потерпел фиаско! Впервые.
Как же так?
И тогда вспомнил, что как-то Аня, зная мои склонности, полушутя предупредила, что заговорила меня.
Ну, уж нет! Набрал горсть стимуляторов и… в бой!
Все было просто замечательно, кабы не боль, обручем стянувшая голову, да прелестница, оказавшаяся долгоиграющей…
Пришел в себя в больнице – правую сторону тела не чувствовал. Рядом сидела жена, взгляд ее был хоть и строг, но и участлив, и жалостлив.
Завыл от отчаяния – лучше бы сгинул.
Какова ирония судьбы! Был здоров, жена изменяла, стал инвалидом – прекратила. Неужто, чтобы вернуть расположение жены, следует превратиться в бессловесного идиота?
Она вправе была меня оставить – молода ведь. Но это была бы не Анна. Впряглась, стала сиделкой. Уж лучше бы бросила. Видеть, как она подкладывает под меня утку, усаживает на горшок, превратилось в пытку...
Тот день, когда без посторонней помощи добрался до туалета, стал для меня праздником.
Медленно, но верно я становился на ноги, и, конечно же, большая заслуга в том Ани. Она не давала расслабиться, заставляла: через не хочу, через не могу.
И вот что любопытно восстанавливался я не столь быстро, как хотелось бы, а функции размножения восстановились сразу. Довелось бедняжке исполнять супружеские обязанности, приноравливаться. Она не стала бы, да врачи настояли – это, по их словам, ускоряло излечение.
И действительно, вскоре я забыл об инвалидной палочке, выпрямился, перестал хромать, речь стала четкой, лишь слегка растягивал слова. Анна смирилась. О танцах и ансамбле не вспоминала, что по понятным причинам лишь тешило меня. Нашла работу, позволяющую присматривать за инвалидом. Мне неизмеримо приятны были ее ухаживания. Научился даже симулировать, продлевая удовольствие.
Шло время. Анна вступила в расцвет женской привлекательности – воплощение женственности, красоты, уверенности в себе. Приятно пополнела, освободила от скованности походку, на нее стали оглядываться мужчины. Вам небось небезынтересно – как обстояло дело с супружеским долгом? К сожалению, врачи уже не настаивали. Но (не поверите!) продолжала исполнять, более того, даже стала находить в том приятность, не без моего умелого участия, естественно, – столько лет тренировок!
Но вот, что самое невероятное – этого мне оказалось мало. Вспомнил старое – стал заглядываться на других женщин. Когда же вернулся работать в ансамбль, жена и вовсе забеспокоилась…
На этом сказание о бегуне придется, к сожалению, прервать. Он пропал, как сквозь землю провалился! В последнее время выглядел вполне здоровым – выпрямился, выбросил инвалидную палочку, речь стала четкой, глаза зажглись интересом к жизни…
Минуло три месяца, а от него – ни слуху, ни духу. Не видать и супруги. Я все еще надеюсь на встречу с ним, на продолжение рассказа. Много недосказанного, многое требует уточнений и пояснений.
Может быть, они переехали, тогда почему не предупредили?
А может, причина в том, что в списке нашего Дон-Жуана недоставало завершающей записи?..
