"Тёмный Человек"

между шкатулкой и легендой о пастухе Вилеме?
— Что это за легенда?
— В детстве родители рассказывали нам историю о том, как в старину пастух Вилем из селения Вилемов Двор нашёл клад. В поисках овцы, отбившейся от отары, он набрёл на расселину в лесу. В этой расселине был узкий лаз, уходящий в толщу скалы. Кое-как он протиснулся глубоко под землю и оказался в чудесной пещере, где на земле лежали человеческие скелеты, а посреди пещеры сверкала гора золота и драгоценностей. Он набрал полную шапку и показал соседям. Конец истории был грустным. Односельчане обвинили Вилема в краже и забили камнями. Родители говорили, что развалины его дома сохранились до сих пор.
— А какая связь может быть у старой легенды с вашей шкатулкой? — спросил ротмистр.
— Дело в том, что священником в том самом селении был отец Фабиан — родной брат нашего предка Гуга Зудика. Эта шкатулка принадлежала отцу Фабиану, а после его смерти перешла к Гугу.
— Интересное совпадение, — заметил нотариус.
— В этой истории интересных совпадений гораздо больше, — сказал отец Кароль. — После вашего прошлого посещения, месьер Мартиниус, я ещё раз тщательно проштудировал гвинбургскую хронику и сделал удивительное открытие. Там есть упоминание о пастухе Вилеме. Его фамилия была Гильом! Вилем Гильом. Знаете, что это значит?
— Надеемся, вы нам сейчас скажете, ваша святость, — улыбнулся нотариус.
— Я установил, что все шесть гвинбургских ведьм, казнённых сто пятьдесят лет назад на Рыночной площади, были его родственницами! Та самая, наложившая проклятие на всех Кренов, Зудиков и Арнольди до седьмого колена, ведьма Астрелия, Астрелия Гильом, урождённая Левант — жена Вилема Гильома. Аквелина Градус и Гведелупа Кароли — родные сёстры Вилема. Они носили фамилии мужей. Матильда Левант — мать Астрелии, тёща Вилема. Каролина Левант и Ивельда Линг — ещё две дочери Матильды и младшие сестры Астрелии. Ивельда тоже была замужем. Все они одна семья! Странное совпадение, не правда ли?
— И как вы можете объяснить сей любопытный факт? — задал вопрос нотариус.
— Можно предположить, что пастух действительно нашёл клад. Он рассказал об этом в селении, но отказался показать, где спрятаны сокровища. Жадные соседи его убили, а потом обвинили всех женщин-родственниц Вилема в том, что они наслали мор на баронию. Время было страшное. Люди умирали каждый день. Легко было убедить суеверных и невежественных сограждан, что в этом несчастье виноваты шесть ведьм из Вилемова Двора.
— Возможно, вы правы, ваша святость, — согласился нотариус. — Может быть, в шкатулке спрятано какое-то указание на клад? Тогда становится интересным, откуда Лохматус узнал об этом?
Пока шла беседа собор начал заполняться людьми. Одни ставили свечи, другие молились, стоя на коленях перед статуями святых.
— Давайте продолжим разговор у меня в кабинете, — предложил отец Кароль, вставая. — Там нам будет удобнее. Заодно попробуем найти в шкатулке какой-нибудь тайник или двойное дно. Плюч, домой!


Глава пятнадцатая. Смерть бастарда
В квартире отца Кароля было так же как в соборе: полумрак, прохлада и запах ладана. Плюч опередил всех и первым проскочил в кабинет священника. Оттуда послышался его отчаянный лай.
— Странно. Плюч так никогда не лает, — пробормотал отец Кароль, ускоряя шаг. Остальные поспешили за ним. Гильбоа обнажил саблю, Мельхиор пропустил гусара вперёд себя, нотариус покрепче прижал котомку со шкатулкой.
— Помилуй меня Гведикус! Кто это? — воскликнул отец Кароль, вбежав в кабинет.
Ротмистр, нотариус и Мельхиор застыли на пороге, поражённые ужасным зрелищем. Пёс рычал и захлебывался лаем не зря. В кресле у письменного стола бессильно обвисла огромная туша. Туша была одета в дорогой шёлковый костюм, выдававший её принадлежность к знатному сословию. К поясу была пристёгнута шпага с красивым позолоченным эфесом. Голова великана боком лежала на столе. Лицо, заросшее густой бородой, искажено зверской гримасой. Хотя глаза были открыты, однако ветерок дыхания не шевелил волос бороды и усов. На лбу было вырезано слово «Condemno!».
— Кто это? — пискнул нотариус. Его голосок от волнения сорвался.  
— Жасмин Лохматус, — растерянно ответил отец Кароль, — но как он сюда попал?
— Уберите собаку, ваша святость, — попросил нотариус. — У меня уже уши закладывает от её лая.
Священник с трудом заставил Плюча покинуть кабинет и запер беснующегося пса в соседней комнате. Нотариус подошёл к телу гиганта. Прижал палец к сонной артерии.
— Он мёртв, месьеры. Причём умер совсем недавно. Даже остыть ещё не успел.
— Отчего он умер? — спросил ротмистр.
Нотариус внимательно оглядел труп.
— Не вижу никаких ран. Крови нет. Возможно, сердечный приступ или что-то в этом роде.
Он пригляделся повнимательнее к слову «Condemno!», обезобразившему лоб покойника. Потрогал пальцем.
— Похоже, это слово не вырезано, а выжжено. Поэтому и кровь не течёт. Какая жестокость!
— Нужно вызвать полицию, — сдавлено проговорил Мельхиор.
— Вы правы, юноша, — поспешно согласился отец Кароль. — Я сейчас же найду привратника Филеаса и велю ему сходить за полицией.
Священник, подобрав широкую сутану, выбежал за дверь. Нотариус встрепенулся.
— Итак, месьеры! У нас есть всего несколько минут. Оставайтесь на своих местах. Мне нужно внимательно всё осмотреть!
Мельхиор и ротмистр послушно замерли на пороге. Нотариус проворно вывернул карманы покойника. В них ничего не было.
— Это странно, — проворчал в усы Гильбоа, внимательно следивший за действиями Мартиниуса.
— Согласен с вами, мой дорогой ротмистр, — пробормотал нотариус. — Никто не приходит в гости с пустыми карманами. Чаще с пустым желудком.
Мартиниус показал своим тонким пальцем под стол.
— Посмотрите, месьеры! Под столом лежит сундучок, в котором отец Кароль хранит гвинбургскую хронику. Вряд ли он оставил бы сундучок здесь.
Действительно, было не похоже, чтобы священник бросил ценную книгу под стол и ушёл на проповедь в собор. Тем более, что сундучок, в котором хранилась хроника, оказался открытым. Старинной хроники в нём не было.
— Но, если не отец Кароль открыл сундучок, то кто? Запор довольно сложный, — заметил нотариус, разглядывая замок.
— А что означает «condemno»? — показал на лоб трупа ротмистр.
— Это латынь, «виновен» — коротко ответил Мельхиор за своего патрона.
— В чём же провинился этот громила? — удивился гусар, — и перед кем?
— Это нам и нужно узнать, — заметил нотариус, продолжая осмотр кабинета.
Мельхиор не смог сдержать недовольную гримасу. Как он и опасался, история со шкатулкой становилась всё страшнее.
Их разговор прервал истошный вопль из прихожей. Трое мужчин, не сговариваясь, кинулись к выходу. Гильбоа опять выхватил саблю. У открытой двери стоял отец Кароль. Его лицо покрылось смертельной бледностью. Ноги ходили ходуном.
— Я видел её! Она была здесь, в коридоре и выползла наружу!
— О ком вы говорите, ваша святость? Кого вы видели?
— Я видел жёлтую змею из Преисподней! Это она умертвила Лохматуса. Тёмный Человек пришёл за ним! Проклятье ведьмы настигло потомка Кренов и Арнольди! И я буду следующим! Сам Гведикус меня не спасёт!
Гильбоа выглянул из двери, оглядел улицу, потом повернулся к трясущемуся от ужаса священнику.
— Успокойтесь, отец Кароль. Никакой змеи здесь нет.
— Вам просто померещилось, — присоединился к гусару нотариус.
— Да нет же! Я действительно видел это исчадие ада! Ну, почему вы мне не верите?
— Что случилось, святой отец? — в дверях появился уже всем знакомый инспектор Мукомель. Короткие чёрные усики придавали ему фатоватый и жестокий вид. Из-за его плеча испуганно выглядывал толстый привратник. Мукомель узнал нотариуса, ротмистра и Мельхиора и приветливо произнёс:
— Приветствую вас, отважные месьеры! Как ваша щека, месьер Гильбоа? Я вижу, опухоль почти спала. Вы все опять, так сказать, в центре событий, ха-ха!
— У меня в кабинете покойник, месьер инспектор! — с отчаянием в голосе воскликнул отец Кароль. — Моя жизнь тоже в опасности, но, боюсь, полиция тут не поможет!
— Вы ошибаетесь, ваша святость, — успокаивающе проговорил инспектор. — Полиция может помочь в любой ситуации. Вот, увидите.
Велев робкому Филеасу оставаться у дверей и никого не пускать, Мукомель в сопровождении остальных, прошёл в кабинет. Инспектор подошёл к мертвецу, сунул руки в карманы и, покачиваясь на носках, с любопытством посмотрел на труп.
— Ну-с, что тут у нас не так?
— Вот, это всё, — беспомощно обвёл рукой кабинет с мёртвым гигантом отец Кароль. — Ничего лучшего предложить вашему вниманию не могу!
— Я вижу, это месьер Лохматус выбрал ваш дом, чтобы умереть, — добродушно произнёс Мукомель.
— Вы знаете этого человека? — спросил нотариус полицейского.
— Разумеется. Месьер Жасмин Лохматус — известная личность в нашей баронии. Побочный отпрыск барона Арнольди. Бастард, конечно, а не барон, но, в общем, тоже на букву «б»!
Инспектор вытащил большое увеличительное стекло и приступил к осмотру тела. Пока он возился с покойником, священник, наконец, заметил под столом пустой сундучок.
— Моя гвинбургская хроника! Моя бесценная реликвия! — взвыл он так, что Мукомель в испуге отскочил от покойника.
Инспектору наскоро объяснили, что вызвало такое отчаяние у отца Кароля.
— Не нужно так убиваться, святой отец. Обещаю, всё найдём-вернём, не будь я Леопольд Мукомель! Постарайтесь держать себя в руках, — сердито сказал инспектор, возвращаясь к бездыханному телу.
Мукомель посмотрел на искажённое смертной судорогой лицо Лохматуса. Неопределённо хмыкнул. Не удержавшись, нотариус спросил:
— Он что и при жизни был такой страшный?
Инспектор оглянулся.
— К счастью, вы не слышали его голос, месьер нотариус. У месьера Лохматуса был странный голос, глухой, пугающий, какой-то потусторонний, потому, что в его горло была вставлена металлическая трубка. Однажды ему прострелили гортань. Покойный месьер вёл довольно активный образ жизни.
Нотариус многозначительно посмотрел на помощника. Мельхиор понимающе кивнул. Да, похоже, что жутким ночным гостем в «Золотой стрекозе» действительно был Жасмин Лохматус.
— А как поживает разбойник, которого мы поймали в Гвинском лесу? — спросил ротмистр. — По-прежнему молчит и улыбается?
Инспектор посмотрел на Гильбоа через увеличительное стекло. Как на какое-то насекомое. Вспыльчивый гусар побагровел. Однако Мукомель охотно ответил:
— Представьте, нет! Он оказался очень разговорчивым типом. Даже болтливым, я бы сказал. После близкого знакомства с городским экзекутором месьером Клементом по прозвищу Головоруб, этот бандит рассказал много интересного.
— А именно? — коварно задал вопрос Мартиниус. Но Мукомель был начеку.
— А именно это является тайной следствия, уважаемый месьер нотариус! Давайте вернемся из, так сказать, лесных кущ к телу месьера Лохматуса.
Полицейский обратился к отцу Каролю:
— Вы были знакомы с месьером Лохматусом, святой отец?
Священник, молча, покивал.
— У вас была назначена сегодня встреча?
— Нет-нет. Я понятия не имел, что он у меня в доме.
— Тогда расскажите, как вы провели утро?
Священник заговорил дрожащим голосом:
— Как обычно. Встал, позавтракал, прогулялся с Плючем — моим псом. В восемь часов