это?
-Могу пробить по Интернету.
-А у вас дома компьютер есть?
-Есть.
-Я зайду к тебе…- полувопросительно полуутвердительно сказал Дима.
-Прости, ты же знаешь, что я живу не один, - ответил Виктор, - Приедет Лёня - пожалуйста, если он согласится.
Дима сник от такого ответа, и некоторое время они шли молча.
Пройдя деревню, свернули на железнодорожную ветку.
-Ну, вот и природа, - сказал Виктор.
-Падаем?
-Пошли подальше, за ручьем упадем.
-Назад далеко идти будет.
-Мы пойдем вперед. Тут в трех километрах станция, вернемся на электричке. В окно только больше не выпрыгивай.
-Испугался? – улыбнулся Дима.
-Конечно. А если бы ты разбился?
-Держись крепче и не разобьешься, зато какой кайф!
-Отчаянный ты малый, - покачал головой Виктор, - Неужели совсем жизнью не дорожишь?
-Так я чувствовать должен, что живу. Если я какой-то кайф за день поймал, значит, день прожит не зря. Иначе – зачем вообще жить?
-Только получать? А дать что-то, желания нет?
-Что ж я, мудак что ли? – губы Димы опять скривила злая презрительная усмешка, - Мне кто-нибудь что-то даст вот так?
-Ты просто других людей не встречал, - сказал Виктор.
-Да нет их, других, - убежденно ответил Дима, - Кто они, другие? Исусики там всякие? Так только притворяются, потому что слабаки. Был у нас такой в классе, его все чморили. А куда ему деваться, если дай ему по лбу - и уши отвалятся? Человек человеку волк, понял?
-И нравится тебе жить по волчьим законам? – поинтересовался Виктор.
-Все так живут.
-А счастливы они, твои все? Ты хочешь быть таким же счастливым?
-Попробуй быть не как все, - жестоко усмехнулся Дима, - Тебя живо обломают.
-А что же ты не обламываешься?
-Чего, я не обламываюсь?
-А того. Ты же не как все. Ты гей. Пойди к своим всем и признайся. Сразу огребешь, сам знаешь чего.
-Так на фига говорить-то?
-Выходит, только говорить не хочешь, а сам все равно хочешь быть не как все? Вот и я тоже. И не только по части секса, но и во всем остальном, что бы твои все обо мне ни думали.
Они перешли по шпалам ручей и уселись на поваленном дереве, на краю леса. Виктор достал по бутылке пива и открыл пакет с чипсами. Дима довольно захрустел.
-Никогда не огребал за то, что ты не как все? – поинтересовался Виктор.
-Бывало, - неохотно признался Дима.
-Где ты вообще-то их находишь?
-Где, где? В гнезде. Плешка, клубы есть, но я, в основном, на сайтах знакомлюсь.
-У тебя же нет компьютера.
-У… - Дима, очевидно, хотел назвать чью-то фамилию, но вовремя сдержался, - У одного парня есть. Мы с ним вместе ищем.
-А между собой у вас ничего? Друзья, все друг про друга знаете. Тогда бы и искать не надо было.
-Да пошел он, - поморщился Дима, - Таких друзей – за х…, и в музей. От него никакого кайфа. Ему лишь бы подергаться.
-Опять тебе кайф подавай, - улыбнулся Виктор.
-Ну, а как же? Я потому, с кем постарше малость, и люблю, - метнул Дима на него чуть лукавый взгляд.
-От Лёни, например, тебе был бы кайф?
-Да и от тебя тоже. Я тебя рассмотрел на речке. Но ты какой-то… И правда, не как все, хотя и на слабака не похож. Да мне пох..., какой ты. С тобой пи..дить интересно.
-Опять материшься?
-Да ладно, уже слова сказать нельзя, - Дима вытащил из пакета еще по бутылке, - Я ж не ругаюсь при тебе почти.
Дима опять закурил. Хмелел от пива он быстро – уже слегка порозовели щеки, и манера разговора стала развязнее.
-Эх, раз пошла такая пьянка, - сказал Дима, - скажу тебе честно. На Лёню я запал конкретно, и бля буду, если мы не потрахаемся все втроем, когда он приедет, раз у вас такая любовь, что вы друг без друга не можете. Я ж когда увидел, как он танцует, чуть без рук не обкончался.
-И часто ты за нами наблюдал?
-Три раза удалось поймать. Приезжал почти каждый вечер, но вас не угадаешь, когда вы вместе будете. Я иногда до двенадцати ночи ждал, а тебя все не было.
-У меня работа была другая, - пояснил Виктор и спросил, - А дома тебе не попадало за такие поздние отлучки?
-От кого? Отца нет, а мать… - он махнул рукой и глубоко затянулся, выпустив далеко струю дыма, - Матери я нужен, как поросячий х.. на ужин. Я ей только ё…рей водить мешаю.
Прозвучало это из уст Димы так просто и поэтому так чудовищно, что Виктор даже не отреагировал на матерные слова.
-Бля буду, отслужу в армии и буду в летное поступать, - твердо сказал Дима, - Ты узнай там, где чего и как. Поможешь?
И столько человеческой надежды промелькнуло в наглых и хулиганских черных глазах, что у Виктора внутри что-то дрогнуло.
-Помогу, Димон, - серьезно ответил он, - Правильное решение. Только ты про то, чтобы втроем потрахаться, забудь раз и навсегда.
-Почему?! – искренне удивился Дима, - Я клянусь тебе, никто не узнает. Е…те меня в два смычка во все дыхательные и пихательные до потери пульса, порвите мне сраку на восемь частей, я только кайфовать буду!
От такого монолога еще, по сути, не начинавшего жить пацана, у Виктора сжалось сердце.
-Димон, прекрати! - мучительно проговорил, почти простонал он, - Неужели ты и впрямь такой?
-Какой?
-Для тебя не существует никакого воплощения любви, кроме порванной сраки? Да не будет этого никогда! И не потому, что мы боимся, что ты проболтаешься, а потому, что мы любим друг друга, а ты на нас запал, как ты совершенно правильно говоришь.
-Да в чем разница?! Х..ли ты мне мозги е..шь?!
Щеки Димы покраснели, а глаза горели огнем. Он уже почти кричал, и дело было не в выпитом пиве.
-А в том, что ты получаешь кайф, когда получаешь его от кого-то, а мы, когда стремимся доставить этот кайф другому, если тебе так понятнее. Поэтому вместе нам никогда не будет кайфово! Ты такого кайфа не испытывал и не испытаешь никогда, если будешь так думать дальше!
Виктор не заметил, как и сам перешел на повышенный тон.
На поляне воцарилось молчание. Некоторое время они сидели, каждый глядя перед собой.
-Так что, можешь считать, что я мудак, но кайф поищи в другом месте, - тихо сказал Виктор, - Хотя и этого тебе делать не советую. Это может очень нехорошо кончиться однажды.
-СПИДом? - так же тихо спросил Дима и заверил,- Я без презика не трахаюсь.
-Хуже. Ты можешь запросто потерять здоровье, а то и жизнь, - задумчиво проговорил Виктор, и вдруг взял его крепко за локоть:
-На тебя можно положиться? Не проболтаешься никогда, что я тебе это рассказал?
Дима даже не удостоил его ответом, лишь негодующе посмотрев в глаза.
-Тогда послушай, как мы познакомились с Лёней…
Виктор начал подробно рассказывать, и в его памяти опять возник заснеженный лес, одинокий трамвай на разворотном кольце, вереница выпивших подростков и лежащий за скамейкой окровавленный человек…
Он рассказывал все. Вспоминал выворачивающие душу подробности и видел, как у Димы бледнеют щеки, а пальцы собираются в кулаки.
-...А ведь он пришел на встречу в поисках своего счастья, пусть для тебя будет кайфа, и не хотел ни у кого ничего отнять или сделать кому-то плохо, - завершил Виктор.
-Суки, - прохрипел Дима полным ненависти голосом, - Да я их за Леню…Ты не знаешь, что это за препод, что за чел, ты у него не учился. Из всех своих учителей я буду всю жизнь помнить только его! На каком маршруте ты работал? Я их найду!
-Димон, уймись. Прошло уже два года. Извлеки лучше урок для себя. А еще лучше, просто живи и не думай об этом. Иди в армию, поступай в летное, мы тебе постараемся помочь, а про секс… Про секс не думай постоянно. Встретишь и ты своего Лёню, и будете жить, как все люди, с одной маленькой поправочкой, касающейся только вас двоих. Если, конечно, никто не выследит вас с биноклем под окном и не полезет в постель третьим. Давай еще по одной. У нас там осталось?
-Как раз по одной, - ответил Дима, - Но… Ты на станции еще возьмешь?
-Димка, смотри, хроником не стань, - улыбнулся Виктор, - Тогда про летное забудь. Там, знаешь, какое здоровье нужно? А ты еще свой неокрепший растущий организм спиртуешь.
-Это ж не спирт, - тоже улыбнулся Дима.
-Да ты уже, небось, и спирт пробовал?
-Спирт – нет, а водяру доводилось, - признался Дима, - Мы с Саньком, дружбан мой, тогда так нап..дюрились, я его еле до дома доволок, хотя и сам был…
Дима заулыбался, очевидно, вспомнив что-то.
-Сколько ж лет-то тебе было? – поинтересовался Виктор.
-А х.. его знает… Тринадцать, наверное. Мы тоже с ним на речку поехали, а там пацаны, чуть постарше нас, портвейн бухали. Ну, мы посмотрели на них, и тоже захотелось. Пошли в магазин, попросили мужика нам взять, а тот по пьяни не врубился, водку вынес. Чё делать-то? Начали ее х...чить. Сначала ничего, а потом так по шарам дало… До станции не дошли, завалились в кусты, продрыхли до вечера. Санек потом еще в электричке блевал…
Виктор слушал омерзительную правду и ему хотелось отхлестать по еще пухлым губам несчастного оболтуса, не нужного собственной матери, но затронувшего что-то в его сердце.
-Чё ты, Витек? – запнулся Дима, поймав его взгляд, - Обижаешься, что я опять матом ругаюсь?
Он допил последнее пиво, и впервые за все время их знакомства, расхохотался в голос, далеко запрокидывая назад свою голову с длинными вьющимися волосами:
-Бл…ь, ну можно я буду ругаться? Е..ный по голове… Мне просто по кайфу… Мудаки все, мудаки! – заорал он нараспев во весь голос.
-Ну, ты даешь, будущий летчик, - невольно улыбнулся Виктор, обнимая его за плечи и зажимая ладонью рот.
-Мудаки все, мудаки! – опять закричал Дима, оторвав руками его ладонь ото рта.
Виктор встряхнул его, и прижав к себе, заглянул в ставшие вдруг лукавыми и добрыми одновременно, всегда цинично-насмешливые глаза:
-Пошли на станцию.
-На какую? Пиз..юки сортировочные?
-Ново-е…уново. Вставай.
-Пи..ец! - опять восторженно расхохотался Дима, - Мне так по кайфу никогда не было. Я сам не знаю, чё со мной сегодня… Я тоже не такой… И пошли все на х... На х...! На х...!!! Я, как ты…
-Пошли, - перебил Виктор, поднимаясь - Кончай материться и орать.
-Ну, ща... Поссать-то дай, - проговорил Дима, поднимаясь, расстегивая и спуская до колен джинсы.
-Только прелести мне свои не показывай, я уже на речке видел, - ответил Виктор, встав к нему спиной за той же надобностью.
-Витёк, ну неужели ты такой непробиваемый? Тебе пацана
