Марсианский стройбат

глупый, Сереженька. Все мужики на этой чёртовой станции считают долгом преследовать меня, словно им больше делать нечего.
– Ты хочешь сказать?.. – На этот раз он не отвёл взгляда.
– Я хочу сказать, что мне стоило больших усилий отшить всех ухажеров.
– А почему ты мне ничего не сказала?
Глаза у неё были чёрными и бездонными, он утонул в них.
– Ещё раз глупый. Ты сержант, они бы тебя сгноили при первой возможности. Съели бы без соли. Теперь, когда всё позади, я хочу, чтобы ты вернулся живым и здоровым.
– А ты?..
Этот глупый вопрос вертелся у него в голове, как юла. Но он так хотел услышать на него ответ, словно в этом заключался весь смысл его марсианской жизни.
– А я буду ждать тебя, – она поправила что-то из экипировки у него на шее. – Вернешься, и мы что-нибудь придумаем.
– Повтори! – потребовал он, вцепившись в неё взглядом.
Но вместо ответа она нежно поцеловала его в губы.
– Вернешься, и мы переведемся на станцию-три. Там мало народа, и нам не будут мешать.
– Ладно! – ошалело сказал он. – Я вернусь! А ты дождись!
– Беги, – сказала она. – Тебя уже, наверное, ищут.
– Да, да… – бормотал он, погружая лицо в её волосы и вдыхая их запах.
– Беги, беги… – она подтолкнула его к двери.
– Да, да… – он выскочил в коридор, как на крыльях.
Единственное, всё было сделано не по его натуре. Лично он пошёл бы напролом, и пусть кто-то попробовал бы его остановить! Но пока дошагал до жилого отсека, пришёл к выводу, что Мила права: и не таких героев обламывали, тем более в армии.

***
Вначале Сергей сгоряча хотел отказаться от участия в экспедиции, но когда увидел в жилой зоне полковника Бастрыкина, незнакомого капитана и белобрысого незнакомого рядового, то понял, что отступать некуда – никто не поймёт и даже понимать не захочет, а положение в бригаде, которое он заработал с большим трудом, можно было потерять в одно мгновение.
– Тебя за что сюда? – спросил Сергей у рядового, копаясь в груде снаряжения.
– Не за что, – буркнул рядовой. – Так надо.
Сергей понял, что он вовсе не рядовой, а гражданский специалист, просто выглядел молодо, лет на восемнадцать. Позже выяснилось, что он спортсмен, альпинист, каратист и так далее, и что его взяли, потому надо лазать в горах и потому что у экспедиции практически не было оружия, не считая пистолетов АПС  у полковника и капитана. Ну да, успокоил себя Сергей, на кого здесь охотиться? На мамонта, что ли? Так, по крайней мере, объяснил им полковник Бастрыкин, когда Мамиконов обиженным голосом спросил насчёт оружия.
– В нашей экспедиции оружия нет, кроме личного, поэтому попрошу быть внимательными и докладывать обо всех происшествиях.
– А куда мы идём? – спросил Сергей.
Ему казались странным обстоятельства появления и исчезновения Пашки Марфина. Где это видано, чтобы человек испарялся из практически закрытых помещений. Интересно, знает ли об этом начальство? Лично он никого ни в чём просвещать не собирался. Армия его научила не совать нос в чужие дела – себе дороже.
– Аэроразведка обнаружила недалеко пещеры и следы, сообщил полковник таким будничным тоном, словно речь шла о заблудившейся кошке.
– Чьи? – удивился Гоша Мамиконов.
– Полагаем, сержанта Марфина.
– А-а-а… – произнёс поражённый Мамиконов.
На его лице отразилось недоумение. Он тоже сообразил, что эти следы могут быть вовсе и не Пашкиными. Чёрт, какая здесь ещё зверюга бродит? – подумал он и едва не перекрестился.
– Да, собственно, – продолжил распространяться полковник Бастрыкин, – мы обследуем берег озера и вернёмся. Экспедиция рассчитана на три дня. Если найдём Марфина раньше, естественно, вернёмся раньше.
– А если вообще не найдём? – спросил Сергей.
Вопрос полковнику не очень понравился, и он промолчал.
– Тогда, – вмешался в разговор капитан Ермолаев, – будем считать, что боец пропал без вести.
– А почему нельзя воспользоваться «планшетником»? – никак не мог угомониться Сергей.
– Понимаете, товарищ сержант, – веско сказал полковник Бастрыкин, – эти следы мы видели и с помощью «планшетника», но они уводят в пещеру, а там темно.
Ага, сообразил Сергей, значит, следы человеческие. А ещё он подумал, что с «планшетником» так не бывает. «Планшетник» есть «планшетник» – это 3D карта. Её только можно глушануть и закрыть информацию. Так у них просто копия! – сообразил Сергей. Дрянная земная копия. А с копией много не навоюешь.
– А откуда тебе известно о «планшетнике»? – спохватился полковник. – Это государственная тайна!
Сергей только тихо хмыкнул на его наивность. Если бы полковник Бастрыкин знал, что Сергей был самым молодым сталкером и три года до армии провел в Чернобыльской Зоне, то ничего не спрашивал бы, а посадил бы Сергея под замок, потому что сталкеры Чернобыля вне закона. Особенно, после третьего взрыва, который разнёс Зону в пух и прах и заразил радиацией огромные территории. Считалось, что это дело рук чёрных сталкеров, что они сделали в отместку за преследование, а их как раз выслеживали и уничтожали как террористов. А если бы он ещё и знал, что Сергей с малолетства ходил в группе с легендарным Калитой, то вообще достал бы свой огромный АПС и с огромным удовольствием продырявил бы Сергею башку. Но ничего этого полковник не знал, а видел перед собой ловкого, порывистого юношу с угловатыми чертами лица и пронзительно-чёрными глазами, в которых сквозила ранняя уверенность, если не наглость.
– Смотри, что я на всякий случай взял, – похвастался Мамиконов и показал Сергею длинный штык от АКМа.
– Откуда?
– Места знать надо, – хитро ответил Мамиконов. – Но тебе, как другу, скажу, покопался в мастерской у главного механика Данилы Михайловича Гусева. Чего там только нет!
– А для меня ничего не нашёл?
– А как же, обижаешь. Ты пока к своей Милке бегал, я тебе вот что надыбал, – и сунул в ладонь Сергею кастет.
Сергей был настолько обескуражен тем, что бригаде известно, куда и зачем он ходил, что даже не расстроился из-за кастета, которым можно было драться разве что в ближнем бою.
– Чудак человек, – стал увещевать его Мамиконов. – Да с таким оружием не пропадёшь. Один удар – и голова с плеч. Ты его спрячь подольше от глаз полковника, а то он у нас дюже правильный, гляди, как он тебя завернул насчёт «планшетника». А в самом деле, откуда ты знаешь о «планшетниках»?
«Планшетники» были самой большой тайной России. Впервые их нашли в Тунгусской Зоне и больше нигде в мире не находили. Из-за этого даже разразилась маленькая локальная война. Все валом попёрли в эту самую Зону: и китайцы, и пиндосы , и немцы и даже арабы разных мастей. Так что за Зону пришлось вначале повоевать, а потом сделать вокруг неё укрепрайон, так что ни одна мышка не могла проскочить внутрь или выскочить наружу. Зато с помощью «планшетников» можно было путешествовать в любых масштабах, по любым мирам, какие были заложены в них. По сути, «планшетник» – это 3D карта всех миров, в том числе и Марса. С «планшетником» ходили по Чернобыльской Зоне и по всем другим Зонам, которые открылись после третьего взрыва. Поэтому Россия и сделала колоссальный рывок на Марс, сэкономив время и ресурсы на исследованиях. Но оказалось, что даже с «планшетником» не все тайны открыты и что на всё требуется время. У Калиты тоже был настоящий «планшетник», даже не один, а целых два. Поэтому Сергей и был сведущ в этом деле. Полковник некоторое время косился на него, а потом вроде как забыл о его существовании.
– Как-нибудь расскажу, – ответил Сергей Мамиконову и спрятал кастет в карман скафандра.
Может, в самом деле пригодится? – подумал он.
Они последний раз, как белые люди, пообедали в столовой, попрощались и вышли. Кое-кто на них глядел, как на покойников. Капитан же Чернаков, похоже, был только рад, потому что последние дни у него со старшим сержантом Мамиконовым вообще не заладились отношения. Не переваривал его Большой на дух.
Перед тем, как они поднялись на поверхность, Гоша Мамиконов наклонился к Сергею и сказал ему на ухо:
– Я бы от такой бабы ни в жизнь не ушёл! Понесла тебя нелегкая! Оставайся, скажи, что у тебя понос.
Сергей глянул в глаза Гоше, в которых плавали искры смеха, и ответил:
– Пошёл ты знаешь, куда?!
– Куда? – хихикнул Мамиконов.
– В жопу с такими советами!
– И то правильно, – согласился Мамиконов и, защёлкнув шлем, лукаво подмигнул Сергею.
По земным меркам прошло уже часа четыре, а по марсианским – всего два, и солнце как висело над головой, так и продолжало висеть. Только стало теплее. Они взяли рабочую тележку и покатили на север.

***
В центре озеро Феникса выглядело, как почти земное – если смотреть с тележки. Если же встать, то различие становилось очевидным. Белая соленая корка, припорошенная рыжим песком, кое-где – рыжими дюнами. А вот заросли угольных «деревьев», похожие на чахлые ёлки без иголок, привели всех в лёгкий трепет. Даже полковник снизил скорость, чтобы все налюбовались на замёрзший углекислый газ, который выдавливался под давлением и вырастал, как земные деревья.
Они с трудом перевалили через каменную гряду с волнами песка поперек и покатили вниз. На мгновение мелькнули тени трёх вулканов, и пейзаж снова стал однообразным: полоски песка, полоски твёрдой, как асфальт, почвы, усыпанной камнями, очень похожими на стволы окаменевших деревьев. Сергей, который сидел позади всех, да ещё спиной к движению, стал задрёмывать. Он то видел лицо Милы, то Мамиконова, который ему внушал какие-то глупости с абсолютно честным видом. Мила же ничего не говорила, а смотрела грустными-грустными глазами. Тележку тряхнуло. Сергей очнулся и увидел следы. Они начинались ниоткуда – посредине пустыни и убегали в тень. Полковник правил вдоль них. Сергей чуть повернулся, насколько позволял скафандр и увидел цель их движения – огромную столовую гору. Она возвышалась в центре равнины, со стороны солнца, а когда тележка перевалила песчаный нанос и въехала в тень, сразу сделалось прохладнее. РС заработал в интенсивном режиме. Следы были хорошо видны благодаря тому, что белый кварц, который обычно лежал под слоем красного песка, очутился на поверхности. Это и в самом деле были человеческие следы. Но Пашкины ли? Сергей сомневался. Через несколько минут он оценил предусмотрительность полковника – казалось бы, какой смысл ехать в тени? Но когда Сергей увидел «дверь», он понял, что бережёного бог бережёт, мало ли кто наблюдает сверху. Трудно было понять, была ли «дверь» рукотворной, или игрой природы. Но от такой «двери» бросало в дрожь, словно её строили циклопы.
«Дверь» находилась на освещенном торце столовой горы. В прямом смысле слова это была, конечно, не «дверь», а просто-таки гигантский проём прямоугольной формы. Чтобы попасть к «дверь», надо было вскарабкаться по стометровой осыпи. Пашка Марфин оставил ясные недвусмысленные следы – мол, топайте за мной, и всё будет хорошо.
– Каждый осё несёт свою шкуру на базар, – пробормотал Мамиконов, с изумлением разглядывая «дверь» в бинокль. – Товарищ полковник, и мы тоже туда пойдём?
– Всенепременно, – отозвался Бастрыкин, возясь с «планшетников», прикрывая его от любопытных взглядов корпусом и локтями.
– А не больно будет?
– Не больно.
Гоша Мамиконов не удержался и с любопытством заглянул ему через плечо, но