мне, и иначе за глаза женщины меня уже не называли…
Связь наша, увы, продлилась недолго. Узнав, что беременна, она вдруг отреклась от былых заверений, и вознамерилась воссоединить свою зрелость с моей незрелостью. Оставалось объясниться с мужем и оформить развод. Чего мне стоило отговорить ее от этого опрометчивого шага, знаем только я, да ее кошка.
Семью, слава богу, сохранила. И не только, а и приумножила, благополучно разрешившись двойней.
После этого связываться с семейными женщинами я зарекся – в моем незримом списке она стала единственной…
Говорят, женщины любят рослых накачанных мужчин. Как видите, я – невысок и изящно скроен (глядя на скукоженную фигуру бегуна, трудно в это было поверить сейчас). Осмелюсь утверждать – успехом у женщин пользовался не меньшим.
Обилие в танцевальном коллективе красивых фигуристых танцовщиц, а других туда не брали, сыграло со мной злую шутку. Мне никак не удавалось найти себе спутницу жизни – клеймо Казановы? Это как в магазине полном красивых вещей, глаза разбегаются, а выходишь без покупки…
Еще одна беда – завоевывать женщин оказалось легче, чем расставаться с ними. Сколько разрушенных судеб, сколько слез было пролито. И хотя все знали о моем непостоянстве, летели, как бабочки на огонь, обжигая крылышки. А марш Мендельсона все не звучал в мою честь.
Имелись, впрочем, и издержки – был неоднократно бит.
Следующей в моем списке прописалась полногрудая танцовщица Лика. Бедра узковаты, правда, но более совершенной груди мне никогда в дальнейшем не довелось ни видеть, ни осязать. Для танцев, возможно, и помеха, да не для глаз. Но не своим бесподобным бюстом врезалась в память она, а драматичностью развязки.
В начале встреч с женщиной всегда кажется, что лучшей спутницы для прогулки по жизни не сыщешь – ласковая, покладистая, домовитая. Казалось бы, живи и радуйся, да на пороге уже топчется другая – более длинноногая, более изящная.
Мои намеки Лика оставила без внимания. Пришлось объясниться впрямую. Утром нашел ее в ванной с перерезанными венами. Слава богу, успел вовремя. Вернувшись из больницы и увидев, что не стала мне милей, наглоталась таблеток. В результате надолго прописалась в психушке. В ансамбль, естественно, не вернулась.
Это для меня стало наукой. Отныне двери моей квартиры затворились для ночных посетительниц. Ведь не успеешь вечером напоить даму чаем, к утру она уже стоит в дверях с чемоданами.
Все ли было успешно в моих отношениях с прекрасным полом? Отнюдь.
Один из примеров.
Рослая, ноги от ушей. К высоким женщинам я всегда относился с благоговением.
Стремительное сближение.
С удовольствием разглядываю свою обнаженную визави – красивое лицо, длинная шея, гибкий стан, а ноги-то, ноги! Как у породистой лошади – глаз не оторвать!
Она смотрит на меня сверху вниз – изучает мое совершенство. Придирчивый взгляд скользит вдоль тела. Что такое? Лицо скривила разочарованная ухмылка. Пришлось включить весь имеющийся опыт, доказывая свою состоятельность.
Не убедил!
Слабое утешение – к моему списку присовокупилась еще одна самая-самая…
Не могу не сделать некоторое отступление. Повторюсь я – баловень судьбы. Судите сами. В школе танцев, в цирке, в акробатике я всегда находился в молодежной среде. Тем более, в танцевальных коллективах, где состав постоянно омолаживался. Как на подбор – все стройные, подтянутые. Позже, с годами, когда уже работал худруком в ансамбле, мой взор не переставало (не уставало) тешить совершенство тел. Приходилось соответствовать и мне, поддерживая форму.
Да не вся жизнь проходит на работе. Вне работы, в метро, на улице, избалованные красотой глаза, натыкались на не красоту – рыхлую, сутулую, покрытую слоем жира и лени. Разительный контраст! Пожилые? Бог с ними. Так ведь и молодежь, и подростки, и даже дети. Какая там культура тела, осанка, плоский живот!..
А ведь необходимо так немного – держать в тонусе мышцы и меньше жрать! Это вовсе не трудно. Для меня, по крайней мере. Недоверчиво улыбаетесь? Не всегда я был таким, каким видите меня сейчас.
Проработав в большом танцевальном коллективе более тридцати лет, повидал всякое: и счастливые семьи, и измены, и разводы. И смею утверждать. Да, сексуальная привлекательность – не панацея от бед и несчастий, но то необходимое и достаточное условие, чтобы не обрекать себя на обет безбрачия, а после вступления (дай бог!) в брак не затрачивать неимоверных усилий на его сохранение. Особенно это касается женщин, для которых привлекательная внешность – льготный билет на поезд до станции “счастье”. Не всегда и не всем из них, правда, удается доехать до конечной остановки…
Странная вещь память – хранит не то, что следует, что хотелось бы. Не помнит имен, забыты и лица. Где же вы, те, кто прошел сквозь мою жизнь, то великое множество судеб и событий? Все смешалось, перепуталось.
Короткой вспышкой всплывают в памяти лишь безымянные образы и ассоциации…
Когда мне стукнуло сорок, танцы довелось оставить, я стал одним из худруков ансамбля. Казалось, пора остепениться, подумать о семейном гнездышке. Какое! С точностью до наоборот. Постоянное присутствие перед глазами налитой молодостью волнующей женской плоти не позволяло стареть, полнило энергией и дурью, чему способствовала и мое положение. Многие танцовщицы не без основания полагали, что постель худрука – самый короткий путь в основной состав танцевального коллектива. Разубеждать их не торопился, но бездарностей в ансамбль не допускал…
С годами я изменился, стал гурманом – в еде, напитках, женщинах. И уже не торопил жизнь, усвоив основное для себя правило – важен не результат, а процесс. Сколько дев мной были опробованы, надкушены, надпиты, надорваны. Я не просто любил, я вкушал, наслаждался, исследовал (изучал) подробно и обстоятельно: маленьких и высоких, пышных и хрупких, темпераментных и флегматичных, изысканных и не очень. И это стоило того. Сколько чувственного удовольствия и наслаждения я “нанес”, сколько получил в ответ!..
Одна беда, в моих отношениях с женщинами присутствовал стереотип поверхностного восприятия. Внутренних их качеств не мог по достоинству оценить – недосуг было. Не успевала остыть постель от одной, а на пороге уже переминалась с ноги на ногу следующая.
Вы упрекнете меня в беспорядочности связей? Не могу не согласиться. Следовало навести порядок: кто по записи, кто в порядке живой очереди, кто вне очереди…
…Все закончилось в одночасье.
Однажды на танцевальном кастинге среди прочих конкурсанток я приметил невысокую девчушку. Назвалась Анной. Хрупкая, голенастая, узкобедрая, с едва наметившимися бугорками грудей – типичная балерина. И уж никак не в моем вкусе. Я даже не стал намекать ей, как другим, на некоторые “обстоятельства и сложности” отбора, хотя мордашка у нее была премиленькая, а зеленые искрящиеся глазки и вовсе сводили с ума. В отличие от бойких девиц, составивших ей конкуренцию, она была непомерно застенчива, тушевалась, краснела, смущенно клонила головку. Я не ожидал от нее каких-либо талантов, на что настроили показавшие перед ней свое “мастерство” другие конкурсантки, но первые же ее па не оставили никаких сомнений у комиссии. Перед нами – самородок.
Через месяц она стала одной из ведущих солисток ансамбля. Слегка пообтерлась, но так и осталась тихой, скромной, мягкой, незлобивой девушкой – всеобщей любимицей танцевального коллектива, исключая тех немногих, кого подвинула с танцевального Олимпа.
Повторюсь – она как женщина нисколько не впечатляла меня, а, встретив, глупо улыбался, терял красноречие, становился косноязычным и тупым.
И тогда понял – похоже, приехал!
Шло время, моя постель остыла без женщин – перестали волновать. За улыбку, подаренную Аней, я отдал бы все, да относилась она ко мне, как ко всем остальным – ровно и приветливо.
И, хотя была вдвое моложе, приступил к осаде, используя весь наличествующий опыт и умение.
Время шло, увы, безрезультатно.
К такому я не привык.
А тут еще заметил, как она смотрит на своего партнера по танцам Валентина. Слава богу, это не было взаимно. Тем не менее, соперника следовало нейтрализовать.
Увы, мои тайные намерения наткнулись на неожиданно яростное сопротивление Ани. Заявила, что если ей заменят партнера, не говоря уже о его увольнении, она уйдет из ансамбля. Это не входило в мои планы. Но видеть, как Валентин своими лапищами тискает девушку, было невыносимо. Хоть бы случилось с ним что?
Накаркал – сломал ногу. Анне пришлось временно поменять партнера, но все свободное время проводила в больнице. Там и познакомилась со своей соперницей. Произошло объяснение. Та сообщила, что помолвлена с Валентином, что скоро свадьба и что Анне не на что рассчитывать.
Девушка ходила чернее тучи.
Я понял – пришло мое время. Главное не упустить, невидимым покрывалом накинул на нее паутину внимания и заботы – она зябко ежилась, кутаясь.
А тут Валентин, как назло, вышел из больницы. Аня не срывала радости, не ходила, летала. Теперь черные дни настали для меня...
Через неделю Анна прибежала вся в слезах. Валентин отказался танцевать с ней в паре. Нетрудно догадаться, откуда дул ветер. А ведь они были лучшими солистами в танцевальном коллективе. Руководитель рвал и метал. Я же едва скрывал радость. Мне с великим трудом удалось подыскать замену – в этом был мой интерес.
Анна стала как тень. Самое время действовать – сделал девушке предложение. Она не обрадовалась, но неожиданно для меня и не отказала, лишь спросила:
– Зачем это вам, у вас столько поклонниц, только кликните.
– Глупая, ужели не замечаешь? Единственное, что я хочу – прожить оставшуюся жизнь с тобой и умереть, глядя в твои замечательные глазки.
Мой ответ пришелся ей по душе, да вот только не стоит женщинам принимать решения в отместку. Это я понял совсем скоро, а пока, пока ликовал.
Через неделю мы расписались – уж подсуетился.
Началась моя семейная жизнь. Какое счастье идти вечером домой, где тебя ждут молодая жена, тепло и уют! Поздновато я к этому пришел.
Детей у нас не получилось, Анне следовало подлечиться. Я торопил, понимая, что ребенок свяжет нас. Не успели.
Как-то утром на выходе из подъезда увидел женщину с коляской. Это была жена Валентина, она ждала меня, чтобы сообщить, что между Анной и Валентином нечто назревает, и что для сохранения семей нам следует объединить усилия.
Дождался – пришла расплата, а с ней и мой черед примерить на себя роль обманутого!
Аня стала задерживаться “на курсах английского”.
До скандалов не опустился. Лишь бросал укоризненные взгляды. В ответ же ловил на себе ее взгляды – удивленные, как бы вопрошающие: “ Что этот немолодой мужчина делает здесь подле меня? Как такое могло случиться?”
Стал прикладываться к бутылке – не помогло.
Следовало что-то менять. Клин клином?
Почему бы и нет? Коли не нужен жене, найдется замена…
Ждать довелось недолго.
На кастинге появилась дева. Для танцев – тяжеловата, для любви – самое то. При тонкой талии у нее была изумительная линия бедер – пышных, туго набитых соблазнительной плотью.
Такой женщины в моем списке еще не было.
Танцевала она никак, осталось определить – какая в постели?
И тут я
