-1-
Глеб и Серафима, вежливо постучавшись, толкнули незапертую дверь дома Медведевых. Мурка, дремавшая на скамейке, шмыгнула в открытый проём.
- Мурка, хорошая киска, - погладила её Серафима.
В доме витал тонкий аромат топлёного молока.
- Ребятки! – из кухни выглянула Зинаида Алексеевна. – Что ж вы так скоро-то? Илюша и наиграться-то, наверно, не успел…Как прошёл праздник?
Глеб, ещё раз поздоровавшись с хозяйкой, деловито прошёл в комнату Сергея, а Серафима приостановилась, чтобы поделиться свежей новостью:
- День рождения понравился всем. Были Ивановы с Игнатом и Настенькой, Егор с Аришей. Ирина с маленькой Надюхой дома остались. Приходили Ниловы Иван с Ольгой и Санечкой. Старшенькие читали стихи. За это они получили подарки, а Настенька изображала воздушный одуванчик, который «ветерку послушный». Погуляли с ними, поиграли, рассказали детям о свойствах ветра, попили чай со сладким пирогом с цукатами. На прощание взрослые спели песенку о весёлом ветре. Все вместе пели, очень дружно. А детки смотрели на нас огромными удивлёнными и восторженными глазами. Все остались довольны и полны впечатлений.
- Хорошо-то как, – несколько печально улыбнулась хозяйка. – В новый-то дом, когда переберётесь?
- Не знаю пока. Вот расхлебаем эту кашу, тогда видно будет.
- Ты рожать-то в новом доме собиралась, а как сейчас думаешь?
- Ничего страшного, в старом даже лучше, – улыбнулась Серафима и прошла за мужем. – Как дела, Серёж?
Медведев-младший посмотрел на неё красными от усталости и компьютера глазами:
- Я уж Глебу сказал: кроме второго ещё и в четвёртом магазине обнаружились хищения, приписки, пересортица, непроплата некоторых партий товара. Здесь без участия директоров, товароведов и бухгалтеров никак не обойтись. Нужно всех брать на заметку.
- Я проверила районные магазины – всё чисто.
- Глеб, - с укором заметил Сергей, - ты жену не загружай сильно. А то от переутомления ещё чего доброго родит раньше времени…
- Мы с Матвеем ей помогали, – успокоил друга директор фирмы. – Кстати, сегодня позвонил Вепрёв с Ведринского мясокомбината и поинтересовался причиной расторжения нашего с ними договора.
- Ты расторг договор? – опешил главбух.
- Лично я – нет. Хотя все документы были оформлены и подписаны мною в срок, но они, оказывается, не дошли до адресата.
- Значит…
- Значит, Инга не выполнила свою работу, то есть саботировала, – внешне Глеб был невозмутим.
- А деньги? Я же сам подписал необходимые бумаги для оплаты оптовых закупок!.. – Сергей нервничал.
- А деньги не дошли… Вернее дошли, но не туда, куда нужно.
- Та-ак…Что ещё?
- Что ещё? Они явно что-то почувствовали, потому что ведут себя, как мышки. Между прочим, Володя Петров выполнил своё обещание: он рекомендовал нам опытного частного сыщика. Я с ним уже познакомился. Михаилом Фёдоровичем величать. Он быстро вник в суть дела и приступил к работе.
- Отлично, – Сергею это сообщение согрело душу. – Вы, вообще-то, только с новостями пришли?
- И с новостями, и помочь.
- Очень хорошо. Очень. Вот держите эти папки.
Глеб взял увесистую стопку документов и подмигнул Серафиме:
- Ну что, жена, вперёд?
Через полчаса Зинаида Алексеевна беззвучно открыла в комнату дверь и на цыпочках прошла к тумбочке, неся перед собой на подносе остуженное топлёное молоко с пенками, свежий душистый белый хлеб и малиновое варенье. Посмотрев на уткнувшихся в бумаги друзей, она вздохнула и так же на цыпочках вышла.
За окном смеркалось, когда Серафима разочарованно констатировала:
- Глеб, Сергей, в магазине номер пять тоже не всё в порядке. Там хищения начались девять месяцев назад.
- Значит, именно этот коллективчик оказался самым гнилым в нашей сети, – зло проговорил Глеб.
- Им же не рассчитаться с нами будет! – расстроено перелистнул накладные Сергей.
- Вытрясем.
Серафима откинулась на спинку стула и, растирая кисти рук, посмотрела на сосредоточенных мужчин. Они, слегка ссутулившись, перебирали ворох бумаг, вникая в каждую строчку и сверяя цифры и даты. Глеб, не любящий выполнять малоподвижную и нудную работу, нашёл в себе силы усадить себя за её выполнение по принципу «надо!». Но больше Серафима прониклась к Сергею, который безропотно перепроверял документацию, прерываясь только на короткий сон.
- Серёж, - женщине хотелось, чтобы он хотя бы ненадолго оторвался от работы и отдохнул.
- Мм-м…
- Как у Алёнушки дела? Что с комнатой?
Сергей потёр глаза и потянулся за остывшим чаем, который волшебным образом сменил пустые стаканы из-под молока.
- Четыре дня назад оформили куплю-продажу. Сам присутствовал при сделке у нотариуса. Подстраховал её. Мало ли…
Глеб тоже решил сделать «перекур».
- Всё-таки взяла у тебя деньги?
- Ага. Сначала упиралась: «Я сама!» Пока не сказал ей, что в долг даю, ни за что брать не хотела. Всем девчонка хороша, но в этом отношении – больная, да и только!
- Да-да! – Глеб с пониманием кивнул и выразительно посмотрел на жену. – Все они по младости такие независимые и неразумные.
- Ты её, когда в последний раз видел? – Серафима пропустила мимо ушей реплику мужа.
- Тогда и видел. А позавчера позвонил и сказал, что на работе аврал, начальник гнобит…
- Ай-ай-ай, какой злой дяденька начальник! – посмеялась Сима и спросила. – Ты до сих пор скрываешь от неё, кто ты есть по статусу?
- Приходится. Она не любит состоятельных. По её мнению, «все богатенькие очень непорядочные».
- Жестоко, – Глеб тоже взял стакан с чаем. – Когда думаешь честно раскаяться?
- Не знаю. Время покажет.
Через час Глеб увёз Серафиму на поместье, а Сергей, постояв на крыльце, вернулся к рабочему столу.
_
Несколько дней спустя Глеб сидел в кабинете Владимира Петрова и слушал отчёт Михаила Фёдоровича.
- Почти неделю Вольдемар вёл себя, как примерный мальчик: из дома на работу, с работы – домой. Только один раз он встретился с Ингой в кафе, побеседовал с ней и через несколько минут ушёл.
Старый сыщик положил перед Володей и Глебом на стол фотографии.
- Хорошо видно, что они оба чем-то обеспокоены. Но! Но два дня назад наш общий друг решил посетить казино. Он – игрок! И заядлый игрок! Его не останавливают приличные проигранные суммы! Конечно, он иногда и выигрывает, но, поверьте, весьма и весьма скромные деньги. Например, в тот вечер Вольдемар выиграл десять тысяч, но и ушёл оттуда с долгом в сто двадцать тысяч.
- Откуда вы знаете? – поразился Глеб и осёкся. – Простите.
Михаил Фёдорович принял извинение и продолжил:
- Кроме этого мне стало известно, что некоторые его карточные долги оплачивает некое третье лицо. Кто? Пока не выяснил.
- Вот так кино получается, – Володя посмотрел на гостей своего кабинета. – У тебя, Глеб, есть что-нибудь интересное?
- Есть. В четырёх магазинах обнаружены хищения. Причём весь процесс контролировал Вольдемар. Были звонки от поставщиков о не оплате товара. Наша репутация подпорчена. Честное имя будет восстановить непросто.
- Ты все магазины проревизировал?
- Не успел.
- Сколько времени ещё потребуется?
- Минимум неделя.
- А я за это время постараюсь узнать имя кредитора нашего друга, - Михаил Фёдорович что-то черкнул в блокноте и убрал ручку в нагрудный карман. – Любопытно будет взглянуть на этого милого человека и понять причину его щедрости и заботы.
- Что ж, ситуация более, чем прояснилась, – Петров полистал ежедневник и остановился на какой-то странице. – Глеб, заявление писать будешь?
- Конечно.
- Тогда я посодействую с толковым следователем по экономическим делам.
Выйдя из кабинета, Глеб подумал о Сергее, который валился с ног от усталости, и о том, что Алёна уже несколько дней не отвечала на его звонки.
«Тоже, наверно, работает или с головой ушла в ремонт своей квартиры», - решил он.
-2-
Серафима отложила в сторону предпоследнюю проверенную папку, встала и поделала наклоны в стороны, разминая уставшую спину. Попив морс из ягод чёрной смородины, она вышла из избушки.
Матвей и Илюша пропадали на стройке, принимая последние штрихи отделочных работ. Старый Баюн, распластавшись на подоконнике открытого окна и свесив с него лапы и хвост, неусыпно бдил за беспокойными и вечно шумящими строителями. Мама Валя, чтобы не мешать Серафиме, копошилась с обедом в квартире Маркеловича.
Проводив утром мужа в город, Сима углубилась в приходно-расходные ордера и накладные и, с удовлетворением отметив, что там полный порядок, разрешила себе погулять.
_
По высокому небу изредка проплывали облака, скрывая собой на короткое время лучистое солнце. Серафима шла по огромному жёлто-зелёному ковру, раскинувшемуся по всей лужайке. Она спустилась к ручейку и неторопливо побрела к его истоку. У леса пасся Вихрь. Издалека увидев любимую хозяйку, он приветливо заржал и галопом пустился ей навстречу…
Мучимый прежним хозяином, благородное животное с изумлением узнало о другом отношении к себе. Поначалу он с растерянностью принимал «незаслуженные» ласки и угощения, готовый в любую минуту получить тумак, пинок или услышать грубый окрик, но кроме добра Вихрь ничего не видел от новых хозяев, и его сердце начинало оттаивать. Ему нравилось прикосновение шершавых ладоней старика, миролюбивый тон в непродолжительных беседах и мудрый взгляд, под которым хотелось вести себя хорошо-хорошо.
Конь проникся глубоким уважением и симпатией к молодому хозяину, заботящегося не только о своей семье, но и о нём. Глеб чистил его и приобрёл удобную упряжь, сводил Вихря к кузнецу, чтобы тот закрепил давно хлябающую подкову. Иногда хозяин запрыгивал в седло, и они мчались в просторные луга навстречу ветру. Хозяин в радостном возбуждении смеялся и что-то кричал, отпуская поводья и обнимая нового друга за могучую шею. Вихрь заражался его настроением и был счастлив.
Конь обожал маленького Илюшу, у которого в кармане всегда находились кусочек сахара или горбушка ржаного хлеба. Маленькие ручки всегда стремились погладить большую голову. Умное животное склонялось перед ним. Эти поглаживания и похлопывания были необычайно сладкими, и конь, боясь шевельнуться, замирал. Но Илюшу везде сопровождал верный Шныря, который, как всегда не кстати, ревниво протискивался между ним и Вихрем. Ласки мальчугану приходилось дарить поровну. Паренёк частенько приглашал коня побегать наперегонки. Тот не отказывался, быстро вышагивая рядом с мчавшимся маленьким спринтером. Шныря сначала, как правило, оставался в стороне пассивным наблюдателем, но, увлёкшись, тоже вступал в весёлые состязания, которые в дальнейшем проходили между псом и конём, а Илюша, радостно крича, подзадоривал обоих. Иногда к мальчику приходили играть друзья и, если разрешал дед Матвей, они с восторженными воплями оказывались на широкой спине Вихря. Он довольно фыркал и бережно нёс на себе невесомых галдящих седоков.
Но больше всех конь любил Серафиму. По утрам в сарае, временно служившем стойлом, едва заслышав звук её шагов, он начинал приветственно ржать, и только она становилась в досягаемости, как морда Вихря тут же тыкалась в её плечо. Он готов был часами стоять неподвижно, лишь бы её мягкая рука гладила его. Он, не раздумывая, следовал за ней везде и всюду, куда позволялось. Он
