согласится, что в учении Христа прослеживается более очевидное сходство с культом Атона, нежели с той верой, которую проповедовали Авраам, Исаак и Иаков... в мозаизме идолам нет места, а в христианстве - много атрибутов язычества. Культ, созданный Эхнатоном, воспринимается как законченный прототип... христианской доктрины [заметим однако, что в христианстве не соблюдён основополагающий прин¬цип эхнатонизма (Бог - один), хотя и несколько модифицированный на исходе жизни великого реформатора (появились: бог - отец (Атон) и квазибог - сын (Шу-Эхнатон), чего нельзя сказать о статусе Иисуса Христа, бога-сына)]».
Как известно, ессеи/ессены - предтеча христианства. И по поводу высказывания Иисуса Христа (Оксиринхский папирус): «Вы спрашиваете, кто приведет нас к Царству (небесному)? Вы спраши-ваете, расположено ли Царство на небесах? Птицы в воздухе и все звери, которые под землей и на земле, а также рыбы в море - вот те, кто вас приведет», Кристиан Жак заметил: «Любопытный отзвук амарнских текстов, не правда ли?» (возникает вопрос: если прототипом образности построения фразы ответа Иисуса Христа послужил Псалом (103./104.), то был ли знаком автор этих строк с содержанием первоисточника?).
Вполне возможно, что при формировании образа таинственного «Учителя праведности» ессеев (в кумранских свитках он фигурирует как Священник, Избранник, Взыскующий Закона, Единственный Учитель; ни имя, ни время его жизни неизвестны), на роль его прототипа могла претендовать и фигура Эхнатона (жившего по Маат). Так, по др.-егип. традиции ессеи славословили своего Учителя в псалмах и гимне: «Ты дал... разум знания, чтобы понять Твои чудеса... и открыто мое сердце источнику вечности... я знаю помыслы мужа и раскаяние человека». Заметим, что А. Вейгалл полагал и то, что Эхнатон «являлся, в некотором роде, первым адептом учения об «апостольской жизни»». Так, в гимне, авторство которого приписывают Учителю, он вещает: «Я Учитель мудрости, я познал Тебя, Боже мой, Духом, который Ты вложил в меня... И Ты сделал из меня как бы отца для сынов милости, как бы питателя для людей предзнаменования» (иной вариант перевода: «Я же... знаю исти[ну] Твою... Ибо Ты... утвердил меня... И как сыну... умножил Ты на[сл]едие (Учителя) познанием Твоей истины... (ибо) как никто другой познал я Тебя» (1QН X, XII)).
Те же мотивы (см. выше) отчётливо звучат и в одном из гимнов Эхнатона: «Нет никого, кто знает тебя, кроме твоего сына Эхнатона, - ты посвятил его в свои предначертания и в свою силу (т.е. призвал)...».
Известно, что Эхнатон запретил народу преклонять пред ним, фараоном, колени. Кроме того, в его титулатуре вместо слова «бог» стали употреблять иные термины, к примеру, такие, как «добрый властитель». Подобную достойную скромность являет и «Учитель праведности»: «Что я такое? Глина, смешанная с водой... и к праху (моё) возвращение... Ты призвал меня по милости Твоей (1QН III,X)».
Данные о родителях Учителя, приведённые в стихах гимна (1QН IX, 17,35): «отец мой не знал меня, и мать моя на Тебя меня покинула», перекликаются со сведениями, об Эхнатоне - ребёнке и юноше: отец-фараон им, практически, не интересовался (поскольку он, один из 16 детей, не являлся наследником), а мать, уповая на богов, отправила сына на годы в другую страну.
Так, И. Флавий («Иудейская война», пар.145) сообщает: «После Бога они (ессены) больше всего благоговеют пред именем Законодателя; а кто хулит его, тот наказывается смертью». О том же говорят и Кумранские документы, декларируя веру сектантов не только в Бога, но и в "Учителя праведности": «Бог спасет от Дома суда за их страдания и веру в Учителя праведности» (ком. к стихам 1Q рНаb VIII,1-3.). Считалось, что Учителю была ведома истина непосредственно «из уст Бога» (1Q pHab II, 2-3). Очевидно, что у ессев-кумранитов, как и в представлениях исповедующих учение Эхнатона в Египте, «воедино сливаются вера в Бога с верой в (божественностью) Учителя» (Штауфер). В приведённых фрагментах Учитель праведности ставится на второе место после Бога, - место, которое в своём учении и в своё время занимал Эхнатон, первый в истории проповедник, считавшийся столь близким к Богу. И тогда, вполне допустимо, что прототипом портрета Учителя ессев, образцом для формирования его черт и особенностей, послужил образ учителя "истинной веры" Эхнатона, но не его ученика и сподвижника Моисея (Аамеса).
Как выясняется, в ортодоксальной среде коhэнов из дома цадокидов (потомков Аарона) и, по всей вероятности, среди немалой группы священнослужителей из "моисеесва колена Леви"), в течение тысячелетия тлело недовольство модернизацией "истинной веры", осуществлённой Моисеем в угоду исраэлитам после инцидента в оазисе у вод Меривы. Так, Кумранские «левиты описывают... Мы (в Уставе указывая на исраэлитов, вероятно, как на причину) лукавили... нечестиво поступали мы [и отц]ы наши до нас» (вероятно, говоря о показном принятии Моисеевых нововведений в эхнатонизм). Заметим, что сектантская идея обновления союза с Богом предполагала полное осуждение собствен-ных грехов и грехов всех предшествующих поколений. Характерно, что левиты-сектанты были убеждены, что (1QS I, 21-25) «все преступления их вины, и их грех (совершены) под властью (и по воле) Велиала ("Бели-эл" буквально означает «Мой Владыка - бог»; однако, согласно (Втор. 32,21), Велиал - «не бог»). Подобное утверждение можно полагать достаточно правомерным и вполне обос-нованным лишь при условии, что именем «Белиэл» ими (сектантами) назван чуждый учению Эхнатона, личный бог колен Иуды, Левия и Симеона, языческий месопотамский владыка Син (Йаhу), по причине верований («вера отцов») в которого и произошёл кровавый инцидент «у вод Меривы». В качестве подтверждения подобного вывода могут послужить тексты, приведённые в Кумранском свитке «Война сынов Света против сынов Тьмы» и Дамасском документе. Так, в документе (CD V,17-19) сообщается: «Ибо прежде был поставлен Моисей и Аарон рукою Владыки (князя) Света (т.е. Атоном), а Велиал (рукою) Йахве и брата его» ("брат" Сатана/Сина по преисподней - Азазель, т.е. бог Энки). В Кумранском свитке (1QM + 4QMa, XIII, 10-11) же повествуется: «Предводителя Света назначил Ты издревле (поскольку и в мозаизме бог Света - Шу (как ипостась бога "Ра-Горахти-Шу"), то речь, вероятно, идёт об Эхнатоне/Шу)... и Ты (же) создал (а демиург - Элоhим/Атон) Велиала губителем злокозненным … Во Тьм[е влас]ть его, и совет его - ради нечестия и греха ангелом». В свитке «Война сынов Света...» также говорится (I, 5-6), что "это время… конец власти над всеми людьми его (Велиала) жребия, и вечная гибель всему жребию Велиала (всем "полчищам Велиала") (т.е. наименование "Велиал" сделалось у сектантов синонимом языческих богов всех народов - "сынов Тьмы").
О том, что демиург повествования - действительно Элоhим/Атон, свидетельствуют такие строки свитка: "Ты… предначертал Себе день битвы… дабы помочь Правде и истребить Грех, унизить Тьму и возвеличить Свет. И возрадуется Справедливость [Маат] в вышине, и все сыны Его Правды [Маат] возликуют в познании вечности" (заметим, что в тексте свитка «Война сынов Света…" имя Всевышнего вообще не упоминается).
В случае же, когда «Предводителя Света» ассоциируют с архангелом Михаилом (как принято судить по IX,15; XVII, 6-7), то Велиала (которому, как Сатане, подвластны ангелы тьмы (преиспод-ней)) соотносят с «сыном божьим» «губителем» Сатаном, а последний ("Отцы Авраама") - ниспро-вергнутый мозаизмом в преисподнюю шум.-акк. бог Луны Син (он же - шум.-акк. Йаhу).
Представляется, что представители династии цадокидов (и ряд других обиженных жреческих семейств), отстранённые от высшей духовной власти, были твёрдо убеждены в том, что в Иудее «люди жребия Велиала» (почитатели Йаhуе) не только узурпировали храмовый культ и первосвященство (отняв то, что принадлежало им (цадокидам) по праву), но и постоянно оскверняют святыни "истин¬ной веры" "Велиаловой" храмовой символикой (в частности, рога на жертвенниках) и характером жерт¬воприношений.
Заметим, что Элиаким (Алким), не цадокид, при Иуде Маккавее был назначен первосвященником; для чего предыдущий владыка, цадокид Ония IV, был снят со своего поста (бежал в Египет, поселился в Леонтополе (55. с290), где и основал течение (секту), отвергавшее Храм и священников Иерусалима. Ония выстроил своё святилище (схизматический храм), закрытое римлянами в 73 г. н.э. (другую подобную ветвь представляли ессеи-кумраниты).
Как известно, религиозное мировоззрение сектантов-ессев основывалось на идее обновления союза с Богом, вступления в «Новый Завет». Поэтому в результате ревизии прежних, устоявшихся воззрений, восприятие ессеями традиционного, устоявшегося образа Всевышнего как синкретического «Йаhуе Элоhим», кардинально изменилось: сектанты, судя по содержанию их документов, перестали видеть в божестве, созданном вследствие инцидента у вод Меривы Моисеем, целостность, слитность образа «Йаhуе Элоhим»; для них Господь ("Йаhуе") наш «Адонай» уже не «Элоhейну, Адонай Ахад», ибо божество «Йаhуе Элоhим» распалось у ессеев на две исходные составляющие, и они (частично) вернулись к первоначальным воззрениям монотеизма Эхнатона. Господь Йаhуе более не считался ессеями равным по статусу Богу Элоhим (CD V,17-19), (1QH IV,12) и не отождествлялся с последним (ибо «Ты (Элоhим) создал Велиала»). Мало того, Всевышний сектантов (Богу Элоhим пред ликом восходящего Солнца возносились молитвы «сынов света» (подобное моление совершалось у паствы Моисея в Египте)), и божество Велиал (Син, Йаhу) - антагонисты: в то время как «Ты, Боже, отвергаешь любой умысел Велиала» (1QH IV,12), тот (Велиал) «советом Его (Элоhим) гнушается и все пути Его ненавидит» (1QS IV,1); кроме того, если (CD V,17-19) «сыны света» (Моисей и Аарон) воздвигнуты волей Элоhим, то «сыны тьмы» (такие, как первосвященник Элиаким) - богом Велиалом (Йаhуе). Более того, ожидается начало военных действий между ними ( силами света и силами тьмы), - «Божия война».
Характерно, что значимость бога Йаhуе у ессеев-левитов снизилась до уровня отношения к Сину как к богу «веры отцов» ха-ибири (Велиал сектантов, как предводитель воинств (словно Цаваот-Син, см. Кн. I) народов Эдома, Моава, Аммона, Ашшура, Филистеи и т.д. - языческий бог). Показательно, что сектанты, по всей вероятности, памятуя о шумеро-аккадском происхождении и вере «сынов Арфаксада», деда Евера («Война сынов...» II,11), относят их к «сынам Тьмы», тем самым, проти-вопоставляя хаибири и их месопотамских богов отцов Авраама (Эл Шаддая, Цаваота, Йаhу) своему Всевышнему (богу света), - египетскому по происхождению божеству Элоhим (Атону).
Основополагающий «Символ веры» ессеев (ессенов), при формировании подвергшийся (как считается) косвенному влиянию иранского дуализма, - зороастризма, с которым евреи познакомились за время «Вавилонского плена», (зачатки древнеегипетского дуализма здесь, очевидно, в расчёт не принимаются), являл собой следующую доктрину, изложенную в Кумранском Уставе (1Q S III, 13-IV, 26): «Он сотворил человека для владычества над миром (Гераклеопольский миф) и положил ему два духа, чтобы руководствоваться ими до назначенного Им срока. Это духи Правды и Кривды («мерзости» в эхнатонизме, в отличие от чистоты Маат). В чертоге света (бога
