала я ваши проповеди, у меня от них мороз по коже. Брр! – она передёрнула плечами.
– Прощай, сестра, Бог не оставит тебя: он милосерден ко всем, даже к тем, кто не просит его милости, – поклонился ей Варфоломей.
– Я не против, пусть милует, если хочет, – уж с него-то я денег не возьму! – весело отозвалась блудница.
***
Иисус возлежал с Магдалиной на простом деревянном ложе, покрытом тощими тюфяками. Она гладила его грудь и нежно заглядывала в глаза.
– Ты доволен? – спрашивала она. – Хорошая у тебя жена? Как долго мы не виделись, но этой ночью я вознагражу за разлуку и тебя, и себя!
Он крепко обнял её в ответ:
– Когда я узнал, что ты ждёшь меня в Иерусалиме, этот город перестал казаться мне столь мерзким… Мне так хочется отдохнуть с тобой…
– И ты отдохнёшь, – страстно прошептала она, впиваясь поцелуем в его губы…
– Какое жёсткое ложе, – смеясь, говорила она, придя в себя. – Мой брат так скуп: разве трудно купить приличные тюфяки и мягкое покрывало? Это покрывало грубее войлочной накидки, у меня всё тело чешется от него.
– Мне часто приходилось спать на голой земле под открытом небом, – так что даже это скромное ложе для меня как царская постель, – сказал Иисус. – Поспим немного, ночь только начинается…
Шум в Иерусалиме не стихал даже в ночные часы: кричали стражники на воротах, по улицам проходили римские патрули, из находившегося неподалёку весёлого квартала раздавались взрывы хохота, нестройное пение, а иногда – брань и отчаянные вопли, сопровождающие драку. Иисус прислушался к этим звукам.
– Как много званых, но мало избранных, – пробормотал он.
– Что? – рассеянно отозвалась задремавшая на его руке Магдалина.
– Вспомнил одну притчу, – сказал Иисус. – Некий человек сделал большой ужин и звал многих, но они начали все, как бы сговорившись, извиняться. Первый сказал ему: я купил землю и мне нужно пойти посмотреть её; прошу тебя, извини меня. Другой сказал: я купил пять пар волов и иду испытать их; прошу тебя, извини меня. Третий сказал: я женился и потому не могу придти. Тогда, разгневавшись, хозяин дома сказал рабу своему: пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых. Сказываю вам, что никто из прежних званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных.
– Давно хотела спросить тебя: где ты так складно научился рассказывать притчи? – спросила Магдалина.
– В Индии, там все рассказывают притчи, – ответил он. – Удивительный народ; я прожил среди него более десяти лет после того, как ушёл из дома. В Индии меня постигло просветление – я понял, что такое жизнь и как надо жить.
– Но ты вернулся сюда, – Магдалина не удержалась и поцеловала его плечо. – Что было бы со мной, если бы я не встретила тебя?
– Да, я вернулся из-за этой встречи тоже, – сказал Иисус. – Мы должны были встретиться, нити наших судеб были переплетены ещё до нашего рождения.
– Я часто видела тебя во сне, я знала, что ты будешь моим мужем, – призналась Магдалина. – И в то время, когда я…
– Не вспоминай, – перебил он её. – Твоей вины в этом нет – твоё занятие было не хуже любого другого, которым зарабатывают деньги; истинные блудники – это те, кто продает свою совесть.
– Совесть я никогда не продавала, – горячо сказала Магдалина.
– Я знаю… Что Иосиф, София?
– Иосиф уже начал ходить и лопочёт что-то, – улыбнулась она. – А София так радуется, когда видит меня: всплёскивает ручками и смеётся в своей колыбельке. Жаль, что я не могла привезти их к тебе.
– Мне кажется, я был бы хорошим отцом, – задумчиво сказал Иисус. – Мой отец по-своему любил меня, но редко это показывал, а мать боялась приласкать лишний раз, больше занимаясь моими братьями и сёстрами. По городу ходили слухи, что я незаконнорожденный, – сколько раз мне намекали на это соседи и дразнили мальчишки! Я рос в одиночестве, но может быть, так было надо: одинокому дереву ничто не мешает расти и оно крепче к невзгодам. Если бы у меня было обычное детство, вряд ли я стал бы таким, каков я есть.
– Бедный мой, – Магдалина обняла его. – Как бы я хотела уберечь тебя от всех несчастий!
– Почему ты вспомнила о несчастьях? – спросил он, пристально глядя на неё.
– В сердце что-то кольнуло… Не обращай внимания, это глупые женские страхи, – с напускной беспечностью ответила она.
– Женское сердце вещее, – проговорил он про себя, а вслух сказал: – Иди ко мне; я скучал по тебе, я люблю тебя…
***
– Отчего он выбрал именно её? – говорил Варфоломей, когда они подходили к дому Лазаря.
– Кто знает! – пожал плечами Филипп. – Почему мы выбираем ту или иную женщину, почему женщины выбирают нас? Существует что-то, определяющее наш выбор; ты скажешь, это красота, доброта, хороший нрав, терпимость, ум и прочие качества, которые мы ценим в людях? А тебе отвечу, что это привлекает, но не порождает любовь. Царица Клеопатра была некрасива и жестока, но мужчины сходили от неё с ума, умирали во имя её любви. А Эзоп? Он был на редкость безобразен, к тому же, почти всю жизнь провёл в рабстве, но женщин влекло к нему. Его любила гетера Родопис, которая отбоя не знала от богатых и знатных поклонников, и даже Клея, жена его хозяина Ксанфа, не могла устоять перед своим рабом.
– Ты начитан и образован, брат, – со скрытой завистью пробормотал Варфоломей.
– Да, у меня были хорошие учителя, ведь мои родители были богаты, – кивнул Филипп. – Они женили меня на добропорядочной девушке с большим приданым; она стала славной женой и родила мне четырёх прелестных дочерей. Но когда я услышал проповеди Иисуса, я бросил дом, жену и детей, потому что понял, в чём моё истинное призвание. Идти за Иисусом и служить его учению – это превыше всего, что у меня было раньше и во имя этого я пойду до конца.
– Я не умею так красиво говорить, но чувствую то же, что и ты, – Варфоломей нахмурился, чтобы скрыть волнение. – Сейчас мне страшно представить, что ты не привёл бы меня к Иисусу в своё время, что он не повстречался бы мне в жизни: какой пустой она была бы!
– Вот так и Магдалина, и другие женщины, которые пошли за ним, – кивнул Филипп. – Ты слышал, что сказала блудница: он, де, хорошенький и язык у него подвешен неплохо. Но я думаю, причина привлекательности Иисуса в другом: в нём есть особенная внутренняя сила, душевный свет, к которому все стремятся. Ну, и конечно, его проповеди, которые бывают жёсткими и беспощадными к миру, но никогда не бывают злыми к людям.
– Но отчего же, всё-таки, он выбрал Магдалину? – спросил Варфоломей. – Согласись, он мог сделать лучший выбор: ведь она была куртизанкой.
– Кто знает? – развёл руками Филипп. – Возможно, он и сам не сможет ответить на этот вопрос. Были, значит, какие-то глубокие причины, которые вызвали его любовь к ней. Между прочим, из куртизанок получаются отличные жёны: познав многих мужчин, они отдают всю свою любовь тому единственному, которого полюбят по-настоящему. Вспомним историю: Перикл мог жениться на любой из лучших девушек Афин, но выбрал куртизанку Аспазию, которая стала идеальной женой, примером для прочих афинских женщин.
– Может быть, мне трудно судить об этом, но я помню, как возроптали многие из наших братьев и сестёр, когда Иисус стал часто бывать с Магдалиной и при всех целовать её в губы, – сказал Варфоломей, покачав головой.
– Особенно из сестёр, – улыбнулся Филипп. – Они прямо-таки возревновали его к Магдалине и потребовали у него объяснений, почему он выделяет её в ущерб остальным.  Конечно, они имели в виду братские и сестринские отношения, но в глубине души – кто знает… Он же сказал так: «Разве вы не читали,