За буйные старания Цесарь уважил электромагов, выполнив их последнюю волю и позволив им комфортно самоказниться на их же электрической мебели и колючей проволоке под высоким напряжением. Записи самоказни, произведённые многочисленными камерами, микрофонами, подслушивающими устройствами и самописцами, надолго стали национальным хитом и пользовались устойчивым спросом в сети магазинов «Аудио-Видео», ютубе и на «чёрном» рынке. Не стоит упоминать всуе (т.к. прозорливому Читателю и так понятно), что казнённых традиционно не убирали с места казни для устрашения потомков и подонков, а также развития умозрительности у подрастающего поколения. Отчего поляна возле вишенки приобрела совсем уж живописный вид.
Голова 2.5. Битва за урожай 2. Разгильдяйско-охотничья.
Следующей по очереди была (как нетрудно догадаться пытливому Читателю) гильдия охотников. Хотя ей больше подходит название разгильдия (в народе их так и называли разгильдия охотников), поскольку понятия порядка и дисциплины среди этих разгильдяев сызмальства не существовало как класса. Охотники придерживались оппортунистических либерально-радикальных лево-право- (т.к. не могли никак определиться в какую сторону) анархических взглядов. Планировали даже создать своё крыло партии. И выдвинуть своего кандидата на вакантную должность государя в случае освобождения от занимаемой должности. Да как-то не хватило то ли пороха в пороховницах, то ли ягод в ягодицах. Как принято среди стихийных разгильдяев-анархистов, эти товарищи никаких стратегических сессий не устраивали, планов не кроили, а решили сразу прочёсывать королевский сад, дабы супостата найти-истребить. На неделю сад и дворец затянулись пороховым дымом, грохотом выстрелов и капканов, звонов стаканов по поводу удачного выстрела, пьяными песнями (см. приложение 3) и шуршанием чешущих сад и в недоумении свои потылицы охотников. Было подстрелено, поймано в силки, капканы и охотничьи ямы: 231 белка, 375 ворон, 727 мышей-полёвок, 356 улиток, 34 муравья, 72 лягушки, 23 стерляди, 2 рака, некоторое количество единиц крупного рогатого скота и 58 охотников. Большинство из них после проведения экстренного лечения и психологической реабилитации в дворцовой ветеринарной клинике очнулось, оклемалось и было отпущено на свободу в среду естественного обитания. Поскольку в наличие явно ощущалось неопровержимое железобетонное алиби невиновности – каждое утро во дни Большой Охоты поляна была по-прежнему без меры и совести завалена огрызками вишнёвых косточек.
К концу недели терпению Цесаря от бесчисленных бессонных ночей, пороховой вони и противного чесоточного шуршания пришёл конец, и королевский сад был оцеплен национальной гвардией. Последние недобитые остатки гильдии охотников, которым удалось с ожесточёнными боями и большими потерями пробиться через национальное гвардейское оцепление, были замечены спустя 20 дней за полярным кругом независимыми наблюдателями со спутников. Где они развлекали своим удалым анархическим браконьерством и гильдиозными песнями королевских пингвинов и антарктических трясогузок.
Интермеццо. Утро и вечером мудренеет.
Как говорится, кто не пойман, тот не вор, вот и весь вам разговор. Так и в нашей сказке понял Цесарь, не дурак, что стандартные методы поимки неуловимого вора оказались малоэффективны и низкоприбыльны. Поэтому требуется нетривиальный креативный подход. И сел он думу думать, нетривиальный подход измышлять, завернувшись по типу тоги в свою несвежую, хрупкую от длительного загрязнения ночную рубашку и подперев голову подобно гогеновскому мыслителю. (Дюже голова была тяжёлая от недосыпу да волнений за судьбу урожая.) Через сутки-двое, очнувшись от «немножко подремал» валяющимся под лавкой в странно-пахнущей луже, во сне хорошенько поворочав проблему так и сяк разными яркими и теневыми, тупыми, острыми и прямыми углами, государь обнаружил, что нашёл-таки гениальное (кто бы сомневался) по своей простоте и гениальности решение. Которое состояло всего из двух с половиной пунктов-подрешений: Во-первых, ему дошло, что поскольку неуловимостью супостата нанесено личное оскорбление монаршей чести, то не дело челяди шляться по округе места преступления, заметать следы и решать дела, в которых густо замешана голубая кровь королей. Соответственно, привлекать многочисленные (к тому времени уже не настолько многочисленные) гильдии и рыцарские ордена, значит вовсю позориться перед соседними королями.
Во-вторых, нужно своим примером и отчаянной доблестью спасать честь правящего дома. Любой толковый (или желающий таковым казаться) руководитель среднего, а тем более высшего звена (а король при всей натяжке и растяжке явно может претендовать на высшее звено; ну или хотя бы на среднее, если рожей не вышел и компетенций должных не нагулял за лето) в тяжёлую годину должен оголтело выйти вперёд, лихо стукнуть ногой о стол и показать своим непутёвым и идиотствующим подчинённым, кто есть рак, который на горе свистнет.
Во-вторых с половиной, поскольку королевские здоровье и хорошее настроение являются главными ценностями государства, и подвергать их опасности вполне претендует на государственную измену, нужно подвергнуть опасности здоровье и хорошее настроение кого-нибудь из членов королевской семьи. Чтобы они своим примером и доблестью спасали голубокровную честь и пошатнувшееся королевское достоинство.
Борзо сказка сказывается, да неборзо дело чёрное делается. Тем более дело государственной важности. Так что битва за урожай продолжится уже в следующей части.
Грянет битва жестокая, страшная,
Вырвем вишни из горла воров.
Понесётся вперёд рукопашная,
Рассыпая гирлянды голов.
От вершины до края небёсы
Окаймуются цветом багрян.
Зимы схлынут, возбудятся вёсны,
Зацветёт на могилах бурьян.
Прослезят некролог молодицы,
Зарифмуют победу и смерть.
А мы будем в Асгарде резвиться,
С облаков на несчастных смотреть.
Конец части 2.
