пути пихая Кликушу, который в свою очередь успевал мгновенно вытянуть шею и ущипнуть за мягкое место своего обидчика...
... По весне, когда во дворе появились зеленые проплешины, дружная семейка перекочевала во двор. Жующая свою вечную жвачку кормилица Тамарка, недоуменно пучила глаза на веселую компанию и не могла понять причину их неуемного веселья.
Заигравшись, Кликун на бегу делал два-три тяжелых взмаха своими мощными крыльями и поднимался на пару метров над удивленными не менее, чем Тамарка, Шариком и Семеном. Видимо, травма еще давала о себе знать.
Но к концу апреля, где-то к Егорьеву дню неожиданно для всех Кликун, энергично разбежавшись, взмыл в небо. Егорыч, увидевший из окна эту сцену, как был в рубахе, выскочил во двор и с тревогой, при-ставив козырьком ладошку ко лбу, наблюдал грациозный полет друга.
«Не случилось бы чего. Вернется ли?…»
А далеко окрест разносился трубный клич Кликуна, впервые за долгое время снова почувствовавшего прелесть свободного полета.
Целых три часа сидели во дворе мигом осиротевшие Семен и Шарик, пристально вглядываясь в безоблачное небо. Только на закате в вышине раздался знакомый гортанный звук!
Услышал долгожданную музыку и Егорыч, прибиравшийся в коров-нике. Выйдя во двор, он увидел, спускающегося с высоты Кликушу. Опередив старика, и мешая друг другу, к прогульщику кинулись Семен и Шарик.
- Милый, ты, мой! - присел на корточки Егорыч. - Проголодался, поди…
Кликун, не обращая особого внимания на Семена и Шарика, подошел к старику и, вытянув шею, потерся о его колено.
- Кликуша… - ласково погладил по напряженной лебяжьей шее старик. - Клику-у-у-ша…
ХХХ
… Дальше - больше. После Семика, поближе к Троице Кликун стал улетать невесть куда на более продолжительное время. А накануне Ивана Купала - вовсе исчез. Подолгу сидели на солнцепеке Семен да Шарик устремив свои мордочки в бездонное небо. Часами курил на крылечке в ожидании друга Егорыч. Нет. Пропал Кликун….
Объявился он только к концу сентября, когда перелетные птицы вместе со своим потомством покидают насиженные места. В один из теплых осенних вечеров из пролетавшего над Рогожкой лебяжьего ка-равана неожиданно отделился крупный самец и спикировал в рожновский двор.
Сторожливый Шарик первым кинулся на незваного гостя, но в двух шагах от него резко остановился и, помешкав, лег на пузо, весело виляя своим пушистым хвостом. Ревнивый Семен метнулся было на подмогу своему другану, но тоже замер в немом ожидании.
- Что за наваждение? - пробурчал Егорыч, наблюдавший эту диковинную картинку из коровника. - Никак Кликуша?
Бросив вилы, старик кинулся к птице. Осторожный лебедь разбе-жался и взмыл вверх.
- Кликуша! Это же я! - закричал старик, поднимая вверх руки. - Я это!
Словно поняв кто перед ним, лебедь кругами стал снижаться. Сел в другом конце двора.
- Кликуша, друг ты мой сердешный! Иди ко мне…
Гордо подняв голову, переваливаясь с лапы на лапу, птица прошествовала мимо притихших Семена и Шарика в сторону Егорыча.
- Дорогой ты мой! Здравствуй! Где же ты куковал-то все это время?
Старик присел на корточки и стал внимательно разглядывать красавца-лебедя. Кликун, помешкав малость, осторожно приблизился к Егорычу и, снова, как в тот раз, вытянув шею, потерся головой о его колено.
Сердце старика сдавило железным обручем….
- Лети, милый! Лети! А то отобьешся от своих. Лети… - с грустью проговорил старик.
Словно поняв смысл слов своего спасителя, птица развернулась всем туловищем и, почти не разбегаясь, взмыла в небо…
ХХХ
Мы сидим с Егорычем в полутьме, переживая каждый по-своему эту историю.
- Да. Птицы как люди. Тоже чувства имеют. - раздумчиво произносит Егорыч
- Уже больше года, выходит, прошло с тех пор? Интересно: как сложилась судьба Кликуши? Был бы человек, весточку заслал бы…
- Как же. Присылал. - хитро улыбается старик. - Совсем недавно всей семьей залетал на побывку.
- Как? - с удивлением переспросил я.
- А вот так! - заговорщецки косит глаза Егорыч на сидящих рядом Шарика и Семена, вроде спрашивая у них подтверждения своим словам.
- В гости залетал. Справлялся о моем здоровьи… Совсем недавно…
- Не может быть!
- Может. - спокойно возразил мой собеседник… - А ты послушай…
ХХХ
… Лето в этом году выдалось на редкость сырое. Почитай, день-через день - дожди, хмарь. Прямо мочи нет. Сено гнить начало. С утра до ночи ворошить приходилось. Забот - полон рот… Но нет-нет, да при-видится Егорычу Кликуша... Вспомнинал как о человеке.
Болела душа:
«Что там с ним? Не случилось ли чего?..»
В начале сентября неожиданно, без телеграммы прикатил из далекого Заполярья Кирилка. Да не один, а с красивой девахой:
- Принимай, батя, пополнение! Лидуха - мой верный товарищ по жизни!
Свадьбу гуляли дня три. Почитай, вся Рогожка перебывала в эти дни в рожновской усадьбе. А к концу месяца Кирилл засобирался в до-рогу:
- Извини, отец, вре-е-мя. Заеду ещё по пути к Матвею в Москву. Да и домой спешить надо. В пароходстве-то мне должность новую определили. Теперь в начальниках на старости лет похожу.
- Ладно тебе, Емеля. Какая старость?
Почти всю ночь перед отъездом просидели во дворе. А наутро собрали стол, пригласили друзей. Попрощались как принято у таёжников: будет ли еще возможность свидеться?
К обеду гости разошлись. А Кирилл с Лидой стали собираться в дорогу.
Расстроенный Егорыч вышел на крыльцо. Закурил.
«Может в последний раз…Чё лукавить-то? Жи-и-сть! Теперь - каждый день богом дарен…»
Из задумчивости его вывел трубный птичий клич. Он глянул в небо… И обомлел. Над двором кружилась стайка белоснежных лебедей.
- Кирилка! Лида! - закричал что было мочи Егорыч. - Ребя-я-та!
- Чё, пап? - выскочил на крыльцо сын.
- Смотри, Кирюша, Кликуша прилетел! Кликуша! - радовался как ребенок старик. - Да не один!
- А я-то думал что случилось…
- Так случилось же, случилось! - ликовал отец. - Ты что? Не видишь? - кричал он, указывая рукой на делающую круги над двором стаю. - Не видишь?
- Действительно диво! Лидуха! - крикнул в глубину сеней Кирилл.
Появилась невестка.
- Ты посмотри! Лебедь вернулся! Помнишь, отец сказывал?
- Да ты что?
Теперь все трое завороженно смотрели вверх. Тем временем, оста-вив одну птицу в воздухе, четыре лебедя приземлились во дворе.
- Вот. Вот мой дружок Кликуша! - воскликнул Егорыч. - Вот он. Видишь, лапу ставит чуть наискосок? А это его дети. Ну, и дела!
- Погоди. Я фотоаппарат принесу.
Через мгновение Кирилл вернулся с «Зенитом».
- Попробуй, пап, подойди поближе. Я сфотаю.
Как только Егорыч спустился с крыльца, сверху, оттуда, где осталась еще одна птица раздался громкий тревожный крик и вся стая взмыла в воздух.
- Нет. Что ни говори, а лебедь - осторожная птица. - заметила невестка. - К ней просто так не подойти…
- Много ты знаешь! Как не подойти? - рассердился Егорыч. - Да мы… Кликуша! Кли-ку-ша! - умоляюще поднял вверх руки старик. - Чё ты меня испугался, дурачок?… Иди сюда …
Стая сделала еще несколько кругов над рожновским двором и взмыла в небо…
ХХХ
…. Чай давно простыл. Мы по-прежнему сидим в полумраке. Егорыч подкидывает в печь пару поленьев. Огонь вспыхивает с новой силой. На играющих желваками скулах Егорыча - розовые отблески.
- Погоди. Сейчас… - говорит старик и, включив электрический свет, идет к комоду. - На прошлой неделе Кирилка прислал фотографии. Можешь взглянуть.
Он достает большой конверт и извлекает из него два цветных снимка:
- Вот, видишь? Это Кликуша. - тычет он пальцем в центр фото. - А это - его дети. А во-о-н там, в углу - белый комочек в воздухе. - Его жена, выходит. Невестка моя, однако. Не меньше… Жи-и-жисть, Женя, жизнь!… Не угадаешь: где найдешь, а где потеряешь…
