Первое знакомство. Отрывок 1 из романа "Встретимся у Амура"

его с горшкового возраста знаю. Помнишь, как твоя мама его посылала, чтоб нас домой загнал. Как он нас брал под мышки и волок. Влюбиться в Никиту − это почти кровосмешение. Нет, я на такое не способна.
− Похоже, ты вообще не способна − ни в кого. Тебе скоро шестнадцать, а ты еще ни разу не влюблялась. Ледышка ты − вот кто! Поэтому тебе меня не понять.
− Не знаю, может, ты и права. Честно: я не представляю, что ты в них находишь? О чем можно два часа болтать с тем же Крыловым? Он же дуб дубом! Типичный двоечник.
− Ну и что, что двоечник? Если парень нравится, можно вообще ни о чем не говорить. Просто так ходить рядом, и то, знаешь, какой кайф! А когда он целует! Это вообще полный улет.
− Смотри, доцелуешься − потом плакать будешь. Эй, Наташка, ты еще… не того? Или уже… того?
− Да ты что! Я девушка честная. Только после свадьбы. Да и тогда... − Наташка понизила голос и покраснела, − я себе не представляю, как можно... при чужом парне... трусы снять. Нет, я ни за что не смогу. Только под пистолетом. А ты представляешь?
− Я никогда! − подумав, твердо сказала Настя. − Тут же сбегу, как только он ко мне полезет. Или по морде дам. Хотя, с другой стороны − ведь что-то же в этом есть? Раз люди это делают. Только я не представляю, как они потом друг другу в глаза смотрят? Я бы сквозь землю провалилась. Ой, Наташка, какие мы идиотки! Послушал бы кто, о чем болтаем. Сразу решил бы: у девок крыша поехала.
− Мы же только разговариваем. А другие − делают. Я как подумаю: иначе бы людей вообще не было. Ужас! Нет, если бы я была Богом, люди размножались бы, как растения: сначала цветы, потом плоды, а в них детки. И красиво, и... не стыдно.
− Ладно, хватит чушь пороть. Повторим формулы, что сегодня выписали, а потом будем друг друга проверять. Ты меня по ним гонять будешь, а я тебя. И так каждый день.
Вечером, ознакомившись программой к вступительным экзаменам, Настя еще более утвердилась в решении учить с опережением. Вопросы в ее начале оказались очень легкими, поэтому их можно было оставить на потом. А вот конец − тут предстояло потрудиться.
Наталья на программу никак не отреагировала. Ей что начало, что конец, представлялись сплошным темным лесом, через который им предстояло брести остаток зимы и всю долгожданную весну − самое любимое Наташкино время года. Но делать нечего: взялась за гуж, теперь вези.
На следующий день, выполнив домашние задания, они открыли учебник по физике и с трепетом заглянули в незнакомый параграф. Настя читала, а Наташка кивала. Кивала, где понятно и где непонятно, лишь бы подруга не останавливалась, − чтобы побыстрее покончить с физикой и заняться чем-нибудь более приятным. Но этот номер у нее не прошел. В конце параграфа имелись проверочные вопросы, на которых Наталья моментально поплыла. Пришлось выслушивать все сначала. Но теперь Настя стала ее спрашивать едва ли не после каждого предложения, так что Наталья волей-неволей вынуждена была вникать в прочитанное. И в итоге все поняла, − даже сама удивилась, насколько легким оказался этот новый для них параграф.
С математикой было потруднее. Там все последующее цеплялось за предыдущее, где у Наташки были сплошные прорехи. В конце концов, разозлившись, Настя заставила ее вызубрить все суммы и разности квадратов и кубов, после чего дела пошли веселее. Обнаружив, что она кое-что может решить и сама, Наталья даже возгордилась. И с увлечением набросилась на очередную систему уравнений, периодически обращаясь за помощью к Насте, когда заходила в тупик.
Они прозанимались до темноты. Вернувшиеся с работы Наташкины родители не поверили своим глазам: их дочь − сама! − умоляла подругу решить еще парочку примеров. А Никита от изумления просто рот открыл.
Будущее показало, насколько они оказались правы в решении учить с опережением. Скоро на уроках математики и физики подругам стало нечего делать. Самые трудные места им разжевывал Олег Владимирович, − да так, что даже Наталья все воспринимала с лету.
Да, учиться дома оказалось намного приятнее, чем в школе. Тихо, никто не мешает, не галдит под ухом. Устали − можно на диване поваляться, потрепаться, кофейку попить, а потом снова за книгу. Хорошо!
Математичка вначале не очень поверила Наташкиным успехам: решила, что та все передирает у Снегиревой, а сама не понимает ни бельмеса. Но, вызвав Белоконеву пару раз к доске, убедилась, насколько была неправа. Наталья довольно быстро и без подсказки решила непростую задачу и в доказательство своего усердия предъявила тетрадь, где все задания были выполнены наперед. У Светланы даже глаза на лоб полезли от удивления.
− Нет, Снегирева, если ты не пойдешь в педагоги, это будет просто государственным преступлением! − заявила она. − Чтоб так научить эту лентяйку, надо иметь талант Песталоцци. Как тебе это удалось?
− Да я сама! − задрала нос Наташка. − Я же собралась в... ой! Ты мне палец отдавила, − завопила она, двинув Настю локтем. − Не чувствуешь, куда копыто ставишь?
− Заткнись! − прошипела Настя. − Я же тебя предупредила: о лицее ни слова. Сначала поступи, потом хвастайся. Пусть думают, что ты просто за ум взялась − тебе же лучше.
− Ну, прости, я забыла. Все, больше никому. Настя, а как быть с полугодовой? Жалко после двух пятерок пару или трояк получить. Там же прошлый материал, а я в нем ни бум-бум.
− Ладно, помогу. Светлана теперь поверит, что ты сама.
Так и случилось. Правда, часть контрольной Наталья решила сама: сказались ежедневные занятия алгеброй, а часть ей подсказала Настя. И когда Наташка принесла домой дневник с четверками по физике и математике за полугодие, даже Никита ее зауважал. А родители расщедрились и дали денег на новые джинсы с заклепками по всей попе и вдоль штанин. Правда, когда Наташка объявила, что пойдет в них на новогоднюю дискотеку, Настя запротестовала.
− На кого ты будешь похожа? − принялась уговаривать она подругу. − Кто на Новый год свитер и джинсы надевает? У тебя что, понарядней ничего нет?
− А я хочу! − не согласилась Натка. − Ты посмотри, какие джинсы клевые. С блестками! Не то, что твое бархатное платье, − в таких только бабки сорокалетние ходят. А если еще и бусы нацепишь, я с тебя их просто сдеру, так и знай.
− Но у меня больше ничего нет! − возмутилась Настя. − Если будешь издеваться, я вообще не пойду, иди сама.
− Скажи предкам, пусть раскошелятся. Что у них денег нет дочке новый прикид купить? Как-никак, папик твой кафедрой заведует, вступительные принимает. И мать репетирует. В жизни не поверю, что у них бабок нет.
− Да они на машину сто лет собирают, никак не соберут. Только насобирают, они дорожают, еще соберут, − опять дорожают. Сами черти в чем ходят. Нет, без обновки обойдусь. Знаешь, лучше я туда не пойду.
− Я тебе не пойду! К нам же такие классные ребята придут. Из казачьей гимназии и из лицея. И Никита обещал. Может, и Вадим засветится. Неужели тебе не хочется с ним потанцевать?
− Так ведь ты сама его решила захапать. Уступаешь, что ли?
− Ради того, чтобы ты пошла, − чего не сделаешь для подруги. Ладно, уступаю, − бери его на этот вечер себе, только не бросай меня одну. Настя, а ты померь мое сиреневое, − помнишь, с люрексом на плечах. Оно тебе должно подойти.
Надев длинное платье подруги и затянув на спине змейку, Настя преобразилась. Даже какая-то томность во взгляде появилась − как у фотомодели. Да, умеет Наташка выбирать себе наряды.
− Ой, Настюха, как оно тебе идет! − завопила та. − Точно твой размер. Какая ты в нем тоненькая! А я уже не влезаю: раскабанела. Надо срочно худеть.
− А давай я у тебя его куплю, − предложила Настя. − Раз оно тебе мало. У меня немного подарочных денег осталось. Буду отдавать по частям, − согласна?
− Да ты что, − не надо денег! Я его уже носила-носила. Если мамахен не будет возражать, бери насовсем. Ой, ты посмотри в окно, − какой снежок сыплет! И ветер перестал. Пойдем, погуляем, а? В парк. Может, там кто из наших будет. А потом позанимаемся.
− Ладно, пошли.
В парке было тихо и бело. Снег плотно окутал деревья и кусты, превратив их старый парк в царство Снежной королевы. От этой пушистой красоты Настю охватило какое-то елочное настроение. Она подняла голову и в восторге замерла: с туманной высоты мерно и торжественно опускались одна за другой крупные снежинки. Они заполнили собой пространство, и все кружили, кружили, плавно сменяя друг друга, − будто под аккорды неслышной музыки исполняли ритуальный танец: вальс Зимы.
− Ка-ак красиво! − протянула Наташка, хрустя сосулькой. − Просто, снежный бал. Представляешь, мы могли бы просидеть дома и не увидеть эту красоту. Давай Снегурку сделаем?
− Давай!
Они слепили небольшие шарики и принялись катать их по нетронутому снегу. Он хорошо лепился, и скоро снежки превратились в большие шары. Водрузив их друг на друга, подруги скатали еще один поменьше − голову снежной бабы. Рот и нос смастерили из сухих веточек, а вместо глаз вдавили два камешка. Баба получилась пышная и улыбчивая. Напялив ей на голову пестрый кулек, вытащенный Наташкой из урны, девочки полюбовались на свое творение, потом помахали бабе на прощание и неспешно прошлись по центральной аллее к выходу. Народу в парке было много, но никого из знакомых они так и не встретили.
Надышавшись кислорода и разрумянившись, подруги повернули домой. У самого двора их обстреляла снежками местная малышня, но без особого ущерба. Дома Настя угостила Федора сметаной, затем, очистив от снега птичью кормушку, снова насыпала крошек. И густо налетевшие воробьи отблагодарили ее радостным чириканьем.