пришёл египтолог Артур Вейгалл («Эхнатон. Фараон - вероотступник»).
В силу обстоятельств и за отсутствием необходимости, Моисей долгие годы не знал «языка отцов» («кенаанита» или аккадского языка), и поэтому был «косноязычен», и Аарон служил ему переводчиком, однако со временем он овладел этим языком в совершенстве (судя по его проповедям). Пророк был выдающимся проповедником: "Моисей является... по убедительности и силе своего слова... прямо изумительным" (44.с135). Отмечается (48.с377), что язык Моисеевых сказаний родственен по образам и выражениям (оборотам) египетской речи (что вполне естественно). Учение своё Моисей излагал в виде песен (гимнов, подобно Эхнатону) и псалмов: "Польётся как (благодатный) дождь учение моё, закаплет как (живительная) роса речение моё" (Из песни Моисея (Втор.32)), возможно, под аккомпанемент музыкального инструмента (тимпана), подобно тому, как проповедовал бог Осирис (и Мариам).
Судя по рассказу в Книге Исхода (7.9-12), дочь фараона любила маленького Моше и дала ему образование на уровне знаний царских "мудрецов и чародеев", т.е. Моисей много лет обучался в лучших жреческих школах и в жреческой академии Гелиополя (и, вероятно, стал жрецом высшего посвящения).
Как известно, жрецы были главными хранителями священных тайн, традиций и культуры Древнего Египта. Они владели древними тайными знаниями в области астрономии, физики, химии, математики, медицины, а жреческие школы (академии) были в Мемфисе, Саисе, Фивах и Гелиополе. Учеба для получения жреческого сана была трудной, обучение начиналось, когда будущему жрецу не было четырех лет, а заканчивалось к двадцати годам. Наиболее достойные жрецы высших санов (посвящения) удостаивались титула "Ур" - "высокий, возвышенный (свет)". Особую роль играли жрецы "Ур Хеку" - "обладатели священных сил". Они были хранителями "Божественной Силы" и могли передавать её предметам - т.е. "освящать" статуи и эмблемы, делая их сакральными.
В Пятикнижии есть немало свидетельств, говорящих о том, что Моисей получил прекрасное жреческое образование, которое вполне может быть проиллюстрировано надписью, начертанной на статуе "наследственного князя и писца", знаменитого Аменхотепа, сына Хаписа, происходящего из жреческого рода (жившего при Аменхотепе III и Эхнатоне), - строителя, зодчего, жреца, мудреца и прорицателя (48.): "Я был введён в знание священной книги и видел великолепие бога (мудрости) Тота. Мне открыты были все их тайны, и все части их были мне объяснены. Я овладел искусством речи со всех сторон её". Заметим, что при создании Ковчега Завета и Скинии Моисей зарекомендовал себя как прекрасный инженер.
Так, греко-иудейский философ Артапан (II в. до н.э.) приписывал Моисею целый ряд замечатель-ных и "чисто научных" изобретений, по уровню знаний сравнивая его с богом Тотом, которого чтили как самого сильного волшебника, обладавшего полным знанием и мудростью. Считалось, что бог Тот владел монополией на эзотерические знания и поэтому его называли "загадочным" и "непостижимым". Исаак Ньютон полагал, что Моисей был посвящён во многие тайны Вселенной и мира атомов. По мнению Маймонида, Моисей превосходил всех других пророков тем, что он был единственным, кому удалось выйти за пределы законов природы и проникнуть в сферу сверхъестественного бытия. Считается, что Моисей был выдающимся каббалистом.
Филон Александрийский (ок. 30 г. до н.э.- нач. I в. н.э.) подробно описал, чему был обучен Моисей: "Учёные египтяне преподавали ему арифметику, геометрию, размер, ритм и гармонию. Они же научили его философии, выраженной символами в так называемых священных писаниях". Одновременно его обучали науке о небесных телах и астрономии (72.с282).
Характерно, что в плане образования особых различий между жречеством и чиновничеством в Египте не существовало (94.с207): жрецы нередко получали гражданские чины, а гражданские чинов-ники отправляли жреческие функции. Почёт, влияние и уважение при дворе фараона (особенно в эпоху Эхнатона) приобретались не высоким происхождением, - в сановниках более всего ценились разум и знания.
Примечательно, что в христианстве сложилась легенда (101.с228) о том, что "монарх решил сделать (Моисея)… наследником своего престола", и поэтому (Деян.7.22) "научен был Моисей всей мудрости Египетской и был силён в словах и делах" (вероятно, речь о магии). Период с ок. 1500 до 1300 гг. до н.э. считается временем наивысшего развития (48.с372) древнеегипетского искусства, науки и технолонии. В ту эпоху познания в магии и чародействе не слишком отделялись от естественных наук и технических познаний.
Одну из граней образования Моисея демонстрирует Фрезер, анализируя Гл.3 Книги Исхода, где описывается первая встреча Моисея с Господом Богом, явившимся ему "в пламени огня из тернового куста" (Исх.3.2). Когда Господь впервые воззвал к Моисею, представившись как (Исх.3.6) "Я - Бог отцов твоих, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Якова", Моисей, по библейскому мифу ещё политеист, спрашивает неизвестное ему божество, как его имя.
Казалось бы, поскольку Моисей пока ещё ничего не знает ни о «своих отцах», ни об их Боге, и ему просто интересно узнать, что за божество заговорило с ним. Однако, как разъясняет Джеймс Фрезер в своей неувядаемой "Золотой ветви", цель такого вопроса не столь безобидна: "Каждый египетский маг... верил, что тот, кто обладает истинным именем кого-либо, обладает и самим существом человека или бога и может заставить подчиняться себе, как раб подчиняется своему господину... Искусство волшебника, мага, и заключается в получении от богов их божественных имён, и Моисей делает всё возможное ради достижения этой цели". Заметим, что существует сходный египетский миф, в котором богиня Исида коварно пускалась на всяческие уловки и хитрости, дабы узнать (угрожая смертью от укуса змеи) тайное истинное имя бога Ра, «которое нарекла его мать при рождении», чтобы иметь возможность управлять божеством, получить власть над самим Ра.
Согласно древнеегипетским представлениям, поскольку одна из пяти душ египтянина - душа «Рин (Рен)» - «Имя» (и бога, и человека), пребывает в его теле («да выйдет мое имя из моего тела», - из ситуации между Ра и Изидой (миф «Ра и змей», иератический папирус, Турин)), следовательно, знание этой души (т.е. истинного имени) позволяет магически управлять не только ею (душою), но и её оболочкой, т.е. телом. О важности знания истинного имени кого-либо говорится, практически, во всей религиозной и магической литературе Египта. Так, в «Книге мертвых» (Гл. 32,2) повествуется: «Да защитит (заклинание)... от этих восьми крокодилов ... которые пожирают (души) умерших, ибо я знаю их (крокодилов) по именам... и я защищу моего отца от них». В Гл. 72,3 книги покойный шантажирует богов: «Дайте мне (требует)... ибо я знаю ваши имена». (М.Э. Матье «Исследования по фольклору и мифологии Востока». 1996).
Однако Господь даёт уклончивый ответ на «наивный» вопрос пророка (Исх. 3.14): "Я буду то, что буду" ("Я есть то, что есть" или "Я являюсь тем, чем являюсь"), - говорит Он кратко и весьма загадочно, и вновь поясняет: "Я... Бог отцов твоих".
Поскольку Господь, в свою очередь, знал и произносил имя Моисея, то, следовательно, пророк вы-нужден был выполнять все приказания незнакомого ему Бога, в том числе и связанные с актами магии ("чудесами Египетскими"), и, при необходимости, держать ответ перед ним.
Сер Уоллес Бадж, хранитель египетских и ассирийских древностей в Британском музее, писал по этому поводу так (71.с287): "Моисей умело исполнял магические ритуалы и глубоко знал соответствую¬щие магические формулы, заклинания и заговоры всякого рода ("был силён в словах и делах")... (Более того) совершавшиеся им чудеса... указывают, что он был не только священником (жрецом), но и вол¬шебником наивысшего ранга (жрецом высшего посвящения, имевшим с детства доступ к эзотерическим знаниям)".
Глубокую характеристику Моисея, как человека, даёт Paul Johnson («A History of the Jews». 1987): «Возможно, самая убедительная черта библейского портрета Моисея состоит в том, что он предстает перед нами колеблющимся и неуверенным... с ошибками и заблуждениями... и что замечательно, сам с горечью осознает свои недостатки... И еще более потрясает образ Моисея как одинокого, отчаявшегося и обессилевшего человека... Положение обязывало его выглядеть всеведущим... Отсюда и суровость его облика, отсюда его лозунг: «Пусть гора преклонится перед законом (Божьим)».
7. Моисей и учение Эхнатона.
«Он знал одной лишь думы власть,
одну, но пламенную, страсть».
Священное Писание однозначно свидетельствует в том, что воспитание и образование Моисея фор¬ми¬ровало его религиозное мировоззрение в условиях разветвленного политеизма, ибо иного восприятия мира тогда не существовало. Возникает вопрос: как и почему у Моисея возникла идея монотеизма, (до момента дарования заповедей Торы на Синае Господь нигде не говорил Моисею, что Он, Сущий и Бог его отцов, - единственный), воплотившаяся в решительное, убеждённое отрицание многобожия? Можно ли утверждать, что Моисей жил в эпоху Эхнатона? Или он ознакомился с эхнатонизмом позднее, будучи одним из членов секты, тайно исповедующей это учение?
Согласно мнению некоторых историков, возможно проследить влияние религиозно-культовых тенденций времён Эхнатона на монотеистические идеи Моисея (70-3.с69). В частности, У. Олбрайт отмечал, что значение, придаваемое учением Эхнатона влиянию «наставления», сравнимо с ролью Торы в мозаизме ("The Biblical Period from Abraham to Ezra", p.15 sq.). Артур Вейгалл в 1919 г. сделал предположение о возможности существования «связи между иудаизмом (мозаизмом) и культом Атона».
Возможно, Зигмунд Фрейд (85.с933) был первым, кто высказал гипотезу о «зависимости еврейского монотеизма от монотеистического эпизода египетской истории». Он, в частности, писал: «Нельзя, например, исключить, что и после низвержения официального культа Атона монотеистическая тенден¬ция в Египте могла сохраниться. Школа жрецов в (городе) Он (в Гелиополе), откуда пошла эта традиция, могла пережить катастрофу и вовлечь целые поколения, - уже после Эхнатона, - в орбиту своей религиозной мысли. Вполне возможно поэтому, что Моисей участвовал в этом деле, даже если он и не жил во времена Эхнатона, и не находился под его личным влиянием, а просто был последователем или даже членом школы в Он (в Гелиополе)».
И действительно, при внимательном сравнении текста Ветхого Завета с эзотерическими египет-скими текстами, обнаруживается не просто знакомство, но глубокое знание не только учения Эхнатона, но и многих других древнеегипетских религиозных концепций и воззрений (см.выше).
Как известно (см.выше), на четвёртом году своего правления Аменхотеп IV принял неординарное решение - отпраздновать свой первый Хеб-сед ("праздник тридцатилетия" правления). И если полагать, что болезненный, остро нуждающийся в хорошем самочувствии, Аменхотеп IV Эхнатон, реформатор, не благоговевший перед требованиями вековых
